Адские хроники. Каинова печать

– Что это ты делаешь?! – вслух задала один вопрос на всех Шанфеш, в своём гневе не используя подобающей этикету фразы.

Ал’Берит обернулся, и она подошла к нему совсем близко. При этом ярость в глазах придала демонессе ещё больше красоты. Казалось, что маркиза не могла стать ещё прекраснее, но внезапно проявившаяся после злобы мягкость в чертах, изменила её до предельного совершенства.

– Я вместе с твоей сестрой не раз поддерживала тебя. Помоги же себе сам хоть единожды! Если он останется в живых, то ты никогда не прервёшь свою связь с отчимом, Ал’Берит. Ты так и останешься виконтом, получившим свой титул лишь из милости! Зачем тебе оставаться сыном Ши’Алуэла?

– Я сын Дхаргона.

Равнодушный и спокойный ответ заставил Шанфеш приподнять подол платья, чтобы ей стало удобнее покинуть комнату. Её быстрые шаги зазвучали тихим эхом по коридору, неизбежно отдаляясь.

– Кажется, эта пара утеряна для вас навсегда, – сказал искренне развеселившийся Вердельит. – И даже больше. Ваше быстрое возвышение вкупе с новым титулом сделали бы вас весьма привлекательным для многих семей, но отказ от щедрости Князя Светоносного… М-да, это произведёт обратный эффект. Однако на этом прошу простить мне такую вольность, но я предпочёл бы покинуть ваше общество. Одна дама расстроена, и в моих силах вернуть ей хорошее настроение.

Управляющий придворными развлечениями поклонился и ушёл. Посмотревший ему вослед Иариэль в самых расстроенных чувствах тут же произнёс.

– Полагаю, раз Ашенат ещё жива и телепортация невозможна, то всем нам стоит ненадолго задержаться здесь.

Идти гуськом друг за другом и правда выглядело бы нелепо, а потому Ал’Берит согласно присел на наиболее чистый участок пола и занялся демонёнком. Раны на плечах относительно легко затянулись от его воздействия, но вот со зрением у него явно выходило гораздо хуже. Всё-таки вмешательство в чужой организм требовало значительно больше сил нежели вмешательство в свой собственный. А оно, мало того, что само по себе было сложным, так ещё нисколько не подходило ни для могущества, ни для специальности повелителя Аджитанта. Однако радужка постепенно возвращала природную яркость и вскоре глаза малыша изумлённо воззрились на виконта, чьи глаза были столь похожи на его собственные. А там демонёнок уснул под воздействием новых чар.

– И зачем это вам? – не удержался от едкого комментария Дзэпар. Ему не было нужды в физическом контакте, чтобы диагностировать, что зрение к причине нарушения его дальнейших планов не вернулось в полном объёме.

– Ши’Алуэл был великим герцогом Ада. Его высочайшее всевластие невероятно гордился своим родом, – с презрением произнёс Ал’Берит. – И потому видеть в потомках его детей всего лишь ущербного барона – более сладкая месть, нежели окончательно прервать последнюю линию. Это наслаждение растянется на тысячелетия.

– Но сын Дхаргона виконтом так и останется, – напирал герцог Дзэпар. – Ваше влияние – недостаточно подходящее обращение к Хранителю летописей и Главы архивов Ада.

– Полагаю, что да, – на полном серьёзе ответил Ал’Берит. – Пожалуй, следует задуматься о введении некоего табеля о рангах.

После этого он попрощался и, бережно унося племянника, скрылся в темноте коридора… Как позже выяснилось, для создания зувемдиго из собственной сестры.

– Найди мы этого… барона… дюжиной дней позже, – со злостью заворчал Дзэпар, а затем, не став доводить столь ясную мысль до конца, вновь задался вопросом. – И чего только Ашенат его не убила?

– Предполагаю, что именно из-за того, из-за чего вскоре вот-вот умрёт, – философски заметил Иариэль. У него на Ал’Берита не имелось особых планов, а потому самому ему было невыразимо скучно. – Она искренне любила старшего брата. И на наше счастье, эта любовь не стала взаимной.

Несмотря на то, что воскрешённые перед внутренним взором воспоминания оказались яркими, они не стали существенной задержкой перед ответом. Дзэпар лишь проанализировал, не стало ли им чего-либо упущено? И решил, что нет. Он не принял беспокойства собеседника и сказал:

– Вы зря ставите Его превосходительство Ал’Берита в один ряд с его сестрой. Ему невероятно далеко до её силы. Он не способен сокрушать миры.

– Зато вам ли не знать, насколько он невероятно близок к её легендарному безумию. Вы не одно тысячелетие ровно сосуществуете с ним и должны видеть насколько опасны и продуманы его фокусы. А всё потому, что ему дана роковая власть. Дочь Ши’Алуэла действительно обладала редким могуществом, раз стала представлять тревогу для самого Князя. Однако никогда нельзя забывать, что её старший брат умело управлял ею самой. А теперь и нами. За прошедшие тысячелетия он отточил до высшей степени мастерства свои навыки в обращении нужных ему лиц до уровня марионеток привлечением и отвлечением их внимания от моментов, требуемых для его целей.

