Однако, чтобы отправить его на костёр, мне теперь требовалось создать уйму вакцины и шприцов. А я не был уверен, что справлюсь с таким объёмом или что найдётся столько нужного сырья.
И всё же начинать требовалось с малого.
Под бдительным наблюдением пяти жрецов, которых мне предложили считать помощниками, я приступил к сборке оборудования. Один из «помощников» – кареглазый мужчина в возрасте, наблюдал за мной особенно пристально. И в какой-то момент мне стало понятно, что он являлся инквизитором – особая категория недомагов, только и умеющих что издеваться над магами нормальными. Наверняка присутствовал рядом, чтобы уличить меня в использовании волшебства. Однако химические реакции могли и без магии происходить. Поэтому я сосредоточился на работе, радуясь, что не пришлось создавать заново все составляющие агрегата. По отдельности они не вызвали особых вопросов и в большинстве своём остались пылиться в ожидании часа моей показательной казни. Так что я достаточно быстро получил небольшой объём лекарства и, чтобы доказать его безопасность, вколол Элдри. Ну, и себе на всякий случай.
… Иерахон не сводил жадного взгляда как с бутылька, так и со шприца.
– Здесь хватит ещё на трёх человек, – сказал я. – Возможно, мне стоит начать лечение со жрецов?
– По храму ходят слухи, что меня искусила ложная надежда, – ответил Его святейшество, напоказ недовольно оглядывая остальных присутствующих. – И чтобы унять такого рода разговоры, я дам вам ввести это лекарство в мою кровь.
– Хорошо, – протирая иглу шприца тряпочкой, смоченной в крепком алкоголе, не стал возражать я.
– И чтобы не отнимать шанс на спасение у страждущих, оставшееся лекарство вы разделите между молящимся Егором и молящимся Бабуром. Они особенно плохи.
– Хорошо, – согласился я уже с недовольством. Если эти жрецы были так плохи, то антибиотик мог подействовать очень слабо. Но всё обошлось. Улучшение, как и в случае с Элдри, началось достаточно быстро. Однако, понятное дело, одной дозы было мало. А потому под моим руководством жрецы начали мастерить дополнительные лаборатории да принялись свозить к храму телеги со всякими разностями.
Глава 19
– Удивительно! Здесь нет никакой магии! – не сдержался от восторга кареглазый инквизитор, созерцая, как с конца глиняной трубочки капля по капле стекает драгоценная жидкость. – Но как? Что это такое?
– Химический процесс.
– Что? Это какое-то чудо Энкаймы?
– Это не чудо. Это система.
На время мой ответ удовлетворил этого человека. Он замолчал и зачарованно всмотрелся в бурление голубоватой жидкости в одном из сосудов. Тогда я, вспоминая период своего глубокого увлечения техническими мирами, начал тихонечко мычать под нос напев только что сочинённой песенки. Заодно, пение помогало мне отвлечься от боли в ступне.
Это не чудо. Это система.
Преображений точная схема.
Есть элементы да свойства веществ,
Есть их влияние на разных существ.
Пусть магии нет в химической связи,
Но она сущего истинный базис!
Её изучение – путь к веку машин,
Новых доктрин и рутин дисциплин,
Где физика, химия, эксперимент,
Где только материя есмъ аргумент.
С ними достигнет вершины прогресс.
Сталь, пластик, стекло улучшат процесс!
– Ах, как бы мне хотелось понять вас! – вдруг воскликнул инквизитор, мешая моему рифмоплётству. – Вы творите нечто непостижимое!
Я на такое даже сердиться не смог. Подумаешь, мысли столь дельными словами прервали. Да и вообще. Наде же, каким приятным человеком этот мужлан оказался!
– Жаль, что у вас не получится понять меня. Вы были бы этого достойны, но подобное возможно только при упорном труде в самосовершенствовании. А все здесь день ото дня тупеют только.
– Что?
– С чего вы удивились? – не смог я сразу интерпретировать его эмоциональный вопрос, но быстро понял, что зерно истины в нём имеется. – Хотя, да. Чтобы чему-то прийти в упадок этому чему-то нужно для начала возвыситься. А бестолковость пока на том же уровне… Но я рад, что вы сделали замечание. Лично вы ещё не совсем безнадёжны.
Осчастливленный моим комплиментом кареглазый мужчина словно впал в ступор. Лишь его правый глаз немного задёргался. Наверное, от воодушевления. И я, не став мешать ему наслаждаться состоянием эйфории, поправил горелку да выдал стоящему поблизости послушнику задание дотошно следить за процессом. После чего, основательно прихрамывая, направился к Элдри. Эта малышка не только сумела пересказать наизусть объёмную главу из книги по географии этого мира, полную труднопроизносимых названий стран, городов и наиболее почитаемых родов, но и уже была практически здорова. Благодаря последнему обстоятельству я даже получил разрешение, чтобы она снова переехала в мою келью.
– Ты добилась того, чтобы чувствовать всё своё тело одновременно? – строго осведомился я, когда начал менять повязки на практически заживших язвах.
– Да, у меня получилось… Болит абсолютно всё!
– Точно получилось? Что сейчас чувствует твой локоть?
– Как рукав по коже скользит, – не задумываясь, ответила девочка, и я остался доволен её ответом. Пожалуй, Элдри действительно справилась. И, как и все дети, намного быстрее, чем смог бы взрослый.
– Ещё неделю постарайся сохранять это состояние. Оно должно войти в привычку. Мало ощущать тело только тогда, когда о нём вспомнишь.
– А зачем это надо?
– После будешь учиться не чувствовать себя. И ха, поверь, порой это умение может оказаться очень полезным! Однако пусть добиться его намного сложнее, от него намного тяжелее и отойти. Без того, к чему ты стремишься в настоящий момент, оно может стать причиной твоей гибели, а не спасения.
– Мне бы очень хотелось вообще ничего не чувствовать вот прям сейчас! – Элдри поморщилась и провела рукой по забинтованной шее. – Почему не чувствовать боль опасно?
– Например, порежешь серьёзно ногу и не заметишь. Своевременно кровь не остановишь и всё. На этом всё.
– Эм-м, а это страшно.
– Разве?
– Мне нравится жить.
– Тогда тебе нравится чувствовать. А, значит, проблем в том, чтобы чувствовать своё тело постоянно, у тебя не должно возникнуть.
– Угу, – мрачно и неуверенно протянула она, а затем спросила: – Ты сегодня много зелья наварил?
– Не зелья, антибиотика.
– Онтябаотика, – ненамеренно исковеркала слово девочка и тем в очередной раз доказала мне полное отсутствие музыкального слуха.
– К утру должно быть достаточно, чтобы созвать всех оставшихся в живых и начать делать инъекции.