Шагая по осколкам битых чувств

– Уходи, пожалуйста, – тихо пробормотала я.

– Я не уйду, – так же тихо ответил мне, и еще сильнее прижался ко мне, вжимая меня в стену сбоку.

– Ты пришел ко мне, чтобы стоять со мной рядом?

– Н, – снова тишина. – Е, – молчание. – Т.

Я аккуратно отхожу от стены, толкая своим плечом его. Включаю свет, и нездоровая атмосфера сразу же исчезает.

Он от стены не отходит, он смотрит мне в глаза, а я их прячу, но он все равно находит мой взгляд.

– Мне не нравится, – говорю я.

– Что тебе не нравится?

– То, что ты у меня дома.

– Сделай мне кофе, – Максим оттолкнулся от стены и пошел на кухне, сразу же садясь на ближайший стул и снимая зеленую парку. – Повесь куда-нибудь, – протягивает мне ее.

Глаза от шока расширяются.

– Ты очумел? – встревожено кричу я.

Беру его парку и кидаю себе под ноги в протесте.

– Подними, повесь, сделай мне кофе, – указывает мне как будто я его горничная.

Как я была одета до меня доходит только тогда, когда я вешаю его куртку на вешалку в коридоре.

Мое отражение смеется надо мной. Я сделала, как он сказал. Сказал повесить куртку – я повесила. Сказал сделать ему кофе – я сделала.

Может он так быстрее уйдет?

На мне шорты для сна, они уже давно потертые, а сверху рубашка без одной пуговицы снизу, она давно порвалась и затерлась.

Я сижу напротив него и смотрю взглядом говорящим: «подавись, откашляйся и иди отсюда».

Но он продолжает делать маленькие глотки не собирающийся не давиться, не уходить. Миша был бы не рад, узнав, что его брат сидит в полпервого ночи на кухне его девушки.

– Что смотришь? Тоже хочешь кофе? Иди и сделай себе, – он расположился на стуле, вальяжно покачиваясь на нем взад-вперед.

– Допивай и уходи, – требовательно говорю я.

– Я сегодня ночую у тебя. Благодаря одной крысе, родители некоторое время будут злиться, и сегодня я буду с тобой.

– Чтоооооооооо?

– Где я буду спать? – Максим встает, ставит чашку в мойку и идет в прихожую снять обувь.

– На улице или у себя дома, но не у меня! – я наблюдаю, как он ищет себе тапки.

Берет красные тапки моего отца. Надевает, проверяет удобные ли они ему и улыбается.

– Снимая их, это моего папы.

– Да? удобные.

Он проходит мимо меня и начинает заглядывать в комнаты. Прохожу вперед него и закрываю перед ним двери.

– Миша завтра придет утром ко мне, а тут ты. Что он, по-твоему, подумает?

– Не встречаетесь, – толкает ногой дверь в мою комнату и входит.

– Почему это?

Проходит взглядом по моим вещам и плюхается в мою кровать.

Я сразу же подлетаю к нему и тащу за руку на пол.

Он смеется и падает рядом с кроватью.

– Я сделал так, чтобы он сразу в свой корпус шел, – он встает, отряхивается и подходит к моему рабочему столу.

– Зачем? – изумленно спрашиваю я и встаю напротив своего стола, чтобы он прекратил трогать мои вещи.

– Как зачем, чтобы я переночевал у тебя. Я спать тут буду? – Максим указывает на кровать и опять прыгает в нее.

Все по кругу, я тащу его за руку, он смеется, но на сей раз не падает на пол, а кидает меня рядом с собой.

Заливисто смеясь, он не отпускает меня с кровати, сжимая кисти моих рук.

Ноги запутались в одеяле, его колени пинают меня, руки сильно и больно держат мои. Я теряю уровень реалистичности происходящего.

Я вдруг тоже начинаю смеяться и прекращаю вырываться. Вместе с хохотом я хрюкаю, Максим рядом заливается все громче от моего смеха с хрюком.

Его руки ослабевают хватку на моих запястьях, но я не могу убежать. Пресс от смеха начинает болеть, и я хватаюсь руками за живот.

Я не понимаю, что смешного. Мой враг в моей постели, мой враг брат моего парня, в моей постели Максим, и мы вместе лежим и ржем не понятно над чем.

– Все, все хватит, слезай с кровати.

Прекратив смеяться, я выталкиваю его с кровати, а он, хватая меня за руку тянет за собой.

Он валится на пол, а валяюсь на него. Его руки обвили мою поясницу, ноги зажали мои и не отпускали. Его взгляд направился на меня, а мой взгляд на его карие светлые глаза.

Нужно вырваться, но я лежу на нем и не шевелюсь. Я будто пьянею, смотря на него и ощущая его горячее тело. Я вырвана из реальности, меня выхватили из жизни.

– Ты такая тяжелая, Лика, – шепчет мне в губы и легонько улыбается.