Сокрушенная империя

Может быть, Оукли и любит Хейли… но есть кое-что, что он любит даже больше.

Трава.

Я быстро осматриваю гостиную, но там пусто. Оскалившись, я иду в ванную. Огромная кровать не заправлена, на полу валяется одежда, но мое внимание привлекает блокнот на тумбочке.

Блокнот, который он никогда никому не показывает.

У меня отвисает челюсть, когда я заглядываю внутрь.

«Осколки тебя,

Осколки меня.

Какая же мы прекрасная трагедия».

Сердце начинает колотиться как сумасшедшее, когда я переворачиваю страницу.

«Я весь в грязи,

А ты чиста.

Между нами вновь стена.

Если б только смог бы я

Показать тебе себя,

Ты б увидела меня?»

Черт возьми. Оукли пишет стихи.

И не просто несколько рифмованных строк. Его слова и правда вызывают чувства.

Мне приходится напомнить себе, что я не только не могу украсть этот блокнот, чтобы прочитать их все, но мне также нужно закончить дело.

Я быстро кладу стихи на место и начинаю оглядывать каждый угол в комнате в поисках тайника. Я нахожу его в шкафу – и твою же мать – тут просто куча дерьма. Отнеся, кажется, три фунта марихуаны в ванну, я начинаю поливать ее жидкостью для розжига. А затем поджигаю спичку и бросаю ее туда же.

Получай, ублюдок.

Я расплываюсь в улыбке, когда вижу языки пламени…

Пока не замечаю, что ванна начинает плавиться, а огонь распространяться.

Вот дерьмо.

Меня охватывает паника, ведь комната теперь напоминает ад. Я даже воду не могу включить из-за слишком большого пламени.

Схватив полотенце, я пытаюсь все потушить, но ситуация становится только хуже. Меня начинает тошнить. О боже. Ужас охватывает все тело.

– Господи! – кричит кто-то похожий на Оукли, а затем руки хватают меня за талию. – Какого хрена, Бьянка?

– Я не хотела, – я задыхаюсь, пока он вытаскивает меня из дома. – Я просто собиралась сжечь твою траву.

– Это сраное стекловолокно, – выплевывает он, прежде чем взять огнетушитель и вернуться в дом.

Твою мать.

Я слышу сирены. Оукли возвращается.

– Все.

– Прости…

– Черт, – кричит Джейс, подбегая к нам. – Что случилось?

За ним несется такой же обеспокоенный Коул.

– Вы в порядке?

– Ага, – отвечает Оукли. – В ванной все плохо, но я потушил огонь, пока он не распространился по всему дому.

– Это хорошо. – Джейс выдыхает. – Но как… – Замолчав, он глубоко вдыхает. – Почему тут пахнет, как на Коачелле?

Коул принюхивается.

– Господи, Оук. Ты пытаешься накурить весь город?

Оукли бросает на меня раздраженный взгляд. Положив руки на бедра, я внимательно на них смотрю.

– Что вы вообще здесь делаете?

– Мы надеялись покурить с Оукли и расслабиться, – усмехается Коул. – Но, очевидно, не выйдет.

Оукли открывает рот, но тут на задний двор залетает бригада пожарных.

Вместе с папой.

– Все живы?

Я моргаю.

– А ты что тут делаешь?

– Я ехал домой, когда меня обогнала пожарная машина, и я получил уведомление от сигнализации. – Глубоко вздохнув, папа морщится. – Это марихуана?

Мы все молчим.

Он проводит ладонью по лицу, пока пожарные забегают в гостевой дом.