Сокрушенная империя

– Не потому, что нам плевать на тебя, наоборот. Мы думали, так будет лучше. Врачи сказали не давить на тебя, и каждый раз, когда ты узнавала что-то новое о своем прошлом, тебе было плохо.

– Было тяжело наблюдать за тем, как ты увядаешь, – объясняет Дилан. – И когда Джейс попросил не рассказывать тебе об аварии, чтобы ты могла начать новую жизнь и прийти в себя… мы не стали возражать. Ты и так была достаточно потеряна.

– Я понимаю, – шепчу я.

Но меня все равно злит, что я осталась в неведении.

Я делаю еще один глоток.

– Но Джейс иногда ошибается.

Дилан смотрит на меня с едва заметной улыбкой на лице.

– Да. Но он любит тебя, Бьянка.

– Так же, как и Коул. – Сойер промокает глаза салфеткой. – Все мы.

В следующее мгновение Сойер уже больше напоминает бормочущую рядом со мной лужицу.

– Прости, что не рассказала тебе об аварии. Я просто не хотела, чтобы тебе было больно.

Сойер всегда была чувствительной, но то, как давит на нее эта ситуация, пробуждает во мне желание обнять ее.

Дилан смотрит на меня грустными глазами.

– Мы пытались защитить тебя. – Она берет Сойер за руку. – Надеемся, ты сможешь простить нас.

Мое сердце начинает ныть. Несмотря на то, что я все еще расстроена, мне понятно, что они хотели только лучшего.

– Я вас прощаю, – говорю я. – Просто не врите мне больше.

Дилан улыбается.

– Договорились.

Сойер высмаркивается. Громко.

– Мне так жаль.

Я не могу не засмеяться, заключая ее в объятия.

– Боже, ты такая добрячка.

Она шмыгает носом.

– Мне не нравится мысль о том, что я причинила тебе боль.

Я достаю еще одну салфетку и вытираю потекшую тушь с ее щек.

– Ты не специально.

Делаю еще один глоток кофе, и вдруг вспоминаю о вчерашнем воспоминании. Теперь, когда мы помирились, я надеюсь, они смогут помочь мне.

– Так, – начинаю я после того, как Сойер успокаивается, – я кое-что вспомнила.

Дилан и Сойер переглядываются.

– Что? – спрашивает Дилан.

Я смотрю на круассан на тарелке.

– Кое-что связанное с Оукли.

Очевидно, я сходила по нему с ума, несмотря на то, что он меня отшивал. Тем не менее я не могу понять, как мы оказались в одной машине. Он спасал меня от очередного самоубийства? Мы ехали в магазин? Вместе убегали в закат?

Последнее очень сомнительно, поскольку он ненавидел меня, но все же. Есть масса вариантов, и мне не нравится, что я не знаю, какой из них правда.

– Вы знаете, почему мы оказались вместе в ночь аварии?

Сойер качает головой.

– Нет.

Дилан опускает взгляд в чашку кофе.

– Дилан? – уточняю я. – Что ты знаешь?

Она тяжело вздыхает.

– Я люблю тебя, Бьянка, но я не должна рассказывать тебе об этом.

– О чем?

Она закрывает глаза.

– Слушай, мы тогда не были друзьями, так что ты не рассказывала мне ничего о ваших с Оуком отношениях, да и он тоже практически ничего не говорил. – Откинувшись на спинку стула, она складывает руки. – Но даже если бы это случилось, не я должна тебе это рассказывать, а он.

– Учитывая то, что он отказывается со мной разговаривать, я не могу ничего у него спросить, – замечаю я.

Нахмурившись, Дилан снова смотрит на свою чашку.

– Может быть, оно и к лучшему.

Я совершенно с этим не согласна.

– А, может, ты убедишь его перестать вести себя как упертый баран и, наконец, поговорить со мной?

Она качает головой.