Чужие грехи

Начнем с фасона. Бальное платье непременно должно быть открытым, с короткими рукавами. Юбка – свободная, не мешающая танцевать, без разрезов.

Материал. Он обязан не мешать движениям, то есть платье шьется из очень легких и тонких материй – газа, шелка, кисеи, кружев.

Танцы. Ты танцевать собираешься? А если да, то твое платье для танцев должно приоткрывало ступни до щиколоток. По его длине окружающие смогут понять, собирается ли дама участвовать в танцах.

Цвет. Для молодых девушек платья могут быть белого цвета, экрю или пастельных тонов – голубого, розового, бледно-желтого и айвори, то есть, цвета «слоновой кости». К платью следует подобрать перчатки в тон платья или белые. И никаких колец поверх перчаток, засмеют!

Перчатки. Заказываются длинные, обязательно выше локтя. Сейчас в моде дамские перчатки без пальцев, которые закрывают только ладонь.

Корсет. Неотъемлемый атрибут бального платья – это корсет. И вот его за день не сделают. Обычно заказывают в специальной мастерской вместе с платьем.

Прическа. Никаких распущенных патл и головных уборов, у молодой девушки волосы убираются в причёску. Желательно высокую.

Драгоценности. Покрой бальных платьев характеризуется открытыми шеей и плечами, поэтому обязательным элементом наряда и для девушек, и для дам должно быть ювелирное украшение на шее – подвеска, цепочка с кулоном, колье, ожерелье, иначе барышню без оного могут попросить покинуть зал.

Туфли. Выбираются модели с закрытым носом и на невысоком каблучке.

Чулки. Телесные или белые.

Маленькая сумочка. Желательно либо с ручкой, либо закрепляющаяся на поясе.

Бальная книжечка. «Карне де баль» используется для записи имён кавалеров, которые тебя пригласили, обычно заранее.

Веер. Ты себе даже не представляешь, Илонка, насколько важен веер! Девушка может оставить веер в бальной зале, или во время танца держать его в левой руке, лежащей на плече партнера. Подобный аксессуар незаменим в закрытой бальной зале. Он не просто обеспечивает прохладу, он помогает владелице обозначить свои желания. «Язык веера» позволяет общаться без слов. Если хочешь сказать «да», приложи веер левой рукой к правой щеке. Если хочешь сообщит спутнику: «Вы мой кумир!» веер должен быть полностью раскрыт. Если же веер закрывается, это означает: «Вы мне безразличны». А если держа открытый веер в правой руке, медленно складывать его в ладонь левой, то это сигнал «Приходите, я буду рада». А вот прикрываться веером, для того чтобы было удобнее смеяться и говорить с кавалером, – верх неприличия!

Бальная накидка. «Сорти де баль» носится на плечах и чаще всего бывает с капюшоном, чтобы не испортить головным убором сложную причёску с бальными украшениями.

Теперь понятно, почему всем этим надо заранее озаботиться?

Судя по выражению лица Илоны я ей открыла новый континент, не меньше. Но вот услышать определенный вопрос из ее уст готова не была.

– Тетушка… а тебе мы тоже соберем такую… сбрую?

– О, нет. Мне подойдет вариант попроще. Бальные платья немолодых женщин – длиной в пол, из струящейся ткани любого цвета. Мне ж не блистать на паркете в силу возраста и здоровья.

– И… где мы все это будем покупать?

– Заказывать, детка, заказывать! Вряд ли местные лавки сумеют удовлетворить наши требования. Думаю, придется прогуляться в Будапешт. Или хотя бы в Печ. Надо почистить мое ожерелье и заказать тебе колье-склаваж, оно выгодно подчеркивает вырез платья.

В результате остановились на визите в Печ. Модных ателье и там хватает, а до Будапешта уж больно далеко. Мысли о поездки за необходимыми деталями наряда в соседний город привели к неоднозначным выводам. С одной стороны, расстояние меньше полсотни миль… со скоростью 11,8 миль в час… дорога займет около четырех часов… это если не останавливаться. Сейчас лето, потому можем проскочить быстро. А примерка-то первая, но не последняя. Придется посетить Печ и в декабре. А как мой красавец Бенц перенесет поездку по нечищеной зимней дороге? Да еще через сугробы? Остановиться в Сигетваре? Можно, особенно если учесть, что за главным врачом их лечебницы должок оставался… Нехорошо будет, если этот живодер останется безнаказанным… И ведь припоминаю я одну интересную информацию из прошлой жизни об этом субъекте, … которая может стоить ему карьеры… не все уважают посетителей домов терпимости, предпочитающих общение не с покорными «пиончиками», а с «госпожой» при хлысте… но сначала следует прикинуть как ее можно подтвердить… и кому выложить… или простых слухов будет достаточно? Но забывать и тем более прощать я уж точно не намерена.

– Ну, Ваш шов во вполне приличном состоянии…

– Да он уже скоро месяц как в приличном состоянии, а Вы все равно находите время для ежедневных осмотров…

– Эээ… я, собственно…

– Доктор, да говорите уж как есть. И так понятно, что не мои старые мощи Вас в этом доме интересуют…

– Ну… да. Госпожа Мезейне… я хотел бы попросить руки Вашей племянницы.

– Вот как… доктор, давно собираюсь спросить, а как Ваше имя?

– Питер.

– Хорошее имя… Так вот, Питер, если в Ваши намерения входит понравиться Илоне вплоть до замужества… умоляю Вас, сбрейте усы!

– Но поче…

– Питер, поверьте старой, много повидавшей даме, они Вам не идут… Вот совсем.

