Доктор Торн

– Черта с два! Полагаете, я не могу держать в комнате бутылку без того, чтобы не приложиться?

– Полагаю, с меньшей вероятностью приложитесь, если не сможете добраться до нее.

Сэр Роджер опять сердито дернулся в кровати – ровно настолько, насколько позволили полупарализованные ноги, несколько мгновений помолчал и с усиленной яростью продолжил угрожать:

– Да, вызову Филгрейва. Если человек болен, действительно болен, то ему необходим лучший совет из всех доступных. Вызову Филгрейва, а вместе с ним еще и парня из Силвербриджа. Как его зовут? Кажется, Сенчери.

Доктор отвернулся. Несмотря на тяжесть состояния пациента, поняв, какую злобную месть тот задумал, он не смог сдержать улыбку.

– Точно, так и сделаю. А еще позову Рирчайлда. Сколько это будет стоить? Наверное, пяти-шести фунтов каждому хватит. А, Торн?

– О да. Даже чересчур щедро, я бы сказал. Но, сэр Роджер, не позволите ли посоветовать, как следует поступить? Не знаю, насколько вы шутите…

– Шучу! – возмущенно вскричал баронет. – Говорите человеку, что он умирает и в то же время – шутит. Увидите, что совсем не шучу.

– Вполне возможно. Но если не в полной мере мне доверяете…

– Ничуть не доверяю.

– В таком случае почему бы не послать за доктором в Лондон? Насколько мне известно, деньги решающего значения не имеют.

– Имеют, еще как имеют!

– Не преувеличивайте! Лучше пригласите из Лондона сэра Омикрона Пи – того, кому поверите с первого взгляда.

– Никому не поверю больше, чем Филгрейву: знаю его всю свою жизнь и считаю правильным доктором, поэтому пошлю за ним и отдамся в его опытные руки. Если кто-нибудь способен сделать для меня что-то хорошее, то только он.

– Тогда, ради бога, скорее вызовите Филгрейва, – заключил доктор. – А теперь позвольте откланяться, Скатчерд. Дайте ему честный шанс и до его приезда не разрушайте себя очередной дозой бренди.

– Это мое дело и его, но не ваше, – сердито проворчал несговорчивый пациент.

– Пусть так. Прежде чем уйду, хотя бы пожмите руку на прощание. Желаю скорейшего выздоровления. А как только выздоровеете, приеду навестить.

– До свидания, до свидания. И послушайте, Торн: внизу вы наверняка заведете разговор с леди Скатчерд, но только без глупостей. Понимаете меня? Без глупостей.

Глава 10

Завещание сэра Роджера

Доктор Торн вышел из спальни и направился вниз, понимая, что не имеет права удалиться, не побеседовав с хозяйкой дома. Уже в коридоре он услышал яростный звонок из комнаты больного, и слуга тут же поспешил на зов, чтобы получить приказ немедленно направить в Барчестер верхового посыльного. Предстояло передать доктору Филгрейву записку с требованием явиться как можно скорее, а чтобы ее написать, был вызван мистер Уинтербонс.

Предположив, что доктор и ее светлость обменяются несколькими словами, сэр Роджер не ошибся. Действительно, разве можно было уйти, не попрощавшись с супругой больного, даже если очень хотелось улизнуть молча? Пока седлали коня, состоялась беседа, причем достаточно продолжительная, и прозвучало немало высказываний, которые подрядчик наверняка счел бы глупыми.

Леди Скатчерд ни в малейшей степени не годилась в подруги женам других английских баронетов. Несомненно, по образованию и манерам ей куда больше подходило место среди слуг, но это обстоятельство вовсе не делало ее плохой женой или плохой женщиной. Она всем сердцем, всей душой беспокоилась о муже, которого, как положено, почитала и ценила больше всех остальных мужчин. Тревожась за жизнь сэра Роджера, леди Скатчерд искренне верила, что если кто-то сможет продлить его годы, то только давний верный друг, не изменявший господину с первых дней ее семейной жизни.

Поэтому, когда добрая женщина услышала, что доктор Торн уволен, а его место должен занять кто-то другой, сердце ее едва не оборвалось.

– Но, доктор! – воскликнула леди Скатчерд, вытирая глаза передником. – Вы же не бросите его, правда?

