Рабы Парижа

Величественные здания с их огромными садами, бесконечные цветники с газонами, клумбы, вечнозеленые столетние деревья…

Но среди всех домов этого земного рая один выделялся наиболее ярко – массивный, роскошный дворец графов Мюсиданов, последнее произведение знаменитого Севера, умершего так рано, что современное общество не успело по достоинству оценить его бессмертный талант.

Все вокруг дышало строгостью и этикетом. Проходя мимо решетки дома, вы могли заметить во дворе прислугу в ливреях, с гербами древнего рода графов Мюсиданов.

В нескольких шагах от этого знаменитого жилища, на углу улицы Матиньйон, Маскаро и его приятель приказали своему кучеру остановиться.

Маскаро держался очень торжественно. Одетый с ног до головы во все черное, которое подчеркивал галстук ослепительной белизны, он был похож на важную административную особу.

Доктора, наоборот, как ни старался он казаться спокойным, выдавала сильная бледность лица. Он пытался привычно улыбаться, но улыбка выходила какой-то жалкой.

– Итак, распределим наши роли, – тихо сказал Маскаро, – ты, который на правах друга принят на половине у графини…

– Ну, положим, до дружбы еще далеко. Я простой врач, предки которого не участвовали в крестовых походах. А без этого условия, сам знаешь, всякий человек для Мюсидана – не человек.

– И все-таки, графиня, надо полагать, не закричит при твоем появлении во все горло: «Караул, грабят!». А если ты к тому же сумеешь повести атаку, как следует, то можешь даже сохранить свою репутацию в ее глазах. Я – другое дело… Мне предстоит взять на себя разговор с графом…

– Гм, гм… – промычал доктор, – но этот почтенный граф иногда бывает лютым зверем, смотри, чтобы он тебя сразу же не выкинул из окна.

Маскаро презрительно улыбнулся.

– Ну, нет, я запасся кое-чем, что может его легко обуздать.

– И все-таки, будь осторожнее…

Разговаривая, друзья приближались к дворцу Мюсиданов, и доктор принялся описывать своему другу внутреннее расположение комнат.

– Мне достанется муж, тебе – жена, – напомнил напоследок Маскаро, – я буду настаивать на том, чтобы граф отказал барону Брюле-Фаверлею, однако ни слова не произнесу в пользу маркиза Круазеноа. Ты же – напротив – настаивай на кандидатуре Круазеноа, не упоминая вовсе о Брюле-Фаверлее.

– Будь спокоен, что касается меня, я уже знаю, что следует говорить.

– О, не сомневаюсь! Но заметь, в чем заключается прелесть нашего плана: муж будет терзаться мыслью, как подготовить к отказу жену; жена, в свою очередь, станет думать, как известить о своем намерении мужа! А после наших визитов, встретившись, оба будут рады, что дело решено к их взаимному удовольствию!

Такой оборот дела показался доктору настолько комичным, что он расхохотался.

– И, заметь, на каждого из них мы будем воздействовать различными способами! Выходит, они никогда ни о чем не догадаются! – заметил он, продолжая смеяться, – действительно, мой друг, ты большой оригинал!

– Ладно, ладно! Обмениваться комплиментами будем после.

Недалеко от дворца, на самом углу улицы Сент-Оноре, располагалась небольшая кофейня.

– Ты войдешь туда, – обратился Маскаро к доктору, – пока я буду занят своим делом. На обратном пути я подам тебе сигнал готовности. Затем первым направлюсь к графу. Только четверть часа спустя, не раньше, ты нанесешь визит графине…

Четыре часа пробило, и приятели расстались. Доктор Ортебиз вошел в кофейню, а Маскаро продолжал путь вдоль улицы Сент-Оноре. Миновав улицу Колизея, он остановился возле одной винной лавки и вошел в нее. Заведение это называли попросту – «Дядя Конон».