– Если Вы так говорите… хорошо… а что насчет моего…

– А вот мы сейчас у самой Илоны и спросим.

Илона покраснела и тихо сказала «да». А вот визит племянника на следующий день мне крайне не понравился. Бела с ходу заявил, что прочитанное им в газетах объявление о помолвке следует опровергнуть, поскольку он не дает разрешения на замужество сестры, как старший мужчина в семье. Я лениво ответила, что старшинство в данном случае не играет роли, поскольку я являюсь опекуном Илоны.

Бела посмел сказать, что уже пообещал руку сестры другому претенденту. Я ласково посоветовала ему извиниться перед неудачливым соискателем.

Бела попытался выдавить компенсацию за крушение собственных планов. Я предложила прислать ему приглашение в ресторан на свадебный обед.

Бела счел срок помолвки слишком коротким и потребовал отодвинуть дату венчания хотя бы на год, потому что помолвка сроком в четыре с половиной месяца явный нонсенс. Никак невозможно, развела я руками, сразу после Сильвестра и новогодних празднеств пара отбудет на новое место службы доктора.

Бела заподозрил доктора Барну в стремлении получить наследство Илоны. Я напомнила, что свадьба состоится через десять дней после ее дня рождения и вступления во владение деньгами.

Бела пообещал подать в суд на мои неправомочные действия. Присутствовавший при разговоре Арон Силадь хмыкнул и объяснил, что защищать интересы госпожи Мезейне и барышни Кочишне в суде будут юристы его бюро. Кстати, он в курсе, что оплатить судебные издержки будет сложно, поскольку по завещанию тети ему практически ничего не достанется? Ознакомившись с условиями моего завещания Бела употребил несколько слов, которых благовоспитанной даме знать не следует, и пообещав мне все кары небесные наконец-то покинул дом. А я… подумав попросила господина Силадя посодействовать мне с приобретением компактного дамского револьвера. И с оформлением разрешения на него.

* * *

За окошком стоял декабрь, но погода решила, что совпадать с календарем ей не следует. По крайней мере, сегодня. Поэтому вместо снега, солнца и легкого мороза унылый зимний день явил нам туман, мелкую морось и промозглый ветер. Ныла левая нога, побаливал зуб, да еще ощущались признаки надвигающейся мигрени. Все это вместе взятое отбивало охоту заниматься чем бы то ни было. Даже голода не ощущалось. Хотелось завернуться в теплую накидку и бездумно подремать в кресле-качалке возле камина, ни с кем не разговаривая. Но по закону подлости, в дверь забарабанили дверным молотком и появился незваный визитер.

Иногда я думаю, что людей можно классифицировать как принадлежащих к тем или иным отрядам насекомых. Вот Илона напоминает мне мотылька, хрупкого, красивого и безвредного. Доктор Барна – вылитый муравей-труженик. Юрист-консультант Варга ассоциировался с жуком-скарабеем, таким же осторожным, упорным и способным тащить груз в несколько раз превышающий собственный вес. Племянник Бела похож на африканскую бабочку парусник антимах, огромную, красивую и смертельно ядовитую. Владелец банка Нандор Сомодь – типичный жук-дровосек, что ему попало в челюсти, с тем можно попрощаться. А Джеллерта Фодора хотелось сравнить с осой, яркой, привлекательной, но способной и ужалить, и укусить.

И сейчас молодой Фодор удобно устроился в кресле напротив меня и успевал как с аппетитом уплетать плюшки с изюмом, так и бросать томные взгляды на Илону, корпевшую над вышивкой. То, что при этом он еще успевал делиться с нами городскими новостями, и так понятно, в умении чуять «жареные» факты парнишка мог дать фору любой старой сплетнице. Я давно поняла, что его проще выслушать, пропуская большую часть неумолчного щебета мимо ушей, поскольку редкие крупицы важной и интересной информации в его изложении попадались не чаще, чем золотые самородки в нашем городском пруду. Чтоб его выдержать, существует один способ: мерно кивать на все его сообщения.

…барышня Илона, прекрасно выглядите, лиловый Вам к лицу… ваша кухарка – просто чудо… сдоба не пересушена… в лавку Пинтера вот-вот поступит выдержанный сорт молочного улуна… а по слухам, ваше варенье пользуется популярностью на ярмарке… Ваша приятельница Надьне ждет третьего… где-то в конце весны… жена мэра начинает рассылать приглашения на рождественский бал… главный врач сигетварской лечебницы Ференц Биро уволен с занимаемой должности… Фекеты собираются поменять мобиль на новую модель… да! Жигмонд Салай закатил супруге скандал и собирается с ней развестись!

И замолчал, доедая выпечку. Я порадовалась наступившей тишине и попросила Илону достать мои капли от мигрени. Молодому Фодору это почему-то не понравилось, и он поспешил откланяться. А племянница расстроенно спросила:

– Тетушка, а почему ты не позволила ему рассказать про супругов Салай?

– А потому, что он очень этого хотел, но на своих условиях.

– Это как?

– Вот смотри: он закинул удочку про новость двум глупым рыбкам и ждал, когда мы в него вцепимся и начнем умолять, мол «поделись!» А тогда, вдоволь поломавшись, он в виде большого, нет, огромного одолжения нам бы так и быть рассказал то, что и так собирался поведать. И оказались бы мы у него вроде как в долгу, потому что сам он и вовсе трепаться не хотел, но мы его, бедняжку, сороки любопытные, заставили проговориться. Не выношу такие фокусы!

– А мы теперь ничего не узнаем…