Поединок над бездной

Заветный дар
Ева Дымкова

Борьба тёмной и светлой сущности, извечный поединок добра и зла. Кто победит в этой неравной битве, ведь ставки высоки, на кону сама жизнь!

Заветный дар

Ева Дымкова

© Ева Дымкова, 2017

ISBN 978-5-4485-7498-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Пролог

Туман. Плотный, густой, не видно не зги. Белый? Серый? Неизвестно. Где она? В какое время, в каком месте? Нет ответа. Вокруг только туман, и в самом его эпицентре она – Мара. Страха нет, как ни странно. Есть только предчувствие чего-то, что вот-вот произойдет и изменит её жизнь.

И тут возникло странное ощущение, что она уже не одна. Нет, её окружала все та же густая завеса тумана, но чувство, что кто-то за ней наблюдает, не проходило.

– Где я? – безмолвно спросила Мара, почему то уверенная, что ей ответят.

– Ты на перекрестке миров.

– И что я здесь делаю?

– Ты должна узнать о своем предназначении.

– Что это значит?

– У тебя есть необычный дар, ты особенная, не такая, как все. Тебе дано больше, чем другим. Из-за этого ты столкнёшься с непониманием, тебя будут отталкивать, обходить стороной, но ты должна быть сильной. Любой дар это власть, и только от тебя зависит, станет он благом или наказанием.

– И что это за дар?

– Узнаешь в своё время. Будь готова ко всему. А теперь тебе пора возвращаться.

Сколько Мара себя помнит, она периодически видела этот сон. После него она вставала разбитая, словно вся энергия ушла из неё. Поначалу она боялась, но потом страх ушёл. Став старше, Мара стала искать расшифровку своего странного сновидения в многочисленных сонниках, но не находила более менее подходящего значения. Через какое-то время она привыкла и повторяла себе, что над снами мы не властны, приснилось, значит, приснилось.

От природы у неё была особенность или аномалия: глаза разного цвета: один светлый бледно голубой, практически бесцветный, а другой темный жгуче карий, почти черный. И при этом настолько светлая кожа, что она казалась белой, ресницы и брови были тоже такими светлыми, что казались незаметными. Волосы Мары отличались необычным цветом: совершенно лишённого красок. Небольшого роста, излишне худая Мара не была красивой или некрасивой, она родилась совершенно непохожей на других. Девочка напоминала не человека, а тень, но ровно до тех пор, пока не поднимала глаз. Стоило ей посмотреть на кого-то в упор, насмешки по поводу её внешнего вида тут же замирали. Её взгляд, казалось, проникал до самых глубин человеческой сущности.

Глаза Мары, спрятавшись за большими стёклами, словно вглядывались не в лица и предметы, а куда-то дальше, будто Мара видела то, что не дано познать окружающим.

Отца у Мары не было, зато была мама, любившая свою дочь без памяти и словно незамечающая её непохожести на окружающих. Но Мара знала как переживает мама из-за её внешности, как часто плачет по ночам, думая, что Мара её не слышит. Имя Мара она дала ей по странному наитию, даже самой себе не в силах объяснить, откуда такой необычный выбор. В младенчестве Мара не осознавала своей непохожести на других, а став старше начала стесняться своего дефекта, да и окружающие считали своим долгом лишний раз напомнить ей, что она от них отличается. Она хотела носить линзы, но врачи офтальмологи запретили ей это из-за низкой чувствительности роговицы. Поэтому Маре купили очки с матовыми стёклами, которые хоть немного скрывали необычность её глаз.

В детском саду девочку дразнили, обижали и забирали игрушки, пользуясь тем, что она не может постоять за себя. В школе история повторилась. Только её уже не обижали и дразнили, а просто игнорировали. Никто не захотел сидеть вместе с Марой, и она одиноко занимала первую парту, под самым носом учительницы. Чересчур тихая, не похожая на других девочка, была никому не интересна. Дети часто жестоки к тем, кто выделяется своей непохожестью. Ведь родиться не такой как все своего рода наказание или испытание.

Подруг у Мары не было. Единственной наперсницей все годы оставалась мама, но и с ней она делилась не всем. Даже учителя избегали её, стараясь как можно реже вызывать к доске, да и просто обращать на неё внимание, хотя училась Мара хорошо. Это было нетрудно. От природы у девочки была прекрасная память, она всё схватывала на лету. Временами ей казалось, что всё, что проходили в школе, она уже знает, но откуда? Мара также умела разговаривать с деревьями, могла предсказать погоду, чувствовала заранее настроение того или иного человека, видела предстоящие в жизни события во сне. Чем старше она становилась, тем больше необычных способностей, у неё открывалось; она даже научилась одним лишь движением рук снимать головную боль, а голова у её мамы болела часто.

