Не рой…

– Получив доступ в архив Гиверанского университета, мы перерыли все списки учившихся там, обращая особое внимание на пересечения со списком, выданным нам перед отъездом. Удалось найти значимые совпадения по наиболее важным персонам. Дальнейшие беседы с потенциальными свидетелями вел Хальвор Эрскилль, как маг разума. Подстраховывал Юаким Хасс, как целитель.

– Хальвор?

– По поводу первых двадцати девушек списка ответы знавших их оказались буквально «под копирку»: внезапная возникшая безответная любовь к красавчику-студенту или преподавателю чуть не с первого дня обучения, после чего все силы бросались на учебу, чтоб поразить собственными знаниями объект интереса, даже место работы девушками выбиралось с таким расчетом, чтоб быть поближе к нему.

– Причина? Юаким?

– Секретари кураторов первых курсов припомнили, что их учебное заведение вот уже пятнадцать лет в день начала занятий традиционно посещает тройка магов разума либо из Спецмаготдела, либо из Контрмаготдела. Видимо, именно в этот момент и осуществляется «привязка», не позволяющая студенткам найти другой объект интереса, и заставляющая их рвать жилы, добиваясь благосклонности насильно навязанного мага. Была составлена сводная таблица, позволяющая проследить объект воздействия и авторство привязки. С компоновкой данных и пострадавшими работала Еленика Эзинг.

– Баккен, Эрскилль, Хасс – свободны. Еленика, продолжайте.

– Удалось составить вот такую сводную таблицу: первая графа – имя талантливой студентки, вторая – факультет обучения, третья – объект «привязки», четвертая – авторы «привязки». Для обнародования данной… пикантной информации первой была выбрана самая сильная из пострадавших – мийра Нура Магнуссен, нынешняя глава Гиверанского госпиталя.

– И как она среагировала?

– Ей это… не понравилось.

– А конкретней?

– Она по-тихому связалась с остальными… «оболваненными», и им удалось пройти ритуал снятия с сознания насильственной привязки, договорившись с независимым магом разума.

– А дальше? Не заставляйте меня тащить из Вас каждое слово клещами!

– Дальше вышел большой скандал. Мийра Магнуссен и еще несколько пострадавших подняли все свои связи и контакты и устроили шумиху на весь Гольдштадт. За девчонок нашлось кому вступиться, потому что там пострадавших от магов разума – каждый второй. Волна дошла даже до суперинтендантов, образующих Совет Гольдштадта. На данный момент обсуждаются законы, призванные усилить контроль за магами этого направления, и несколько урезать их права.

Маршал Эрман-Хасс встал и прошелся вдоль окна.

– Что ж… за аналитику – высший балл. Додуматься до такой завязки… и суметь ее подтвердить на уровне розыска исполнителей… мои аплодисменты. Считайте, что Вы официально приняты в группу. Но за исполнение… Откуда эта склонность своевольничать?! Кто Вам вообще позволил идти к мийре Магнуссен?! Вы хоть о подстраховке подумали, в одиночку беседуя с лекарем ее уровня?! Вы понимаете, насколько негативную реакцию на последующие отношения с Саларией можно ждать теперь от Совета Гольдштадта?!

Ой. Какая-то до боли знакомая интонация… Ты продал ревербеллирующий карбонайзер сафлопоиду без лицензии?! Ховайся, пипл! Мое, теперь уже не потенциальное, а реальное начальство изволит гневаться. И сейчас мне начнут любить мозг. Профессионально, а, значит, долго и беспощадно. Непонятно только за что. Сам же хотел поломать их задумку, вот, пожалуйста. А насчет ухудшения дип-контактов… так мийра Магнуссен и ее подруги, замутившие эль скандаль при посторонних, урожденные гольдштадтки. Мы там мелькнули и слегка подтолкнули, а сделали они все сами. Сумеют доказать наличие в этой истории наших ушек – я первая сильно удивлюсь. Эрскилль, как маг разума во время беседы меня прикрывал от мийры Магнуссен «вуалью пепла», так что она даже описать меня не сможет. Какие, собственно, претензии?

Или это он так за нас перепугался, что сейчас нервно орет? Лестно, конечно, … но неправдоподобно. Ладно Баккен, Эрскилль и Хасс – его воспитанники, а меня он и видит-то третий раз в жизни, так что вряд ли. Вот в то, что у него были планы как-то по-другому разыграть этот козырь – верю! Безоговорочно. Не исключено, что за возможность обойтись без публичного скандала с Совета Гольдштадта можно было много интересных плюшек стребовать… а мы эти планы порушили, рычаг давления на соседей бездарно профукали, использовав не по делу, потому теперь и бесится бедный маршал…

В качестве наказания меня в тот же вечер торжественно отдали на загрыз группе аналитиков. Я была заведена маршалом в комнату отдыха и сразу поняла: в этом дурдоме не иначе как именно сегодня приключился день открытых дверей. Потому что кроме знакомой троицы, состоящей из Баккена, Эрскилля и Хасса, с которыми мы вроде как успели сработаться на общем выезде, остальные хмыри были настроены по отношению ко мне явно недружелюбно. А если учесть, что на столах окромя закусок имелось еще и некоторое количество емкостей с явно горячительными напитками… стало ясно, что меня без подготовки выпихнули находить общий язык с будущими нетрезвыми соратниками. Особенно я почему-то не понравилась наиболее загашенному и крупноблочному типу, который не преминул ткнуть сосискообразным пальцем в мою сторону и возмущенно проорать:

– Это еще кто?

