Сороки-убийцы

– Вполне вероятно, что вы правы, инспектор. Но я обратил внимание не на эту странность.

Чабб ждал продолжения, но стоявший по другую сторону стола Фрейзер знал, что это напрасная надежда. Так и оказалось. Пюнд уже переключил внимание на камин. Снова достав из кармана ручку, он покопался в пепле, нашел что-то и аккуратно отделил от кучки. Подойдя, Фрейзер увидел клочок бумаги, размером с сигаретную карточку, обгоревший по краям. Такие моменты в работе с Пюндом Джеймс очень ценил. Чаббу даже в голову не пришло осмотреть очаг. Полицейский обычно окидывал комнату беглым взором, вызывал судебных экспертов и шел заниматься своими делами. А тут вам ключ, причем такой, что может широко распахнуть дверь к разгадке. На клочке может оказаться имя. И даже несколько букв могут дать образец почерка, по которому удастся установить человека, побывавшего в комнате. К сожалению, в данном случае обрывок бумаги оказался совершенно чистым. Но Пюнда это, похоже, вовсе не обескуражило, напротив.

– Взгляните-ка, Фрейзер! – воскликнул сыщик. – Вот тут есть слегка выцветшее пятно. И мне кажется, можно рассмотреть по крайней мере часть отпечатка пальца.

– Отпечаток пальца? – Услышав эти слова, Чабб подошел ближе.

Фрейзер вгляделся пристальнее и убедился, что Пюнд прав. Пятно было темно-коричневого цвета, и первое, о чем подумал Джеймс, что это пролитый кофе. В то же время он не понимал, какое отношение к делу может иметь находка. Кто угодно мог разорвать лист бумаги и бросить в огонь. Допустим, сам сэр Магнус.

– Передам его в лабораторию, чтобы изучили, – сказал Чабб. – Заодно и письмо пусть посмотрят. Все-таки нельзя сбрасывать со счетов возможность, что я пришел к слишком поспешным выводам насчет того взломщика.

Пюнд кивнул и выпрямился.

– Нам понадобится жилье, – заявил он вдруг.

– Вы планируете остаться?

– Если позволите, инспектор.

– Ну еще бы. Полагаю, в «Гербе королевы» можно разместиться. Это паб рядом с церковью, но у них есть и комнаты на ночь. Если предпочитаете гостиницу, то вам в Бат.

– Мне удобнее оставаться в деревне, – ответил Пюнд.

Фрейзер вздохнул про себя, представив горбатые кровати, уродливую мебель и плюющиеся краны, являющиеся неотъемлемой чертой местечкового гостеприимства. Своих денег, помимо жалованья от Пюнда, довольно скромного, у Фрейзера не было, что не мешало ему иметь дорогие привычки.

– Хотите, чтобы я заказал? – спросил молодой человек.

– Мы можем пойти туда вместе, – ответил сыщик и повернулся к Чаббу. – Когда вы едете в Бат?

– Встреча в «Ларкин Гэдуэлл» назначена на два часа, а прямо оттуда мы можем заехать в больницу и повидать леди Пай.

– Превосходно, инспектор. Обязан заявить, что для меня величайшее удовольствие снова работать с вами.

– Взаимно. Рад видеть вас, герр Пюнд. Обезглавленные трупы и все такое! Как только раздался звонок, я понял, что это дело как раз по вашей части.

Закурив очередную сигарету, Чабб направился к машине.

2

К досаде Фрейзера, в «Гербе королевы» нашлись две свободные комнаты, и Пюнд, даже не поднявшись наверх, чтобы посмотреть их, снял обе. Они оказались именно такими, как предполагал Джеймс: с неровным полом и окошками слишком маленькими в пропорции к стенам, в которых они были проделаны. Комната Фрейзера выходила на деревенскую площадь. У Пюнда – на кладбище, но он не жаловался. Напротив, этот вид даже заставил его оживиться. И на недостаток удобств он тоже не жаловался. Едва приступив к работе в Таннер-Корте, Фрейзер, к своему удивлению, обнаружил, что детектив спит на простой кровати, скорее кушетке с железной рамой, аккуратно застеленной одеялами. Хотя в прошлом Пюнд был женат, о жене он никогда не распространялся и не выказывал дальнейшего интереса к слабому полу. Но даже при этом подобный аскетизм в дорогой лондонской квартире выглядел изрядным чудачеством.