Больше всего переживаний Маре доставляла странная внешность, если бы она знала как её исправить и стать похожей на других, не задумываясь сделала бы это. Но увы, при всех её способностях, в этом она была бессильна. Стесняясь самой себя, девочка стала нелюдимкой и большую часть времени проводила дома, за книгами, читая всё подряд, так Мара все больше уходила в свой личный, отделённый от всех мир.

Оканчивая школу, Мара вдруг решила пойти в медицину, хотя всегда мечтала работать в библиотеке, с любимыми книгами. С ними гораздо легче, чем с людьми.

Но когда странный сон повторился в очередной раз, Мара объявила, что будет поступать в медицинский. Это решение казалось неожиданным даже ей самой. Поступила Мара легко, словно какая-то неведомая сила направляла её, помогая вытащить самый нетрудный билет, заставляя память вспомнить то, что казалось давно забытым. Даже физика, ненавистная Марой физика, вдруг сдалась и, раскрыв свои секреты, стала простой и понятной. Во время сдачи экзаменов, перед глазами Мары мысленно будто раскрывались нужные страницы учебников и конспектов, и она без труда читала по ним правильные ответы, приводя экзаменаторов в восторг. Она же в это время как бы не присутствовала, пока кто-то невидимый, но сильный управлял её судьбой. Этот таинственный покровитель словно руководил её волей, и этому «кто-то» было очень важно, чтобы она поступила.

И вот все треволнения позади, Мара зачислена на первый курс. Радость мамы, поздравления немногочисленных родственников. Сама же Мара приняла этот факт, как данность.

Сны изменились. Теперь Мара слышала лишь одну фразу: «Готовься». Но к чему, ей не объясняли. Сама же она ничего необычного не замечала. Первый год пролетел быстро: общеобразовательные предметы, анатомия, физиология. Она старательно училась, не понимая, зачем это делает, но прилежно заучивала сложные латинские названия систем и органов человека, вникала в симптоматику болезней, и при этом понимала, что она никогда не хотела быть врачом, всегда побаивалась людей в белых халатах, так что же она здесь делает? Ответить на этот вопрос Мара не могла даже самой себе. Училась, подчиняясь, будто робот, словно в неё заложили нужную программу. Значит, в этом есть какой-то смысл, нужно ждать. И Мара ждала, не понимая чего. Может разгадки своих снов, которые с пугающей периодичностью продолжали ей сниться, повторяя всё тот же сюжет.

Всё изменилось на втором курсе, когда началась практика в больнице. Будущих интернов распределили по палатам, но Марин вид пугал больных, и поэтому её прикрепили к реанимации. Находящимся без сознания людям её внешность была безразлична. Сама же Мара каким-то шестым чувством ощущала, что всё так, как надо и именно здесь её место.

Однажды Мара осталась одна, дежурившая сестра куда-то ненадолго вышла, и в этот момент она вдруг увидела вместо живых, хоть и без сознания людей из плоти и крови, не то тени не то оболочки со слабым свечением. У одних свечение было ярче, у других почти угасало. И тут она явственно почувствовала, что одна из таких угасающих теней, просит её подойти. Она повиновалась. Приблизившись к кровати мужчины, лежавшего в коме, Мара, повинуясь неосознанному порыву, протянула руки, и коснулась оболочки, чьё свечение она так хорошо различала. Оболочка была леденяще холодной, но вот Мара ощутила, что от её рук словно идут импульсы, которые, касаясь оболочки, нагревают её. Свечение становилось всё сильнее, или может Маре так казалось. Закрыв глаза, она ощупывала оболочку, которая становилась всё теплее. Свечение разгоралось, оболочка стремительно нагревалась, рукам Мары стало слишком горячо, она почти обжигалась, и в этот момент вошла медсестра.

– Что ты делаешь? – спросила она. Ей показалось, что девушка что-то поправляет на постели больного.

– Мне показалось, что он пошевелился, – ответила Мара.

– Это невозможно, он в глубокой коме. Сходи в лабораторию, захвати результаты последних анализов.

Мара послушно вышла, и, глядя ей вслед медсестра покачала головой: «Странная девушка, очень странная. Когда она рядом, даже мурашки по коже. И даже имя у неё странное, никогда такого не слышала. Скорей бы её практика закончилась».

И тут вдруг запищал один из приборов над кроватью больного, и когда Мара вернулась, она застала в палате целый консилиум, все возбуждённо что-то обсуждали. Мару никто не заметил, и она незаметно вышла. Она ощущала, что тот больной вышел из комы, и благодаря ей, Маре. Как и почему это произошло, она не понимала, но чувствовала, что это так. Мужчина был молодой, лет на восемь-девять старше неё самой. Несчастный случай. Травма. Кома. А теперь он будет жить. Сознание этого факта наполнило её радостью от собственной значимости, хотя девушка подумала, что лучше этого никому не рассказывать, решат, что она перезанималась или тронулась головой. Она ощущала непонятный упадок сил, будто свою энергию она передала тому больному для восстановления, но, если так, ей не жалко, главное, что она сумела помочь.

