Дневник актрисы

– Ты, кажется, развлекался всю субботу и вряд ли мог заметить, болит у меня нога или нет.

После того разговора с Оливером, когда он сказал ей, что знает о ее сомнительном происхождении, она весь вечер была как в тумане. Но каждую секунду, когда она брала себя в руки и искала глазами Оливера, он был в окружении ее родных, болтал и смеялся.

Он сжал губы, помолчал немного.

– Я подумал, что нужно вести себя как следует. Ради тебя. Ты выглядела совершенно потерянной.

– Это неправда, – огрызнулась она. – Я прекрасно провела время. И очень рада, что приехала. Потому что родители мне сказали, что давно не получали такого удовольствия.

– А твой дед, наоборот, был очень обеспокоен, – покачал головой Оливер. – Из-за тебя.

Ну, это-то вполне понятно. Дед хорошо ее знает, и, несомненно, от его глаз не укрылось, как растеряна она была после того, как взглянула на Оливера в обществе своих родных. И после того, как в глаза ей бросилось сходство между ним и его отцом. Что он – его отец, Дани теперь не сомневалась. Тогда Дани пришлось спешно извиниться перед дедом и сбежать на кухню. Там ей удалось хотя бы собраться с силами.

Ей потребовалось все присутствие духа, чтобы заставить себя вернуться и присоединиться к гостям. И продолжать делать вид, что она получает удовольствие от вечеринки. А теперь Оливер пытается ей сказать, что нечего было притворяться, что ее притворство никого не обмануло. По крайней мере, и дед, и Оливер что-то заметили!

– Извини, – пробормотала она.

– И все? – взорвался Оливер. – Извини – и все?!

Она устало повернулась к нему.

– Да, все, – сказала она твердо. – Когда твоя мама возвращается домой?

– Что?! Дани, мы не о моей матери разговариваем! – нетерпеливо прервал он.

– Я разговариваю именно о ней, – с нажимом сказала Дани.

Он со вздохом возвел глаза к небу.

– Завтра. Кажется, завтра. Но я не понимаю...

– Оливер, я страшно устала, – со вздохом сказала она, и это не было ложью.

Прошлой ночью она совсем не спала. Все прокручивала и прокручивала в памяти картины вчерашнего вечера: двое мужчин разговаривают и смеются, хлопают друг друга по плечу... Она думала и думала, но так и не решила, какие перемены сулит неожиданное открытие лично ей...

– Оливер... Ты не против, если я немного посплю, пока мы едем? Дорога длинная.

– Ты так ставишь вопрос, что мне ничего не остается, как согласиться, – раздраженно сказал Оливер. – Но нам с тобой нужно поговорить. И чем скорее, тем лучше.

– Да, – устало согласилась Дани. – Но только не сейчас, хорошо? В другой раз.

И она устроилась на своем сиденье, откинув его до предела и полузакрыв глаза.

– Хорошо, не сейчас, – по-прежнему раздраженно отозвался Оливер.

И сосредоточился на дороге.

Дани несколько минут смотрела на него украдкой сквозь полуопущенные ресницы. Знал ли он правду? Но она не сможет это узнать у него. Тогда ей придется раскрыть свои подозрения... А это пока всего лишь подозрения! Причем, по мере того, как автомобиль покрывал километр за километром, они казались все более и более фантастичными! Нет, исключено. Она ничего не расскажет Оливеру, пока не поговорит с Конни. Ни за что!

Но... как начать разговор с Конни, Дани тоже пока не представляла. Это ведь не такой разговор, который можно легко затеять за чашечкой кофе! Кстати, кто был вашим любовником тридцать восемь лет назад? Случайно он не член моей собственной семьи?

Есть еще и дневники, конечно. Может, Джонни и прав был. Может, стоило начать с дневников тридцативосьмилетней давности... Правда, теперь, при сложившихся обстоятельствах, это казалось еще более грубым вторжением в личную жизнь других людей...

Все, спать, приказала себе Дани. Сейчас все равно ничего не предпримешь. Если она заснет, ей, по крайней мере, не придется отвечать на настойчивые вопросы Оливера.

Открывая дверь, Дани слышала трель телефонного звонка. Он звонил и звонил, пока она пыталась попасть ключом в замочную скважину. Прихрамывая, она метнулась телефону, оставив дверь распахнутой. Оливер не спеша последовал за ней с сумкой в руках.

Дани нервно схватила телефонную трубку, сама не понимая, отчего она так всполошилась из-за какого-то телефонного звонка.

– Я могу поговорить с Оливером Ковердейлом? – послышался хрипловатый женский голос.

Дани слегка опешила. Кто мог разыскивать Оливера у нее дома? А точнее, кто мог знать, что он находится у нее?

– Минутку, – отозвалась она.

Прикрыв трубку ладонью, она вопросительно взглянула на Оливера.

– Это тебя, – сообщила она сухо.

Оливер с неподдельным изумлением воскликнул:

– Меня? Ты не ошиблась?

– Не ошиблась, – холодно сказала она, передавая ему трубку телефона. – Я пойду, распакую вещи. Буду наверху. Ты можешь разговаривать без помех.

Какая дерзость! Как он смеет давать ее телефон какой-то женщине! Не оборачиваясь, она пошла наверх.

И с яростью принялась тормошить свою сумку, беспорядочно вываливая на кровать вещи.

– Дани? – раздался сзади голос Оливера. – Я уезжаю. С мамой случился приступ. Это звонили из больницы.

Дани устыдилась. Почему она сразу думает о людях плохое!

– Я поеду с тобой! Не возражай, пожалуйста! Я обязательно должна ехать!

Он печально улыбнулся.

– Я как раз собирался попросить тебя об этом. Спасибо.

– Извини, пожалуйста. – Дани вспыхнула. Ее резкость явно задела Оливера. Она схватила сумочку и повернулась к нему. – Я готова. Поехали.

Уже в машине она осмелилась спросить, страшась услышать самое худшее.

– А эта женщина, из больницы... Она сказала, что произошло?

– Она, собственно, не из больницы... Она представилась как личный секретарь Мэтта. Того самого, что был тогда в гостях у мамы. И сказала, что мама в его частной клинике.

И он мрачно замолчал. Второй раз он назвал мать не Конни, как обычно, а мамой! Дани испугалась по-настоящему.