Любимый незнакомец

– Почему я, Несс?

– Ты идеально подходишь для этой работы.

Мэлоун недоверчиво фыркнул:

– Откуда ты знаешь?

– Ты ничего не боишься. Ты терпелив. Знаком с работой полиции. У тебя множество источников. И сейчас тебе больше нечем заняться.

– Иными словами, если что-то пойдет не так и Мясник решит со мной разделаться, ты мало что потеряешь. К тебе на порог не прибежит безутешная вдова с оставшимися без кормильца детишками.

Несс пожал плечами:

– Точно так же было с «Неприкасаемыми», и тебе это отлично известно. Ты сам там был, Мэлоун. Если б тебя тогда поймали, ты бы сейчас был мертв.

– В том-то и дело, Несс. Я уже давно мертв. И потому я так хорошо делаю свою работу. Мне на все плевать.

– Не пори ерунды, Майк. Если б тебе было на все плевать, ты бы сюда не вернулся. Ты пятнадцать лет содержал женщину, с которой не жил.

Мэлоун взял стакан, который предлагал Нессу, и залпом выпил. Виски обжег ему горло. Он чуть не закашлялся. Вот стыд-то. За работой он не пил, а некоторые дела длились годами. Пора возвращаться в форму.

– Сколько тебе лет, Майк? – мягко спросил Элиот.

– Почти сорок. – Он чувствовал себя двадцатипятилетним юнцом. И девяностолетним старцем.

– Сорок лет. Ни лысиной, ни животом так и не обзавелся. Глядишь по-прежнему хмуро, но женщины, я уверен, по-прежнему тебя обожают, хотя внешность у тебя совсем не приметная. И ты теперь совершенно свободен. Поезжай со мной в Кливленд, Майк. Помоги мне поймать этого гада.

– У меня нет ни единой причины ехать в Кливленд, Элиот. Оставь мне бумаги. Ты ведь принес мне бумаги по делу? Я их просмотрю. И скажу, что думаю.

– Нет уж. Бумаги я тебе, конечно, оставлю. Но, глядя на них, ты ничего не распутаешь. Ты и сам знаешь, как все работает. Детектив Мерайло, которого назначили на это дело, считает, что Мясник ездит на грузовых поездах: в них теперь полно бродяг и беспризорников, и якобы он там выбирает себе жертвы. Никто лучше тебя не умеет слиться с толпой. А в Кливленде тебя никто не узнает и не разоблачит. Мы уже посылали на задание пару тамошних копов, но их вмиг раскрыли.

– Сколько ты платишь? – Это была первая уступка, и Несс с готовностью принялся отвечать:

– Я возьму на себя расходы на твое жилье и питание – я уже подыскал тебе местечко – и буду платить двадцатку в неделю, пока ты – либо кто-то еще – не приведешь ко мне подозреваемого. Или пока Айри не назначит тебя на другое дело.

– Перед кем я буду отчитываться? В Кливленде я никого не знаю.

– И потому сумеешь добыть сведения, которые никто другой не может добыть. Начальник полиции, Матовиц, назначил на это расследование двух своих лучших парней. Снял их с других дел. А на следующий день о них написали во всех газетах. На первом развороте. – Несс тяжело вздохнул.

– И теперь все в городе видят их за версту, а репортеры не дают им шагу ступить, – закончил за него Мэлоун.

– Вот именно. У газетчиков свои цели. И я это понимаю. Но мне нужен кто-то, о ком они ничего не знают. Кто-то, кому я могу доверять. Кто-то, кого никто и ничто не связывает с Кливлендом. Мне дал работу мэр от республиканцев. Поэтому в городе многие считают меня врагом и все время стараются мне подгадить.

– Ненавижу политику. 11 политиков.

– Тебе не придется с ними общаться. Никто не будет знать о твоей работе. Или, по крайней мере, о том, ради чего ты приехал. Буду знать только я и Дэвид Коулз. Помнишь Дэвида? Он теперь в Бюро научных расследований. Помогает нам с этим делом. Но тебе не придется работать по-старому.

