Разбойник Кадрус

– Знаю, государь.

Наступило минутное молчание. Император удивлялся, как один человек мог сделать то, чего не могла сделать полиция со всеми ее средствами.

– Как же это? – сказал он. – Ты не ошибаешься ли? Мои министры не могли этого узнать.

– Где же министрам знать! Только один человек знает, что происходит в лесу, – лесничий. Разве герцог Отрантский ночевал когда-нибудь в лесу, как я? Разве он мог сидеть на деревьях ночью? Эти господа любят только своими мундирами щеголять.

Император улыбнулся. Он почти разделял мнение лесничего.

– Оставим в покое моих министров, – сказал он, – и поговорим о Кадрусе. Где он скрывается?

– Позвольте, государь, я вам это скажу, но только по секрету. Ваше величество обещаете никому не говорить?

– Обещаю.

– Особенно полицейским?

– Почему же так?

– Они так глупы, что, пожалуй, испортят все.

– А все-таки придется же сказать офицерам.

– Тогда все пропадет.

– Что же намерен ты делать?

– Государь, Кадрус похож на волка и на других диких зверей. Он недоверчив. На него не надо слишком наступать. Я так думаю, что трех гвардейских рот из полка моего сына будет достаточно. Я берусь выдать вам Кадруса с одним полубатальоном, но… – Старый лесничий заколебался.

– Но? – повторил император.

– Мне будут повиноваться.

– Черт побери! Черт побери! – бормотал Наполеон. – Ты, верно, считаешь офицеров моей гвардии порядочной дрянью?

– Они, государь, не охотники и не лесничие. Я прошу, чтобы офицеров не было.

– Что это за фантазия!

– Видите ли, государь, Кадрус – хитрец. Он любит рыскать по лесу с одного места на другое. Он прячется в свою нору, только когда не может поступить иначе. Если мы вступим в лес с ротами, он узнает, а мой план состоит в том, чтобы солдаты вышли из Фонтенбло небольшими кучками. Они будут не в мундирах, а только при саблях, точно будто пошли в лес гулять. Я укажу, по каким тропинкам они должны идти и где сойтись. В лесу должны быть спрятаны охотничьи двуствольные ружья. Я знаю, где Кадрус ставит часовых, знаю, как их убить. Они тревоги не поднимут. Словом, государь, я ручаюсь за все.

– Но нужно же по крайней мере взять офицеров, которым бы солдаты повиновались, – сказал император.

– А мой сын?

– Он сержант.

– Батюшка, – сказал Александр, – я не могу командовать тремя ротами.

– Тем хуже! – сказал старый лесничий. – Я так убежден, что мы не можем успеть, иначе как действуя вдвоем с Александром, который так же хорошо знает лес, как и я, что только скажу мою тайну на условиях, известных вашему величеству.

Император нахмурил брови.

– Я очень благодарен за то, что ты мне сообщил, Фрион, – сказал он, – но я останусь недоволен, если ты будешь упорствовать. Это нелепо.

– Государь, я ухожу.

Сын остановил его с умоляющим движением. Лесничий не согласился.

– Постой, Фрион, – сказал император, – я хочу сказать тебе два слова. Во Франции есть законы.

– Знаю, государь.

– Они повелевают всем честным людям выдавать злодеев.

– Знаю, государь.

– Если ты не выдашь Кадруса, ты окажешься виновным в нарушении закона.

– Знаю, государь.

– И я велю тебя арестовать.

– Нет, государь.

– Как нет?

– Император не жандарм. Вы одни знаете, что я нашел убежище Кадруса. Вы не можете донести на меня.

– Ты прав, Фрион. Ступай!

– До свиданья, ваше величество.

– Нет, Фрион, прощай!

– Я надеюсь, государь, что вы скоро велите меня позвать.

Старый лесничий вышел. Сын его находился в сильном смущении. Император ходил по комнате взад и вперед.

– Скажи мне правду, сержант, – вдруг начал он, – ты думаешь, что он не станет говорить?

– Государь, он лотарингец. У нас люди упрямее, чем в Бретани, а это много значит.

– Но я не могу согласиться.

Сержант не сказал ни слова.

– Ну ступай, – продолжал император, – я на тебя не сержусь.