Управляющий пришел.
– Господин Серре, дайте этому доброму священнику на одно благотворительное дело пять тысяч франков. Довольно этого, отец мой?
– Герцогиня, – ответил священник, – для того чтобы спасти это семейство, достаточно одной тысячи.
Герцогиня удивилась этой честности. «Какой деликатный разбойник!» – подумала она.
– Вы поможете и другим бедным, – сказала она.
Патер поблагодарил, пошел за управляющим, взял деньги и ушел.
Через час герцогиня была на дороге в Тулон.
Глава LXVII
Предсказание Корвизара
Пока герцогиня ехала в Тулон, она рассказывала свои секреты госпоже де Бильяр. Эта искренняя, благоразумная, честная и осторожная приятельница тревожилась.
– Что же вы будете делать, милая герцогиня? – спросила она. – Я очень беспокоюсь.
– Освобожу Кадруса, ведь я тебе говорила.
– Да, знаю, а дальше-то?
– Ах, друг мой, больше ничего!
– Если он вас любит…
– О, он меня не любит! Он любит свою жену. – Герцогиня вздрогнула.
– И вы думаете, что он не пожертвует ею?
Герцогиня промолчала, потом вдруг схватила молодую вдову за руку и сказала ей:
– Слушай, я скажу тебе ужасные вещи. Сегодня утром Корвизар сказал императрице, что жена Каза-Веккиа не проживет и полгода, что, может быть, она умрет и раньше.
– Отчего же?
– У нее болезнь сердца. Волнения убили ее. Корвизар искусен, он ошибаться не может.
– Что же вы сделаете, герцогиня, когда умрет его жена?
– Он будет свободен, а я буду его любить.
– Но где же, герцогиня?
– Повсюду, где он будет. Даже в Америке, пожалуй. Видишь ли, Бильяр, у меня в груди пожар, который не погаснет. Я его люблю… меня не остановит ничто…
Она долго еще говорила об этой страсти, сделавшейся непреодолимой.
Глава LXVIII
Дядя и племянница
Жанна, прежде чем поступить в монастырь, хотела устроить свои дела и отправилась к дяде. После ареста Кадруса она не видела барона. Тот питал смутную надежду, что огромное состояние Жанны достанется ему. Он еще прежде слышал от Корвизара, что у племянницы его проблемы со здоровьем, и небезосновательно думал, что такие волнения должны были их усугубить.
Когда он увидел свою племянницу, бледную, унылую, в трауре, то вздрогнул от радости.
Жанна сказала дяде:
– Несмотря на все презрение и отвращение, которое вы внушаете мне, я приехала устроить с вами мои денежные дела.
– Какие горькие слова! – вскричал лицемерный барон. – Ах, Жанна, как ты дурно обо мне судишь!
– Не притворяйтесь, я знаю вас.
– Нет! Это не я донес на твоего мужа, как ты думаешь…
– Довольно, будем говорить о делах.
– Хорошо, будем говорить. Ты хочешь денег? У меня есть сто тысяч.
– Из тридцати миллионов? Этого мало. Вы еще не отдали мне моего приданого, я требую его.
Барон начал было хитрить, но Жанна остановила его.
– Я понимаю, – сказала она, – вы думаете, что у меня нет покровителей. За меня заступится закон.
Она встала. Он хотел ее удержать:
– Пойми, Жанна, причины, руководящие мной… Можно ли отдать тебе такое богатство? Ты так молода, так простодушна, так доверчива!
– Что вам за дело?
– Я так тебя люблю…
Она вышла из терпения.
– До свиданья! – сказала она.
Барон испугался. В перспективе ему представился разорительный процесс. Он предложил сделку.
– Жанна, – сказал он, – я сделаю тебе самое выгодное предложение. У меня есть дела, есть затруднения. Если ты потребуешь от меня твое состояние, я разорюсь.
– Тем лучше, – сказала она, – но вы лжете.
– Нет, это просто меня убьет.