Дневник актрисы

– Я сказал тебе, Дани, просто ты не слушала.

Она широко раскрыла глаза.

– Но...

– Кажется, нам пора ехать, Дани. – Оливер демонстративно взглянул на свои золотые часы. – Мы и так изрядно задержались, тебе не кажется? Уже пятый час.

Она вспыхнула и прижала ладони к щекам. И чья это вина, хотела бы я знать, в ярости подумала она.

– Ты не передумал меня везти? – слабым голосом спросила она.

– Нет, не передумал, – сухо отозвался он. – Твоя сумка в спальне, ты говоришь?

И он шагнул к лестнице.

– Да. Но... Оливер! Ты же не знаешь, куда идти.

Он повернулся к ней, иронично приподняв брови.

– Здесь, кажется, не дворец, – обронил он. – Мне не понадобится много времени, чтобы отыскать твою спальню. Или тебя что-то другое беспокоит? Ты не хочешь, чтобы я входил в твою спальню, по какой-то другой причине?

Дани нахмурилась. Вообще-то да. Ей не хотелось, чтобы он входил в ее спальню. В этом было что-то интимное... Впрочем, после того, что только что произошло между ними, думать об этом глупо! Опять же, если она запретит, он невесть что вообразит себе!

– Может, ты не успела застелить постель после визита твоего друга, а? – добавил Оливер.

Кровь бросилась ей в лицо. Да как он смеет!

– К твоему сведению, Джонни приехал ко мне за десять минут до тебя, – выпалила она.

Оливер улыбнулся одними губами.

– Как жаль, – пробормотал он и лицемерно покачал головой.

Как это возможно, недоумевала Дани, в одну минуту перейти от всепоглощающей страсти к такой же всепоглощающей неприязни? Дани не в состоянии была это понять!

Она перевела дыхание. Нет, она не доставит ему удовольствия смотреть, как она теряет контроль над собой. Она будет вести себя невозмутимо.

– Как мы только что убедились, сегодня состояние моей ноги не дает мне возможности целиком отдаться страсти, – заявила она, дерзко встречая его взгляд.

Она не стала опровергать или подтверждать его предположения по поводу ее отношений с Джонни. Пусть теряется в догадках – поделом ему. Пусть думает, что его душе угодно. Собственно говоря, он всегда именно так и поступал.

Его глаза вновь приобрели ледяную прозрачность. Он одними глазами указал на стопку дневников Конни.

– Я надеюсь, ты не показала своему молодому человеку все это, а? Мать не возражает, что их читаешь ты, но вряд ли она предполагала, что их может увидеть посторонний мужчина.

– Естественно, я и не думала давать их Джонни, – заявила Дани.

Она аккуратно собрала дневники, выровняв стопку. Подумав, она снова положила их в портфель, чувствуя, как румянец стыда заливает щеки. Перед глазами стоял Джонни, который с любопытством перелистывал дневник. Но ведь у него не было возможности что-либо прочитать за это время. Или была? Что ему удалось прочесть?

– Ты говоришь очень неуверенно, – пристально глядя на нее, протянул Оливер.

Она смело подняла на него глаза.

– Конечно, я в этом уверена. Не была бы уверена, не говорила бы. – Она с демонстративной решимостью закрыла замочки портфеля, а потом заперла их на маленький ключик. – Теперь, Оливер, давай наконец поедем. Ты сам только что сказал, что мы уже опаздываем. Не думаю, что сюрприз удастся, если я явлюсь после того, как приедут они!

Оливер несколько секунд пристально смотрел на нее, словно о чем-то раздумывая, а потом, так и не решившись ничего сказать, круто повернулся на каблуках и пошел к двери.

Только когда он отвернулся, Дани смогла перевести дыхание. А она даже и не заметила, как перестала дышать! Нелепо, но этот человек нагоняет на нее такой страх!

Она сама не понимала, почему так происходит, но это происходило: находиться рядом с Оливером – все равно, что рядом с пороховой бочкой. Не знаешь, сколько времени пройдет, пока она взорвется!

Впереди два дня, а перспектива иметь в спутниках Оливера становится все более угрожающей!

10

Оливер не без труда выбрался из-за руля и, оказавшись на свободе, сладко потянулся. Потом повернулся к Дани и со своей обычной ироничной усмешкой сообщил:

– Скажи спасибо. Я доставил тебя в целости и сохранности. Хотя... когда твои родные увидят твою перевязанную ногу, кто знает, что они подумают?

Дани медлила открывать дверцу. Ей потребовалось досчитать в уме до десяти, чтобы чуть успокоиться. Она который раз убеждала себя в том, что на Оливера просто не нужно обращать внимания, что он намеренно старается вывести ее из себя, что надо просто игнорировать его выпады.

Именно этим он и занимался всю дорогу сюда – пытался вывести ее из себя. Цеплялся к каждому слову, старался уязвить ее. К концу дороги она готова была броситься на него и выцарапать ему глаза. Но он-то только этого и ждал, а она ни за что не хотела доставить ему такое удовольствие!

– Ну выходи, Дани, – нетерпеливо сказал Оливер, распахивая перед нею дверь. – Ты сама ведь сказала, твои родители приедут в полвосьмого. Уже через пятнадцать минут. А тебе еще надо привести себя в приличный вид. Сегодня все же торжественный день.

Сколько же можно это терпеть! Дани прикрыла глаза и закусила губу. Сильно, чуть не до крови. Это немного помогло если не успокоиться, то, по крайней мере, отвлечься от ноющей боли в потревоженной ноге, от боли, что мучила ее всю дорогу.

Она без звука распахнула дверь пошире и спустила на землю обе ноги. Левая сразу же запульсировала болью. Смотреть на нее было страшновато – так она распухла под повязкой.

У Оливера потемнело лицо, когда он увидел, во что превратилась ее нога, еще три часа назад не вызывавшая никакого беспокойства.

– Какого черта! Почему ты всю дорогу не заикалась о том, что нога болит? – закричал он.

Он опустился на колени и пристально осмотрел ногу. Дани дернулась, но он не дотронулся до нее, боясь причинить ей новую боль.

– Ну сказала бы, и что бы это изменило? – безразлично пожала она плечами.

– Что бы изменило? Я бы остановился и помог тебе перебраться на заднее сиденье. Ты могла бы лечь и приподнять ногу, тогда опухоль бы спала.

Это не пришло Дани в голову. Конечно, ей было бы удобнее на заднем сиденье. Однако Оливер вел себя так агрессивно, так старался побольнее задеть ее, что она скорее умерла бы, чем попросила его о помощи. Ей бы гордость не позволила показать свою слабость.

– Теперь уже поздно об этом говорить, – отмахнулась она.

Стараясь не делать резких движений, она сползла на край сиденья, готовясь осторожно встать. В окне дома шевельнулась занавеска, и Дани поморщилась. Сейчас за ними наблюдает все семейство. Они, несомненно, прячутся и выглядывают, чтобы не пропустить появление виновников торжества.

– Тебе придется отогнать машину за дом. Остальные тоже, наверное, поставили машины там. Это чтобы мама с папой не догадались, что их ждет все семейство.

– Сейчас отгоню, – коротко сказал Оливер.