Чужие грехи

– Илонка, ты, доверчивая как божья коровка! Он уже полгорода обошел, а после визита к нам обойдет вторую половину. И везде или разыграл, или разыграет такое же представление. И остальные в отличие от нас купились на его финты. Спорим, я тебе через пять минут доложу подробности?

– Эээ… а как?

– Салай живут в верхнем городе. Наша улица имеет уклон вниз, значит, к нам он спускался оттуда. Кто у нас главная сплетница в начале улицы?

– Так… тетушка Богданне…

– Набирай ее номер на этом новомодном изобретении… как его… телефоне Гауэра-Белла[27 - 7 марта 1876 года Александр Грэхем Белл получил официальный патент на своё изобретение «передатчик Белла». Совершенствованием устройства, которое позволяло разговаривать «по проводам», занимался не только Белл. Молодые инженеры Фредерик Аллен Гауэр и Корнелиус Рузвельт придумали ряд важных усовершенствований и в 1878 году на свет появился аппарат, названный телефоном Гауэра-Белла.] и давай переговорную трубку.

– Алло! Дорогая Валерия, я право не знаю, как начать… но мне просто больше не кому обратиться…, только Вы, с Вашим знанием людей сможете дать правильную оценку этим слухам… или не слухам… скажите, стоит ли верить молодому Джеллерту Фодору? И если можно, то до какой степени? Неужели его рассказ про все эти подробности – правда? Да? Не может… как, и даже при свидетелях? А он откуда это может знать? Считаете, сам видел? Как один из свидетелей? Так он ее, что, … получается, выслеживал? А из каких соображений? Ооо! Думаете страсть и ревность? А так по виду и не скажешь, что его с ней что-то связывало… вроде всегда такой отстраненный… и держался при визите к нам так неприступно, как будто и ни при чем… эк Вы его ловко раскусили… а мне бы и в голову… ну, надо же… да, конечно… никому ни полслова!

– Так что там?

– Пять минут прошло? Нет? А подробности уже здесь! Значит, так: Ализ Салайне была обнаружена своим немолодым мужем Жигмондом и еще двумя свидетелями в тот момент, когда ее обнимал Эндре Будай. Обозленный муж требует развода.

– И что?

– Почти ничего, но уж очень вовремя Фодор там образовался в качестве свидетеля. И Жигмонда вовремя привел… Подставил он Ализ, как я подозреваю. Но теперь у госпожи Богданне таки есть повод за поговорить с бомондом. Она после моих намеков свято уверена, что у Фодора тоже был личный… ммм… марьяжный интерес преследовать Ализ … Пусть теперь попробует отмыться… И кстати… надо ее пригласить на кофе-гляссе с пирожными. Никто лучше нее не расскажет тебе все правила поведения на балу. Потому что я боюсь что-то упустить, а тебе ошибиться никак нельзя.

Каждый вторник в городе отныне ознаменовывался «птичьим базаром». Все молодые девицы города набивались в бальный зал ратуши и под унылые звуки оркестра музучилища до кровавых мозолей на ступнях зазубривали все фигуры обязательных танцев. А как иначе? Бал открывается и заканчивается вальсом, который практически у всех дебютанток был «поставлен» с детства. Но кроме него нужно было уметь блистать в таких непростых танцах как мазурка, котильон, полонез, падепатинер, падеспань, падекатр, па-де-Грас, венгерка и краковяк. А мэр, по самым свежим слухам, грозился открыть второе отделение бала невиданным танцем с интригующим названием – кадриль-монстр.