Они пообедали вместе внизу, потом вышли на улицу. На площади на автобусной остановке собралась небольшая толпа, но у Фрейзера создалось впечатление, что эти люди ждут не автобус. Их явно что-то привлекло. Они оживленно переговаривались. Джеймс не сомневался, что Пюнд захочет подойти и разузнать, в чем дело, но тут на кладбище появилась фигура, идущая в их сторону. Это был викарий, об этом безошибочно говорили священническая рубашка и воротник-ошейник. Он был высоким и тощим, с нечесаными черными волосами. Фрейзер видел, как священник взял прислоненный к воротам велосипед и повел его к дороге. Колеса громко скрипели при каждом обороте.

– Викарий! – воскликнул Пюнд. – В английской деревне это человек, который всех знает.

– Не все ходят в церковь, – возразил Фрейзер.

– Не важно. Священник считает своим долгом знать даже атеистов и агностиков.

Они направились вперед и перехватили викария, прежде чем тот успел уехать. Пюнд представился.

– Ах да! – воскликнул викарий, моргая от яркого солнца. – Это имя мне знакомо, уверен. Сыщик? Разумеется, вы здесь из-за сэра Магнуса Пая. Какое ужасное происшествие! Маленькая община вроде Саксби-на-Эйвоне ни при каких обстоятельствах не готова к подобному событию, и нам будет очень тяжело сжиться с ним. Но прошу меня извинить, я не назвался: Робин Осборн. Я викарий здешней церкви Святого Ботольфа. Впрочем, вы, наверное, и сами это выяснили, учитывая ваше ремесло!

Он рассмеялся, и Пюнду пришло в голову – это пришло в голову даже Фрейзеру, – что священник – человек очень нервный и ему не под силу замолчать. Слова изливались из него в попытке скрыть то, что на самом деле у него на уме.

– Как понимаю, вы неплохо знали сэра Магнуса, – сказал Пюнд.

– Более или менее. Да. К несчастью, мы встречались с ним реже, чем мне хотелось бы. Не очень набожный человек. Он не часто посещал службы. – Осборн запрыгнул на велосипед. – Вы здесь, чтобы расследовать преступление, мистер Пюнд?

Тот ответил, что приехал именно ради этого.

– Я несколько удивлен, что нашей полиции понадобилась помощь со стороны. Это не означает, конечно, что вам здесь не рады. Сегодня утром я уже разговаривал с инспектором Чаббом. Он высказал предположение, что это мог быть взломщик. Грабители. Вам ведь, разумеется, известно, что недавно Пай-Холл обокрали?

– Похоже, Пай-Холлу выпала более чем средняя порция несчастий.

– Вы имеете в виду смерть Мэри Блэкистон? – уточнил Осборн. – Она упокоилась здесь. Я лично вел погребальную службу.

– Сэра Магнуса любили в деревне?

Вопрос застиг викария врасплох, и ему никак не удавалось подобрать верный ответ.

– Были такие, кто завидовал ему. Он обладал значительным богатством. Ну, была еще, конечно, проблема Дингл-Делла. Следует признать, что она вызывала большое недовольство.

– Дингл-Делл?

– Это полоса леса. Он продал ее.

– Фирме «Ларкин Гэдуэлл»? – вмешался Фрейзер.

– Да. Это застройщики, насколько мне известно.

– Мистер Осборн, вас удивит, если я скажу, что прямым следствием намерений сэра Магнуса стала письменная угроза убить его?

– Угроза убить? – Викарий смешался еще сильнее. – Меня бы это очень удивило. Уверен, что никто в округе не мог послать такое. Это очень мирная деревня. Здешний народ не приветствует подобное.

– Тем не менее вы упомянули о большом недовольстве.

– Люди негодовали. Но это не одно и то же, что убить.

– Когда вы в последний раз видели сэра Магнуса?

Робину Осборну не терпелось отправиться в путь. В велосипед он вцепился так, словно это был зверь, рвущийся с привязи. И последний вопрос его оскорбил. Это было видно по его глазам. Его что, в чем-то подозревают?

– Я встречался с ним довольно давно, – ответил он. – Он не смог присутствовать на похоронах Мэри Блэкистон – очень жаль, но сэр Магнус находился в это время на юге Франции. А до этого я сам был в отъезде.

– Где?

– В отпуске. С женой. – Пюнд выжидал подробностей, и Осборн не замедлил заполнить паузу: – Мы провели вместе неделю в Девоншире. Вообще-то, она меня уже давно ждет, так что, с вашего позволения…