Дед Пихто и бабка Тарахто! В одном флаконе. А ты ожидал увидеть здесь епископа? И вот как на такое реагировать? Я молча посмотрела на маршала Эрман-Хасса, мол, давай, Ваше Преподобие, вспоминай этикет и представляй меня своим горлопанистым и невоспитанным умникам.

– С сегодняшнего дня – ваша коллега, фирна Еленика Эзинг.

– На кой нам эта… недомерок?

Наезды по признаку роста и возраста? Мелко. И глупо. Это ты, жирный ушлепок, зря делаешь, ой как зря-я… Ибо на разгон от белой и пушистой до антрацитовой и игольчатой я отродясь больше пары секунд не тратила… Край непуганых идиотов. Самое время пугнуть.

– Первое отличие глупого существа от умного – склонность прибегать к гневу и агрессивному поведению, чтобы доказать свою правоту.

Заткнулись все. Даже маршал. А не фиг на меня баллоны катить не по делу. Я сюда, между прочим, не напрашивалась! Сначала притащили, теперь хамят. Вот мы и посмотрим, у кого здесь яй… в смысле нервы крепче. Первым отмер лохматый сосед крупногабаритного охламона:

– Первое… а есть и другие?

Есть, как не быть. И я ими очень даже поделюсь. А сейчас ты узнаешь смысл жизни, Лохматый.

– Глупые люди всегда абсолютно уверены в своей правоте. Если возникает спор, они не способны услышать и воспринять чужую аргументацию. Правда, у них и с собственными аргументами, как правило, не густо… для них всегда существуют две точки зрения: их и неправильная.

– Хмм… а еще?

– Одним из отличительных качеств недалекого человека является последовательная глупость. Такие люди, как правило, не склонны никому помогать, они считают себя априори лучшими и не терпят конкуренции. Они верят, что стоят выше всех остальных и быстрее справляются с предрассудками. Это не признак интеллекта.

– А умные?

– Умный человек постарается не выходить из себя даже во время ожесточенного спора. Умные люди не рвутся всегда автоматически признавать правоту других, но они внимательно прислушиваются и взвешивают все доводы, и свои, и чужие на пути к принятию решения. Умные люди стараются мотивировать других и помогать им. Они делают это, потому что не боятся, что кто-то может их затмить собой. Такие люди обладают здоровой уверенностью в себе и достаточно умны, чтобы ценить, но не переоценивать свои способности.

Косматый парень задумался. Похоже, он сориентировался быстрее упитанного и с любопытством спросил у меня:

– Это все? Или…

– Или. Умные люди обычно обладают эмпатией и способны поставить себя на место других людей. Таким образом, им не особенно трудно понять точку зрения своего собеседника. Однако менее разумные личности с трудом могут представить, что есть люди, имеющие иное, отличное от их восприятия вещей и событий, и поэтому не могут с ними согласиться.

– Хм…, пожалуй. Я – Хэнно Бек, будем знакомы!

И тут не ко времени снова ожил скандальный жиртрест:

– Маршал, она мне не нравится! Ей в нашей группе не место!

– Бьерке, – прохладно припечатал Эрман-Хасс, – Ваше мнение, конечно, очень ценно, но решение принято и состав группы пересмотрен.

Ах, ты ж жаба какая! А ничего, что самым большим признаком интеллекта как раз является умение грамотно общаться и сотрудничать с другими людьми? Объяснить ему, что ли, прямым текстом куда он может засунуть свои «нравится – не нравится», если маршал уже принял решение? Не буду. Не стоит говорить идиотам, что они идиоты. Скажите им, что у них загадочная душа. И уходите. Майнай ситуацию, Ёлка, переводи все в шутку! И я кокетливо погрозила толстячку пальчиком и со всей возможной игривостью пропела:

– Да ты определенно знаешь, как найти правильный подход к девичьей душе, пупсик! И уже успел вызвать во мне такое же сильное ответное чувство!

Хэнно Бек беззвучно захохотал. Парень, мы определенно сработаемся! Зато обозванный пупсиком Бьерке и не думал униматься:

– Маршал, она издевается!

А вот интересно, ты, что, все еще ходишь на помочах у своей мама… то есть маршала? Почему ты не пытаешься со мной поговорить, а апеллируешь исключительно к нему? А подразнить?

– Не надейся, я еще даже не начинала!

Лохматый посмеивающийся Бек поднял ладони и выступил с миротворческим предложением:

– Бьерке, уймись уже и признай, что погорячился и был неправ!

Признает он, как же! И я швырнула последнюю «гранату»:

– Это умные люди понимают, что ошибки – это возможность учиться и совершенствоваться, чтобы в следующий раз все получилось лучше. А глупые люди не желают винить себя в своих недостатках и вместо этого предпочитают жалеть себя или обвинять во всем других.

Глядя на Бьерке, я понимала, что вот именно с ним общего языка мы не найдем никогда. Даже странно, маршал же вроде обещал сборище умников… а не пьяных балбесов. Ну так Баккен, Эрскилль и Хасс вполне нормальные… И Бек на дурака не похож… С этим толстяком-то что не так?