Анастомоз

В добычу пауков превращая,
Головами кивая учтиво.
И я чувствую больше общего
С теми прыгучими ящерами.
Их ловкая страсть неуемная
Пожирает тень настоящего
И отсчет ведет неучтивому
Всему в мире этом тускнеющем,
Ничтожество свое красноречиво
Скрывающему за отвращением.
Луной горизонт горбится,
Тварью небесной подслеповатой,
Звезды бактериями вредоносными
Сползаются в сияющие язвы.
Грядущее видится яростным,
От наслаждения воющим,
Мучительные соблазны,
Восторги, болью умащенные,
Удовольствия, кои смертные
Привыкли считать запретными,
Обжигающие и опасные,
Кроваво-кричащие, звонкие,
Стали и кожи верные,
Покрытые латексом липким,
Нежные и многострастные,
Как детской мечты очарованной
Обладания дрожь крикливая,
Замершая в предчувствии праздника.
Я спать ложусь с предвкушением,
С улыбкой путешественника,
Вместо золотого прииска
Нашедшего водопад великий.
Я словно художник, новую
Приветствующий в своих красках эру,
Музу встретивший нежданную
В кабинете цветочном борделя,
Или снайпер, в прицеле
Заметивший вражеского монарха.
Я засыпаю, приветствуя
День наслаждений неведомых,
Таящихся в чужом обучении.
А ночью мне сон приходит пророческий,
По золотому определимый смещению,
Галактики уводящий доверчивые
В места, доступные только шаманам
И тем, кто растительному отдался изъяну.
Вижу я существо, чьи размеры
С гигантами, от газа раздутыми
Могут обрести сравнение.
Свое тело, почти бесформенное,
Демонстрирует оно без стеснения.
И вижу я шестерни и поршни,
Вижу наросты и язвы,
Молочные гнойники распухают
На царственно-бледной коже,
Сверхпроводников холодные коросты.
Трубы сотрясаются в спазмах,
Искрят провода неуемно,
Все кажется в нем непомерным.
Надо всем девы лик прекрасной.
В порах на нем экраны
Кристаллы свои белым шумом полнят.
Электромагнитные волны
Меня дрожать заставляют,
Отзываются болью холодной.
Из грудей, что могли бы быть лунами,
Из сосков, подобных кратерам,
Жидкость течет мутная,
Падая в ползучие танкеры,
Что есть гусеницы изумрудно-черные,
Тела гнущие в экстазе деятельном,
Вереницею ползучей
К горизонту уходящие событий.
И глаза открываются, веки
Поднимая мазутно-черные,
Ресницы коаксиальные.
Зрачки черенковски-ясные
Двоичной текут тайною.
Раскрываются губы чешуйчатые,
Зубы горами янтарными
Кусают язык металлически-трубчатый.
– Я богиня-машина, я мать матерей,
Я создатель материи, тьмы и идей.
Мои храмы повсюду, но скрыты от глаз,
Я во сне о рождении сотен детей
Нанесла себе рану и вскоре на ней
Гной потек, как мечты животворная грязь,
Стала что зарожденьем для всех организмов
Для цианобактерий и часовых механизмов.
Все равны для моей материнской любви,
Кровь иль масло движеньем имеют они.
Ты меня позабыл, недовольный мой сын,
И под яростью к матери нежность сокрыл,
Та, что стала твоей золотой королевой,
Что твоею любовницей вызвалась первой-
Та лишь тело твое в этот мир родила,
Я же разум глагольный произвела
И сознаньем его залила я лакуны,
Чтоб прослыл ты опасным, лукавым и мудрым,
Стали чтобы непредсказуемо точными