Вино, которое продавал хозяин этого заведения, никуда не годилось. Он имел скверную привычку разбавлять его водой. Однако для избранных посетителей – лакеев и кучеров соседних больших конюшен, он держал какой-то одуряющий напиток.

Увидев, что в лавку к нему входит почтенный господин, Конон несколько забеспокоился.

– Вам что угодно, милостивый государь? – почтительно обратился он к Маскаро.

– Мне бы хотелось переговорить с господином Флористаном.

– Служащем при графе Мюсидане? Не так ли?

– Именно. Он мне у вас назначил свидание.

– И он вас ждет, милостивый государь! Только сейчас он внизу, в музыкальном зале. Сию минуту я за ним сбегаю.

– О, не беспокойтесь, пожалуйста, я могу туда сам спуститься.

И Маскаро поспешил к лестнице, ведущей в подвал.

– Мне кажется, я уже видел где-то этого господина, – пробормотал Конон, – и чего ему только нужно здесь, в моем доме?

Спустившись по лестнице, Маскаро очутился перед дверью и открыл ее. Клубы дыма повалили к нему навстречу. Но это нисколько не смутило нашего героя. Как ни в чем не бывало, он вошел в эту низкую, освещенную газовыми рожками кофейню, где в этот час несколько любителей сидели за столами, распивая свое крепкое пойло.

Посередине комнаты двое музыкантов, оба в одних рубашках, с засученными по локоть рукавами, красные от натуги, играли на флейтах что-то наподобие марша. Рядом стоял дряхлый старик, обутый в высокие кожаные сапоги с медными пряжками. Он был в красной байковой фуфайке и аккомпанировал флейтистам на трубе.

Когда вошел Маскаро, музыка как раз смолкла.

– Да это, кажется, сам Маскаро! – сказал молодой человек с красивыми бакенбардами, одетый в лакейский камзол, белые чулки и башмаки. – Что ж это вы так долго не шли, я вас уже заждался. – И с этими словами протянул чистый стакан.

Маскаро, не заставив повторять приглашение, уселся за стол с довольным видом.

– Так-то, – сказал молодой человек, который оказался Флористаном, – дядя Конон вам, наверное, сообщил, что я нахожусь здесь, в музыкальном зале. Черт возьми, здесь недурно, а?

– Великолепно!

– Здешняя полиция, знаете, не любит, чтобы парижская молодежь играла на трубах, так что дядя Конон решил отвести нам этот подвал.

Двое молодых людей снова взялись за свои инструменты.

– Этот старик, – продолжал объяснять Флористан Маскаро, – бывший слуга герцога Шандоса. Доложу вам, он мастер своего дела: никому не уступит в игре на трубе! Даже у меня, хоть и небольшой талант по этой части, есть явные успехи после двадцати уроков… Вот, послушайте сами…

Но Маскаро в ужасе замахал руками: мысль присутствовать при подобном испытании его не прельщала.

– Благодарю, благодарю вас! – сказал он, – когда у меня будет больше времени, я непременно послушаю вас! Но сегодня ужасно спешу и хотел бы срочно переговорить с вами о деле.

– О, к вашим услугам! Только здесь нам будет не совсем удобно, давайте поднимемся наверх и потребуем у дяди Конона особого помещения.

Если «особые помещения» у дяди Конона и не отличались особым удобством, то одно можно было сказать в их пользу: они были весьма уединенны, и в них можно было вести любую тайную беседу, твердо зная, что тебя не подслушивают.

Маскаро и Флористан, заняв один из таких кабинетов, присели к столу, где бдительный Конон уже выставил бутылку с двумя стаканами.

– Прежде всего, должен тебе сообщить, – заговорил Маскаро, обращаясь к Флористану, – я здесь вовсе не затем, чтобы обсуждать с тобой всякие сплетни. Я жду от тебя одной услуги, которую ты легко можешь мне оказать…

– Приказывайте, я готов.