В перерывах между танцами самые знающие дамы города вбивали в головы молодежи правила поведения на балах. На балу приветствуется вежливость, учтивость… Запрещено громко и резко разговаривать… выражение лица… любезным… галантным… Держать себя в любое другое время грациозно, изящно и непринужденно… следить за положением рук и осанкой… нельзя облокачиваться на колонны или прислоняться к стенам зала… никаких ссор, нескромных взглядов и пошлых намеков… громкий смех и злословие недопустимы…

Девушкам допустимо принять приглашение на танец заранее, как до самого бала, так и на балу. Однако если дама прибывает на бал, пообещав заранее больше трёх первых танцев, это могут счесть неучтивым… С кавалером всегда нужно вести себя скромно и размеренно, нельзя отказывать в танце без уважительной причины, каковой считается принятое ранее другое приглашение…. Допустимо протанцевать с одним партнером два-три танца, не следующих друг за другом подряд. Более трёх танцев могут позволить себе танцевать только жених и невеста… Если кавалер будет настаивать на большем, чем положено, количестве танцев, следует отказать, не желая себя компрометировать…

А последняя поездка на примерку платьев в Печ закончилась неожиданной встречей. Хорошо, что Илонка осталась погреться в ресторации, пока я наносила визит ювелиру, а то как бы я потом объяснялась…

– Это ты.

– Вы обознались или с кем-то меня перепу…

– Это ты. Я тебя везде узнаю и найду.

– Ладно, Лис, это я. И что? Осуждаешь?

– Мне наплевать. Я хочу быть с тобой и мне не интересно мнение других. И ты это знаешь.

Знаю, ой, знаю. А проблему-то эту надо решать… причем не одну…

– Мне нужна минимум неделя, максимум десять дней. Я напишу тебе на твое почтовое отделение до востребования. И… понадобится носитель. Справишься?

– Сколько раз тебе повторять, что я все для тебя сделаю?

Я уже чуть не часы считала до момента окончания этой нервотрепки, но выяснилось, что не о том я тревожусь. Накануне бала доктор Барна пришел с приватным разговором:

– Что с Вами, Питер? Вступление Илоны в права наследования прошло идеально. Бальный туалет готов. Венчальное платье тоже. Какие-то проблемы с Вашим назначением в столицу? Или у Вас предсвадебный мандраж?

– Нет… я, собственно, пришел рассказать Вам об одном крайне неприятном совпадении. Или не совпадении, тут уж как посмотреть… Вы в курсе, что Бела обхаживает. Вашу горничную Агнешку? Дело-то не в ней, а в том, что ее лучшая подруга Лилиана Козмане – дочь начальника госпиталя святого Эмерика. У дочери есть доступ к отцовскому сейфу с сильнодействующими средствами. Сегодня, перед окончательной сдачей дел преемнику я проводил последнюю сверку препаратов с учетными записями… и не досчитался двух граммов мышьяковистого ангидрида, в просторечии называемого белым мышьяком. Двух граммов! Это при том, что смертельная доза мышьяка для человека составляет от 0,05 до 0,2 грамм.

– О как… королевский яд… не пошлый крысомор какой-нибудь…

– А, главное, нет ни запаха, ни вкуса, а симптомы отравления им легко перепутать с симптомами холеры… Поэтому… Я бы очень хотел, чтоб завтра на балу Вы ничего не принимали из рук племянника. Я Вас очень прошу избавиться от этой горничной как можно быстрее под любым предлогом. Я настаиваю на замене всех Ваших лекарств. А об этой недостаче мне следует как можно скорее сообщить начальству и в жандармерию.

Я немножко подумала.

– Доктор, давайте поступим так. Я с утра уволю Агнешку. Я ничего не возьму на балу из рук Белы. Я рассчитываю, что сегодня Вы заберете все мои лекарства и сдадите их на анализ в другой, не Ваш госпиталь, а завтра перед балом привезете мне новые медикаменты. Что касается недостачи в госпитале мышьяка… я попрошу Вас написать отчет и для начальства, и для жандармерии, но не раньше двадцать седьмого декабря. И… Святой Сильвестр у нас семейный праздник? Отмечается тридцать первого декабря… Постарайтесь с Илоной в этот день либо вообще у меня не появляться, либо максимально сократить визит. И, пожалуй, у меня к Вам будет еще одна небольшая просьба…

Кто сказал, что женщину волнуют только тряпки, танцы и флирт? Глупости! Как раз они нас радуют! Я радовалась на балу, наблюдая как изящно танцует Илонка. Я гордилась собой, получая приз как автор лучшего на ярмарке варенья. Я с таким удовольствием благословляла племянницу с доктором в храме!

