Любовь меняет всё

– Почему же? Никто из соседей не решился бы на подобный поступок – прийти ко мне с корзинкой с едой.

Лорд рассмеялся. Джулиана еще не видела его смеющимся. «Когда он смеется, он выглядит моложе и симпатичнее. Думаю, что в молодости он был очень привлекательным человеком. Но годы, к тому же приправленные одиночеством, заставили его выглядеть старше, чем он есть».

– Почему вы так странно смотрите на меня, мисс Дермот?

– Я вся в благоговении от торжественного момента.

– Какого еще момента? – удивился лорд

– Суровый лорд Кросби засмеялся. Если бы я рассказала об этом соседям, они непременно решили бы, что я лгу.

– Вот как? Это тоже была часть вашего плана – рассказать потом обо всем соседям и друзьям? – с внезапной злостью спросил лорд.

– Ни в коем случае, сэр! – вздрогнув, ответила Джулиана. – Соседи тут же вообразят невесть что. Они милые люди, но с богатым воображением. А мама, узнав об этом, наверняка будет сопровождать меня на каждую прогулку. Ведь с точки зрения приличий, наше чаепитие переходит все границы. О Боже! Наверное, мы напрасно сели на лужайке. Ведь любой проходящий мимо сосед увидит меня здесь и прощай моя репутация. – Джулиане на самом деле стало не по себе. – Возможно, мама поймет меня правильно, а вот соседи…

– Вы действительно думаете, что мое общество может вас скомпрометировать? – с удивлением спросил лорд.

– А почему нет?

– Я немощный инвалид и…

– Сэр, прежде всего вы – мужчина, к тому же неженатый. И одного этого достаточно, чтобы от моей репутации остались жалкие лохмотья.

– Вы излишне все драматизируете, мисс Дермот. Уверен, что ни одному из соседей такая мысль не придет в голову.

– Я очень надеюсь на это, сэр. Не то что бы мне было в чем оправдываться, просто люди склонны видеть то, чего нет.

– Что вы имеете в виду?

– То, что они могут вообразить себе, что …

– Что вы ко мне расположены, хотя на самом деле этого нет? – снова резко спросил лорд.

– Нет, я не об этом. Мне на самом деле приятно ваше общество, но люди могут приписать этому дурные намерения, об этом я беспокоюсь.

– Я уверен, что ваша тревога напрасна. Я не тот персонаж, который может повредить вашей репутации, – усмехнулся лорд.

– Я не рискну проверять это, милорд, но будьте уверены – попадись мы несколько раз на прогулке на глаза соседям, это не прошло бы незамеченным. Зная вашу нелюбовь к молодым девицам, они бы вообразили, что для меня вы сделали исключение на вполне определенных основаниях…

– И как бы вы к этому отнеслись? – осторожно поинтересовался лорд.

– Сочла бы себя польщенной, – неожиданно для самой себя выпалила Джулиана и тут же прикрыла рот рукой. – Простите, сэр, я …

– Вы ставите меня в тупик, мисс Дермот, – удивленно поднял брови лорд.

– Я и сама озадачена, сэр… – покраснела Джулиана.

– Никто мне еще не осмеливался заявить подобное.

– Наверное, я просто перестала вас бояться.

– Вот как? Могу я узнать, что способствовало этому?

– Я поняла, что даже если человек строг и суров, но при этом порядочен, то бояться нечего. Опасаться надо подлости и малодушия. К тому же, вы не любите околичностей и предпочитаете прямоту. Многие люди избегают говорить напрямую, а так же слышать о себе откровенную правду, поэтому и боятся вас. Разве не так?

– Возможно, – неохотно сказал лорд. – Значит, я больше не навожу на вас ужас?

– Сказать по правде, сэр, большого ужаса вы мне никогда не внушали. Скорее, это было раздражение от вашей манеры общения. Но сейчас я знаю, что вы можете быть совсем другим человеком, и это примиряет меня с вашими вспышками неудовольствия.

Лорд не нашелся, что ответить на это и только лишь усмехнулся краешком губ.

– Мне пора, сэр. Если я задержусь до сумерек, мама и тетя будут волноваться. Благодарю вас за отличный чай.

– Мой экипаж к вашим услугам.

– Нет, благодарю вас. Мне бы хотелось прогуляться.

– Как скажете. Горничная уже несет вашу корзинку.

Когда Джулиана взяла в руки корзинку, оказалось, что она не пуста. Заглянув в нее, Джулиана обнаружила там горку домашнего печенья. Увидев ее недоумение, лорд пояснил:

– У восточных народов есть обычай – если сосед тебя угощает, то посуда ни в коем случае не возвращается пустой. В нее надо обязательно положить что-то со своего стола – печенье, сладости, орехи, булочки… Мне очень нравится этот обычай, хотя и не часто выпадает случай его соблюсти.

– Я очень признательна вам, сэр.

– Пустяки. Это я должен благодарить вас. Я не люблю разводить сантименты и реверансы, вы знаете,– в этом месте лорд снова усмехнулся – но ваш сегодняшний визит доставил мне как гастрономическое, так и эстетическое удовольствие. Не забудьте передать мои похвалы миссис Хьюит.

– Как было бы здорово, если бы вы смогли посетить завтра Вишневое чаепитие, сэр… Я знаю, дядя присылал вам приглашение.

– Да, я получил его. Но принять не смогу.

– Я понимаю, сэр… Мне пора, до свидания!

– До свидания, мисс Дермот. И … спасибо еще раз.

Солнце садилось за горизонт, на природу опускались сумерки, и Джулиана шла так быстро, как могла, чтобы успеть до темноты. В какой-то момент она даже пожалела, что не воспользовалась предложением лорда и не согласилась поехать в экипаже. Но она не хотела возбуждать излишние толки, которые обязательно пошли бы, вздумай она проехать по окрестности в карете с гербом лорда Кросби, да к тому же и без сопровождения.

По пути она размышляла, как сказать матери тетке о своем визите, и не был ли он нарушением приличий. «Наверное, все-таки был», вздохнув, решила Джулиана. Ее совесть успокаивала только мысль, что в ее намерениях не было ничего дурного. Да и лорд не допустил бы никаких вольностей, так как он был очень строг по этой части.

Вернувшись домой, Джулиана застала мать и тетку в приготовлениях к завтрашнему празднику. Слуги суетились, в доме была веселая суматоха, как всегда перед Вишневым чаепитием.

– Девочка моя, где ты была? Мы тебя заждались. Ты уже решила, что оденешь на завтрашний праздник?

– Да, мама. Фанни знает, я еще утром сказала ей освежить мой туалет и подготовить на завтра цветы для прически.

– Отлично. Тогда ложись сегодня пораньше, чтобы завтра на празднике не выглядеть усталой.

Джулиана поднялась к себе и поставила корзинку с печеньем в шкаф. Почему-то ей не хотелось ни делиться им с кем-то, ни рассказывать источник его происхождения. Поэтому она оставила его в шкафу и вечерами, перед сном, с удовольствием грызла.