– Доченька, ты словно светишься, – воскликнула мама, увидев её, – наверное, влюбилась?

Ничего не ответив, Мара подбежала к зеркалу, в надежде увидеть какие-то изменения, но, увы, на неё смотрело всё то же знакомое, с детства всех пугающее своей необычностью, лицо. Правда в глазах действительно появился какой-то свет, от чего они выглядели почти красивыми. Но нет, это мечта, иллюзия принять желаемое за действительное.

– Ну что ты, мамочка, – ласково улыбнувшись, ответила Мара, – я такая же, как и всегда. И ни в кого я не влюбилась. Просто настроение хорошее. Представляешь, один человек у нас в реанимации вышел из комы, его считали безнадёжным, а он пришёл в себя. Разве не чудо?

Мама обняла Мару, подумав, какая её дочь впечатлительная. На следующий день Мара узнала, что того больного перевели в обычную палату. Она даже сходила посмотреть на него. Ей казалось, что спасённый её непременно узнает, но он, скользнув по ней равнодушным взглядом, отвернулся к стене.

Какое-то время ничего необычного не происходило, хотя тяжёлых больных хватало. Мара недоумевала: если она может помочь, почему они её ни о чём не просят, или тот случай не имеет к ней никакого отношения, и произошло стечение обстоятельств или чудо. Прежние сны перестали ей сниться, зато им на смену пришли другие. Мара видела две сущности, тёмную и светлую, они словно боролись между собой, но она всегда просыпалась до того, как узнавала кто победил. И почему то исход этого поединка был для неё важен.

Вскоре Мара смогла помочь девушке привезённой после тяжёлого ДТП. У девушки наблюдались большие внутренние повреждения, тяжёлое сотрясение мозга, а лицо и руки были сильно изрезаны осколками. Также произошла остановка сердца, девушку реанимировали, но она оставалась между жизнью и смертью. Её считали безнадёжной, даже родные уже почти смирились с неизбежной потерей близкого человека. Всё повторилось. Тень просила о помощи. Сложный случай. Оболочка была такой тонкой, что чуть ли не обрывалась под руками Мары, свечение начинало разгораться, потом практически угасало, энергии у Мары почти не оставалось, а девушка всё не приходила в себя. Оболочка казалась совсем замёрзшей, и не было такой силы, которая способна была отогреть её. Но неожиданно, когда Мара уже едва стояла на ногах от страшной энергетической усталости, свечение начало набирать силу и оболочка нагреваться. Приборы возле кровати пришли в движение, оповещая, что девушка оживает. Пациентка пришла в себя. Несмотря на то, что она оставалась очень слабой, её в спешном порядке перевезли в столичную частную клинику. Вновь Мара несколько дней ходила совершенно разбитая, но главное, что она сумела еще кого-то спасти.

Подобную миссию за время своей практики Мара выполняла ещё несколько раз, она уже привыкла к этому, привыкла и к нескольким дням полного энергетического упадка после своего вмешательства.

Практика закончилась. И после очередной сессии в их группе появился новенький. Почему он перевёлся в их институт, никто не знал, сам новенький тоже никаких разъяснений по этому поводу не давал. Мара долго вспоминала их первую встречу. У входа в аудиторию стоял незнакомый темноволосый парень рядом с общепризнанной красоткой их курса Лоркой. Мару словно обжёг потерянно-грустный взгляд тёмно-синих глаз незнакомца. Глаза загнанного зверя. Поспешно проходя в открытые двери, за своей спиной она услышала:

– И что это за чудо природы?

И хохот Лорки.

– Точно подмечено, Эрик. И в самом деле, чудо природы. Еще и имечко подходящее – Мара. Вроде означает демон смерти или что-то в этом роде. Представляешь?

Что ответил Эрик, Мара не слышала.

Глотая слёзы, она села за свободный стол. «Что я им всем сделала? – думала девушка, – за что они так со мной? Но несмотря ни на что, парень не оставил её равнодушной. «Он такой красивый. У него необыкновенные глаза» Мара таких ни у кого не встречала. И имя у него тоже необычное. Мара и Эрик, Эрик и Мара. И почему то с первого взгляда ей показалось, что они чем-то связаны. «О чём я только думаю? Такой как он на меня и не взглянет. И к тому же рядом с ним Лорка, а уж в здравом уме никто не променяет красавицу Лорку на такое «чудо природы», как я»