А волновать нас может несколько другое. Например, власть. Или возможность удовлетворить собственное тщеславие. Или возможность схватиться с врагом лицом к лицу. Бела хоть и не ожидал получить от меня приглашение на празднование Сильвестра, но и отказываться, разумеется, не стал. И вполне ожидаемо решил присоединиться ко мне в каминной, куда я отправилась отдохнуть, пока гости помоложе увлеклись танцами, а гости постарше – картами. Пить племянничек начал, видимо с утра, поскольку уже за столом слегка покачивался, а уж к моменту нашей камерной встречи и вообще себя с трудом контролировал. Что, впрочем, не помешало ему немедленно потянуться к графину с коньяком и плеснуть себе неплохую такую порцию прямо в стакан.

– Что, милая тетушка, радуешься?

– Не грущу. Праздники, они вообще радости способствуют. И ради праздничка, налей и мне глоток…, пожалуй, малинового ликера. Надо загадать желание на Новый год…

– Тетушка, да Вы никак опуститесь до проклинаемого Вами алкоголя?!

– А и опущусь. Но совсем немножко. Ммм… а ничего так, малина… вкус лета на языке…

– А мне вот от Ваших праздников печально…

– Могу выразить сочувствие. И даже соболезнование. Только оно тебе вряд ли нужно.

– Да уж, мне Ваше сочувствие совсем не в тему… когда рыдать впору… по Вашей милости.

– Бела, ты взрослый человек, может хватит уже пытаться решать свои проблемы за чужой счет?

– А откуда у меня взялись проблемы, дорогая тетушка, не хотите припомнить? Вашими стараниями! Я, дурак, радовался, что при отсутствии собственных детей Вы взяли под крыло племянников и начали опекать. Но Вы! Вспомните как Вы поступили! Сначала Вы говорите мне, мол, бери денег сколько надо, и я привыкаю к постоянной поддержке. Потом вдруг – раз! И все переворачивается с ног на голову! Вы вдруг меняете мнение – денег не дам, начинай работать, не понимая, что-я-то уже привык. Привык, понимаете?! Это как у алкоголика отнять бутылку! Как у наркомана дозу! Как у умирающего от жажды – воду! Как перекрыть кислород и не давать вздохнуть! У меня Вы отняли нормальную жизнь! И даже надежду! Потому что завещание и то написали в пользу Илоны, забыв про меня, как будто я никто! Почему?! Чем я хуже нее? Ненавижу! Ненавижу!! Никого и никогда в жизни так не ненавидел, как Вас!

Я машинально отхлебнула еще ликера и тут мне стало плохо, затошнило и одновременно стало тяжело дышать.

– Что… ты… мне… налил?

* * *

Из газеты «Вечерняя звезда»

«Общественность города Капошвара испытывает сегодня одновременно скорбь и возмущение. Скорбь по причине преждевременной кончины видной городской персоны шестидесятидевятилетней вдовы Клары Мезейне. Мы запомним ее как человека, умеющего принимать взвешенные и правильные решения. Мы запомним ее как женщину, чью волю к жизни не могли сломить никакие невзгоды. Мы запомним ее как призера последней рождественской ярмарки, сумевшей удивить посетителей необыкновенно вкусным вареньем. Мы не забудем тебя, Клара.

А возмущение мы испытываем потому, что жизнь ее прервалась в светлый праздник Святого Сильвестра в результате банального отравления. Убийцей, как это ни прискорбно, стал ее родной племянник, Бела Кочиш, который мечтал унаследовать деньги тети после ее смерти. Даже взятый под арест жандармскими силами буквально над холодеющим трупом госпожи Мезейне, молодой человек продолжал настаивать на своей невиновности и требовать передачи ему состояния усопшей родственницы.

В распоряжении следствия имеются показания, подтверждающие факт неоднократных угроз задержанного в адрес погибшей, следствием чего стало приобретение ею двуствольного «Ремингтон 95 Дабл Дерринджера». Увы, это не уберегло ее от добытого сообщницей Кочиша мышьяка. Судьба преступника, заключенного в городскую тюрьму, решится на февральском заседании суда.

2 января 1891 г.»

* * *

– Господа иллы! Я вычислил ее! Это точно она!