Ева

Ева
Ева Миллс

Еве 17, и она влюблена. Это лето начинается так прекрасно – и пахнет солнцем, книгами и яблоками.

И оно изменит ее навсегда.

Первая любовь, первая настоящая подруга, первая потеря.

Роман о взрослении, роман о юности.

Вторая книга из цикла «Воздушные замки».

Роман закончен и опубликован полностью. Находится в стадии вычитки.

Рок-н-ролл

Глава 1.

В лето перед выпускным классом я стала работать в книжной лавке Голда.

Владельца магазина, Роберта Голда, у нас побаивались. Он появился в нашем городке около десяти лет назад, мне тогда как раз было семь, купил заброшенное здание в конце главной улицы и стал торговать книгами.

Никто не думал, что он останется надолго: тот дом считался проклятым, да и скажите на милость, зачем чтение горожанам, самым лучшим развлечением считающих пятничное караоке в баре "у Ронни". Однако же, мистер Голд задержался. Про него шептали всякое: что он сказочно богат, что он свел в могилу нескольких жен, что у него есть красавец сын, что он колдун, что он государственный преступник, что он агент ЦРУ.

Я его не боялась. Когда бы я ни зашла- а заходила я очень часто, у него всегда была для меня новая интересная книга и история.

Я помню, как впервые увидела его. Он только открылся, и нарядно украшенная витрина, полная разноцветных толстых корешков, сразу же околдовала меня. Я шла из школы и всегда останавливалась перед магазином, простаивала около часа, водя пальцем через стекло по тисненым томам, проговаривая названия. Книги меня не очень интересовали, меня манила как магнитом кукла – изящная хрупкая статуэтка неземной красоты, уютно устроившаяся между обложек. Время замирало, когда я вела с ней разговоры, посвящая ей все свои детские секреты.

Однажды за моей спиной раздался голос.

–Ты напоминаешь мне Франческо, влюбленного в свой поезд.

Я подпрыгнула и повернулась.

Передо мной стоял сам мистер Голд, ужасно высокий и худощавый. Он немного сутулился и опирался на трость, отчего вид у него был грозный, но его глаза не были сердитыми. Он смотрел на меня с интересом и явно не злился, что я простаиваю у его витрины. От него пахло не как от старика, песком, паутиной и пылью, а странно, но приятно: лимонными леденцами, спичками, мокрыми листьями, сухим деревом и бумагой.

Во мне не было страха перед взрослыми – непуганое дитя- всегда вздыхал папа, когда-нибудь она влипнет из-за этого в историю.

–А кто этот Франческо? Ваш сын?

Мистер Голд рассмеялся. У него был приятных смех, совсем не злодейский.

–Нет. Франческо не сын, а персонаж. "Путешествие голубой стрелы" – ты знаешь такую книгу?

Я покачала головой.

–Нет. Я не люблю читать. Я люблю петь.

–Вот как? Почему же ты тогда который день приклеиваешься к стеклу?

Я показала рукой на куклу:

–Из-за Эмили.

–Эмили?

–Да. Ее зовут Эмили, но ей нравится, когда я называю ее Бель.

Мистер Голд очень странно на меня посмотрел, а потом сказал что-то непонятное:

–А я все думал, почему же… Неважно. Подожди меня, я сейчас.

Он зашел в лавку, но сразу вернулся. В руках у него была толстая зеленая книга в золотом переплете.

"Сказки Джанни Родари" -по слогам прочитала я. К тому времени я ходила уже в школу, но действительно не очень любила чтение.

–Тут есть про Франческо. Когда прочитаешь, придешь за новой. А теперь беги домой, Ева. Тебя уже наверняка ждут.

Я глянула на часы на здании ратуши. Стрелка подбиралась к пяти-ух и влетит же мне от мамы! Я затолкала книгу в рюкзак и наскоро проговорив "спасибодосвидания" побежала домой и только уже вечером в кровати, соскальзывая в сон, поняла, что не говорила мистеру Голду своего имени.

***

С тех пор так и повелось: я читала книгу, возвращала ее и получала новую. Никогда раньше не интересовавшаяся знаниями, я вдруг страстно полюбила мир фантазий. Роберт Голд был отличным проводником: он всегда знал, когда мне хочется обсудить прочитанное, а когда спрятать поглубже, для себя, а еще он никогда не ошибся в том, какую именно историю мне предложить. По его советам я прочитала "Энн", "Маленьких женщин", "Убить пересмешника" и "Близнецов из ласковой долины", "волшебные сказки Шотландии" и "Кролика Питера, "Мэри Поппинс" и "Маленького принца", потом, по мере моего взросления, Драйзера, Стенбейка, Толстого и Мопассана.

Не все находили нашу с ним дружбу нормальной. Доброжелательные голоса то и дело нашептывали маме, что негоже маленькой девочке столько времени проводить со взрослым одиноким мужчиной, но та только отмахивалась.

–Спасибо за совет. Да, да, я прекрасно понимаю ваши опасения. Но мы с Джеком разговаривали на эту тему с мистером Голдом и вполне ему доверяем. Да, да, спасибо, до свидания.

Выпроводив очередную заботливую наседку, она неизменно шумно выдыхала и начинала ругаться:

–Как меня достали эти назойливые клуши! Как надоел мне этот мелкий городишко, в котором все знают друг друга и все про друг друга! Джек, какого черта мы тут живем, напомни мне! Почему я увезла нашего ребенка из Нью-Йорка?

–Потому что ты мечтала жить в маленьком городе у моря, и чтобы все знали друг друга. И потому что у меня тут дом. -Папа на эти вспышки всегда реагировал одинаково: обнимал маму и спокойно ждал, когда ей надоест возмущаться. Один раз, когда она бурчала слишком уж яростно, он непонятно заметил:

–Эли, ведь не их вина, что ты постоянно привечаешь всяких чудовищ. Голд -странный. Ты не можешь этого не признавать. Я доверяю твоему чутью, да и по базе я его проверил, он чист, но он неординарная и одиозная личность. К такому не зайдешь за здорово живешь на чашечку чая. Видимо, в нашей дочери есть что-то от тебя.

Мама поморщилась.

–Да ну тебя. Вечно как скажешь.

–Правду, Элена. Я говорю правду.

Тут они вдруг заметили, что я слушаю их с раскрытым ртом.

–А ты, лисичка, уже и уши развесила. Ну-ка брысь в свою комнату!

Глава 2.

Через десять лет я ориентировалась в книжной лавке не хуже, чем у себя дома. Для меня было привычным забежать к мистеру Голду после уроков, рассказать последние школьные сплетни, выпить чашку чая из любимой чашечки тонкого синего фарфора. Близились каникулы и учиться совершенно не хотелось. Я украдкой тащила очередной любовный роман – до этого лета я не замечала, сколько же их на полках- и убегала к своему волшебному камню, огромным плоским валуном, разделявшим лес и побережье. Мне грезились принцы и драконы, балы и я в роли принцессы, мое сердце томилось в ожидании, и я могла часами бродить, напевая песни о любви, как диснеевская Аврора.