– По-старому я уже наработался. – Он вдруг почувствовал, как что-то переменилось. В нем вспыхнула искра, блеснул слабый огонек, которого он уже давненько не ощущал. Интерес. Он понял, что это дело его зацепило.

Несс сразу подметил, что Мэлоун сдался, и его лицо разом утратило напряженное выражение.

– Имей в виду, Несс, я ни с кем больше работать не буду, – проговорил Мэлоун, предупреждающе тыча в него пальцем. – Не буду возиться со всяким местным ни на что не годным полицейским сбродом.

– Тише, тише. Это тебе не «Неприкасаемые»… не совсем они. Мне предложили именовать тебя и других ребят «Незнакомцами». Вы не знакомы с городом и друг с другом. Отчитываетесь только передо мной – но обо всем, что найдете. И больше ничего.

Если только Айри не потребует, чтобы ты еще и перед ним отчитывался.

– «Незнакомцы». Просто восхитительно. – Горстка до смерти заскучавших богатеев придумала для своего карманного проекта чудненькое название. «Незнакомцы». И Несс говорит, что «Неприкасаемыми» тут даже не пахнет.

– Мы сняли тебе комнату в доме к югу от Кингсбери-Ран. Прямо напротив больницы Святого Алексиса, в чешском квартале. Дома там просторные, роскошные. Когда-то были. Теперь их в основном переделали под магазины, с жилыми комнатами на втором этаже. Но улица чистая и спокойная и комната что надо. – Несс пожал плечами. – Комнаты быстро расходятся, отдельное жилье теперь многим не по карману. Но рядом с Кингсбери-Ран никто не хочет селиться. Так что цена не взлетит. Я уже внес залог.

– Ты был так уверен, что я соглашусь?

– Нет. Я был почти уверен, что ты откажешься. Но мне слишком понравилась комната, да и место самое подходящее. Если бы не ты, то кто-то другой с радостью бы в ней поселился.

– Я не могу тебе ничего обещать. Сначала позвоню Айри, потом решу.

Несс кивнул, но оба они понимали, что Мэлоун уже согласился.

– Тебе нужно приехать в Кливленд не позже десятого января. До этого времени комнату никому не сдадут. Позвони мне, когда устроишься. – Несс постучал пальцем по листку, лежавшему в коробке, поверх стопки папок. – Здесь адрес, под ним телефон. – Он склонил голову к плечу: – Кстати, ты все еще Мэлоун? Или взял новое имя?

– От старого отказался, а новое пока не выбрал.

– Тогда… пользуйся любым именем. Комнатой занималась девчонка с работы, я с этим делом никак не связан. Залог внесен от ее имени. Есть еще письмо из мэрии, правда, не от меня лично, но, думаю, оно откроет перед тобой многие двери.

– Я еду в Кливленд в январе, – пробормотал Мэлоун.

– Повеселимся, Мэлоун.

– Это вряд ли, – парировал тот, и Несс удовлетворенно хмыкнул.

– Да, вряд ли. Но сделать это нужно. А ребята вроде нас с тобой в таких делах не новички. Мы делаем то, что должно быть сделано. – Он снова надел шляпу, застегнул пальто на все пуговицы. Щеки у него раскраснелись, а глаза заблестели от выпитого. – Не думай слишком много. Иначе сам себя запугаешь. Помнишь, ты сам однажды дал мне этот совет?

– Помню.

– Это хороший совет.

2

– Знаю, прошло слишком мало времени. Но нам нужно взять квартиранта.

Даниела Кос завела разговор, который ее старым тетушкам совсем не хотелось вести.

– Нельзя пускать в дом чужого человека, Даниела. Не теперь, пока мы еще скорбим, – отвечала Зузана.

– Тетя, скорбеть мы будем всегда, – мягко возразила ей Даниела. Она была на полвека младше своих двух теток, но не хуже их знала, что скорбь никуда не уходит. Она лишь отступает на задний план.

У Ленки задрожал подбородок. Плотно стиснув морщинистые губы, она вытащила из пояса платья, которое как раз сметывала, три булавки и зажала в зубах, чтобы скрыть волнение.