Сводные, (не) любимые

Но я решила, что вряд ли меня кто-то будет разыскивать. Парни наверняка вздохнули спокойно, когда я свалила. Все же не буду претендовать на их рудник, из-за которого они на меня оба так сильно разозлились.

Комнату не сразу удалось найти. Пришлось еще в капсульном отеле несколько дней пожить.

В итоге, мне сдала комнату одна бабуля (с почты). И я смогла более-менее спокойно выдохнуть.

Все же жить в отеле, то еще удовольствие. Местные, что там ошивались, стали на меня уж слишком оценивающе поглядывать. Знаю я эти взгляды. Видят, что одна женщина, приезжая и уже размышляют о том, как бы использовать в своих целях. А судя по их внешности – все синие, в тюремных наколках с головы до ног, это их использование мне совершенно не придется по душе.

Я еще несколько слов написала маме, чтобы не беспокоилась за меня. А то она всё это время мне названивала и пыталась со мной связаться, но я пока не хотела с ней разговаривать.

Просто морально не была готова.

Знала, что могу наговорить ей всяких гадостей из-за обиды, поэтому и отмалчивалась.

Согласна, немного детский поступок, но она тоже хороша. Если бы не держала меня в неведенье, и нормально бы всё объяснила, то не было бы сейчас моей обиды и злости на неё.

Она мне писала сообщения, чтобы я ей срочно позвонила, много сообщений и звонков, но я не хотела.

Еще и днем сильно уставала. Пока набегаешься, пока все письма, уведомления и посылки разнесешь, к ночи сдохнуть хочется. Пришлось даже велосипед покупать – самый дешёвый с рук, по объявлению. А тут еще мама со своими звонками. И совсем уж мне не понравилось, когда еще какие-то три левых номера стали мне названивать.

Я после этого решила симку сменить. Купила себе новую. А старую убрала с глаз подальше.

Как успокоюсь, позвоню.

Может быть.

Глава 5.2

Время шло, я пахала, как проклятая, не смотря по сторонам. А зря, стоило бы… Но я потеряла бдительность из-за усталости и раздражения.

Ночью мне снились чертовы волки, которые упорно меня преследовали, гоняя по ночному лесу. Я и хотела, и не хотела, чтобы они меня нашли.

Я вспоминала то, как Тимофей и Никита отреагировали на то, что я вдруг стану на одну треть владелицей состояния, принадлежащего им по праву, и понимала, что вновь хочу убежать. Не дать им себя найти. Спрятаться от их злых взглядов.

И бесилась на то, что испытываю иррациональное чувство обиды. Хотя не имею на это никакого права. Кто я такая для них? Да никто. Какая-то непонятная девка, наложившая лапу на их деньги. Они имели полное право на меня злиться. И смотреть так, как смотрели. И говорить то, что говорили про меня и про маму.

Но я всё равно продолжала обижаться. И во снах не давать им себя найти. Казалось, будто если я сделаю это, если позволю, если отдамся им во сне, то я потом сама себя уважать перестану.

Потеряю себя, как личность.

А я всё-таки считала себя личностью. И мне хотелось, чтобы меня уважали. Да ни кто-то там, а именно эти двое тупых качков!

Зачем мне это? Я ума не приложу.

Всегда было плевать, как ко мне относятся окружающие. Я ведь была истинной эльфийкой. Гордой, непреступной красавицей. Дитя Великого Леса.

Но почему-то именно отношение Тимофея и Никиты меня задело до самой глубины души. О наличии которой я раньше и не подозревала.

Люди верят в души и их перерождения, а эльфы – нет. Мы эльфы, живем слишком долго, чтобы понимать, что нам перерождение не светит. Об этом мне говорила мама. Боги поэтому отмерили нам такую длинную жизнь. А людям – короткую.

После смерти эльфы просто засыпают, навсегда уходя в забвение, их хоронят в корнях святых мэллорнов, подпитывая их своей посмертной силой. И когда-то энергия «спящих» уйдет на рождение других эльфов, а может и не уйдет, а так и останется навсегда в мэллорнах. Только святые мэллорны это решают.

А значит души у меня быть не могло, и как эти двое несносных качков умудрились её задеть, я совершенно не понимала.

И как бы я не гнала от себя эти странные эмоции – обиды, злости и одновременного влечения они всё равно продолжали меня преследовать, как и волки по ночам.

Я просыпалась вся возбужденная, неудовлетворенная и злая, как тысяча чертей.

А потом весь день разносила уведомления, загоняя себя так, что даже порой пообедать забывала.

Я совершенно не понимала, что со мной творится.

И это злило меня еще сильнее.

Поэтому и работала без продыху, надеясь, что дурацкие сны прекратятся. И я перестану думать об этих двоих.

И всё бы ничего, но за первый месяц я получила сущие копейки, хотя обещали в два раза больше, когда я устраивалась на работу.

Я была слишком уставшая, ибо работала почти без выходных каждый день, да еще и толком не высыпалась из-за догоняшок по ночному лесу, поэтому и разозлилась, хотя позже поняла, что зря, надо было не так нахрапом лезть. А хотя бы посоветоваться с кем-то для начала.

В итоге, разругалась в пух и прах с директрисой и написала заявление на увольнение. Она и радостная подписала сразу же. И без отработки меня отпустила.

Это потом уже сидя на кухне и попивая успокоительный сбор с моей домохозяйкой – Анной Петровной, узнала, что поторопилась. Она-то мне и пояснила, что надо было не увольняться, а настоять на том, чтобы нормальную зарплату выплатили.

Как оказалось, директор почты та еще зараза хитрая. И часто пытается обмануть служащих. Те, кто порассудительнее и постарше уже привыкли, и просто пишут заявления на имя главного бухгалтера, чтобы сделали перерасчет, и она вынуждена его делать, а потом по нему доплачивают недостающую сумму, а я дурочка, сразу уволилась. И теперь ничего не докажу.

Можно, конечно, к юристу обратиться, но он с меня еще больше попросит сумму, а сам суд я смогу выиграть года через два, если повезет, и юрист окажется чистоплотный, а не какой-нибудь мошенник очередной.

Короче, лоханулась я.

Повздыхав и поняв, что сама дура, я на следующий день отправилась искать новую работу.

На этот раз прошлась по почтовым отделениям. Но почему-то нигде меня не принимали на работу. Я сначала не поняла, в чем дело, ведь слышала же от служащих, что курьеры требуются, а затем в одном из них мне по секрету рассказали, что директриса в той почте в которой я поработала, уже все отделения обзвонила, и всем директорам (а они между собой общаются), про меня гадостей наговорила.

К вечеру я пришла злая и уставшая.

Благо моя квартирная хозяйка без дела не сидела, и уже нашла для меня несколько вакансий. Тоже курьером, но уже в ресторане.

Поблагодарив участливую женщину, я отправилась спать. Ведь собеседование было назначено на завтра.

И вновь ночью я убегала от несносных оборотней.

Утром кое-как соскребла себя с постели, чувствуя себя развалиной.

На этот раз я уже не злилась, а грустила. Сердце сжималось от глухой тоски. И меня вводило это странное ощущение в ступор.

Почему? Почему я всё это чувствую?

Провела с мужчинами несколько часов. Да, они спасли мне жизнь, а потом и рады были, что я исчезла из их жизни, так почему они уже целый месяц мне снятся?