Доктору Торну с трудом удалось объяснить, что медицинский этикет не позволяет продолжить службу на благо пациента после того, как тот его прогнал и заменил другим специалистом.

– Этикет! – всхлипнула несчастная супруга. – О каком этикете вы говорите, когда человек упорно убивает себя бренди?

– Филгрейв запретит ему пить так же решительно, как я.

– Филгрейв! – презрительно повторила леди Скатчерд. – Что за ерунда! Подумать только, Филгрейв!

Доктору Торну захотелось ее обнять за уверенность в одной стороне конфликта и недоверие к другой стороне, причем емко выраженное всего в нескольких словах.

– Вот что я сделаю, доктор. Не стану отправлять посыльного, приму удар на себя. Муж не может встать, а потому ничего не сделает. Остановлю мальчишку. Не нужно здесь никаких Филгрейвов.

С таким планом доктор Торн согласиться не смог и объяснил расстроенной хозяйке, что после всего, что произошло, не имеет права возобновить исполнение обязанностей прежде, чем об этом попросят.

– Но ведь вы можете навестить его в качестве друга, а потом постепенно уговорить. Разве не так, доктор? А что касается оплаты…

Нетрудно представить все, что доктор Торн сказал на эту тему. В результате беседы и последующего ленча, без которого его не выпустили из дома, между выходом из комнаты больного и попаданием ноги в стремя прошел почти час. Но едва конь зашагал по гравийной дорожке, одно из окон второго этажа распахнулось и доктора пригласили на новую консультацию.

– Сэр Роджер Скатчерд говорит, что вы должны вернуться, так или иначе! – прокричал мистер Уинтербонс, высунувшись из окна и особенно подчеркнув последние слова.

– Торн! Торн! Торн! – прорычал с постели больной, да так громко, что доктор услышал призыв с улицы, верхом на коне, уже собираясь уехать.

– Должны вернуться, так или иначе, – повторил Уинтербонс еще настойчивее, явно считая, что в дополнении «так или иначе» заключена главная сила непреодолимого приказа.

Трудно сказать, подчинился ли доктор магическим словам или прислушался к собственному мыслительному процессу, однако медленно и явно неохотно спешился и неторопливо вернулся в дом, пробормотав по пути:

– Бесполезно, ведь посыльный уже поехал в Барчестер.

– Я послал за Филгрейвом, – оповестил подрядчик, как только доктор Торн снова подошел к постели.

– И позвали меня, чтобы это сообщить? – всерьез рассердившись на грубую сварливость больного, осведомился доктор. – Не мешает вспомнить, Скатчерд, что, если мое время не нужно вам, оно может потребоваться другим пациентам.

– Не обижайтесь, старина, – буркнул пациент, взглянув на доктора с выражением, совсем не похожим на любое другое, явленное сегодня, с выражением зрелым, мужественным и даже нежным. – Не обижаетесь, что я послал за Филгрейвом?

– Ничуть, – миролюбиво ответил доктор. – Ничуть не обижаюсь. Филгрейв принесет не меньше пользы, чем я.

– То есть нисколько. Верно, Торн?

– Все зависит от вас. Филгрейв поможет, если скажете ему правду, а потом станете послушно выполнять рекомендации. Жена, слуга – кто угодно способен стать для вас таким же хорошим доктором, как он или я, хорошим в главном вопросе. Но сейчас вы вызвали Филгрейва и, разумеется, должны его принять. А мне предстоит начать и закончить много дел, так что позвольте откланяться.

Однако Скатчерд не разрешил доктору уйти, а, напротив, крепко схватив за руку, горячо заговорил:

– Торн, если хотите, как только Филгрейв приедет, сразу велю примерно его отхлестать. Честное слово. И сам оплачу причиненный ущерб.

С этим предложением доктор тоже не смог согласиться, но не удержался от смеха. Сейчас лицо пациента выражало не только самую искреннюю мольбу, но и забавное удовлетворение, доказывавшее, что при малейшем поощрении он действительно исполнил бы угрозу, но наш доктор вовсе не был склонен одобрить действие, направленное на унижение ученого коллеги, хотя в глубине души признавал достоинства идеи.

– Видит бог, велю! Только скажите! – не унимался сэр Роджер.

Но доктор промолчал, и предложение повисло в воздухе.