Последние слова Дзэпару крайне не понравились. Произнесённая несколько минут назад фраза Ал’Берита словно подтверждала это стороннее мнение… и всё же, хотя он ценил способности наместника Аджитанта контролировать события, такое суждение не разделял.

Но ничто не мешало ему узнать немного больше о позиции Иариэля.

– И какие же намерения он преследует на ваш взгляд?

– Помяните моё слово – его рефаим родится, останется в живых и даст соответствующее потомство. И вместе с ним у Его превосходительства появится более совершенное оружие, нежели едва контролируемая в своём безумии сестра, – чрезмерно эмоционально ответил собеседник и осуждающе добавил. – Вы его сеньор. Вы определённо могли помешать ему в Башне Совета, но не высказали ни единого слова против и тем всецело потакали этому абсурдному обсуждению. Так что вы действительно можете расслабиться и не принимать участия в дальнейшем. Вы уже сыграли свою значимую роль.

Глава 4

– Ты как? – присев на расшатанный стул, тихо поинтересовалась Дайна.

Лицо этой коллеги по работе выражало искреннюю тревогу. Глаза её выглядели покрасневшими, как от недавних слёз. Она явно переживала за неё, а потому Лея постаралась бодро улыбнуться. Ведь за исключением глубокого пореза на левой ноге, ей непостижимым образом удалось отделаться только синяками и царапинами. И, хотя никакого спокойствия на душе после пережитого никак не появлялось, жаловаться не хотелось.

– До сих пор прихожу в себя от шока. Но в остальном всё в порядке. Думаю, в конце недели меня уже выпишут из больницы.

Молодая женщина с печальным вздохом обвела взглядом пространство палаты, рассчитанной на пятерых пациентов, и снова посмотрела на Дайну. Ей не хотелось думать о предстоящих обследованиях. Лея терпеть не могла «бесплатную» медицину со всем её хамством, антисанитарией и, особенно, кухней! Первая трапеза в сим учреждении (являющая из себя жидкий крупяной суп и безвкусный кусочек жёсткого куриного мяса вкупе с посиневшей варёной картофелиной) до сих пор камнем лежала в желудке.

– Я, пока к тебе ехала, новости про катастрофу почитала, – продолжила Дайна. – И почему только такую технику не списывают своевременно?

– Всё упирается в деньги. Все хотят кушать и кушать вкусно.

– Наверное.

Коллега пожала плечами и замолчала. Возникшая тишина давила, особенно тем, как недобро посматривали на собеседниц прочие пациентки. Позднее время мало подходило для посетителей, и это наблюдение натолкнуло Лею на вопрос.

– Тебя легко пропустили?

– Всё упирается в деньги, – едко приподняла один уголок рта Дайна и, отчего-то грустно вздыхая, исправила сказанное. – В деньги и в долг.

– Долг?

– Я должна была навестить тебя.

– Да ладно, – засмущалась Лея. – Мы всё-таки не такие близкие подруги, чтобы тебе мчаться ко мне на всех парах. Я и вчера твоего появления не ожидала.

– Как не ожидала? – нахмурилась блондинка. – Я же позвонила тебе, узнала о произошедшем и сказала, что выезжаю в больницу.

– Ну, одно дело сказать, а другое сделать. Вполне так могла нормально выспаться вместо чужих хлопот. Другие бы так и поступили.

– Почему «бы»? Я никого кроме себя и сестры у тебя среди посетителей не заметила.

Взгляд синих глаз показался молодой женщине укоризненным, а потому она посмотрела на настенные часы. Те немного отставали, но показывали без пяти семь. Обычно в это время Лее звонила мама, чтобы узнать, как у неё дела.

… Больше не позвонит. Никогда.

– У меня ещё во Пскове родня есть, – следуя за ходом своих мыслей, задумчиво ответила она. – Там тётя Галя и брат троюродный Сашка. Они могли бы приехать, если бы я им сообщила об аварии. Но это не факт.

– Вот видишь, кто ещё тебя навестит? – заметила Дайна и, вытащив из сумки два апельсина, положила их на прикроватную тумбочку. – Ведь так положено больных радовать?

– Да, – искренне улыбнулась Лея и погладила шероховатую оранжевую кожуру.

А затем её пальцы вздрогнули. Это открылась дверь и на пороге возникла запыхавшаяся Дана.

– Ужас, я через такую пробку добиралась! – возмутилась эта близняшка.

– Господи, да чего вы так? Всё же обошлось.

От этих слов Дайна скуксилась и, словно в попытке спрятаться, уставилась на сестру.

– Документы доделала?