Преферанс на вылет

– Это кто-то очень сильный…, умелый… и мстительный…

– Вот и подумай над кандидатурой такого умелого мстителя, не могу же я обвинять студента, не имея доказательств. И однокурсников поспрошай, может они что полезное подскажут…

А однокурсники оказались в этом плане бесполезными. Наоборот, они почему-то либо высокомерно проигнорировали его вопросы, либо явно обрадовались его несчастью и все как один под разными, иногда смехотворными предлогами отказались помогать искать виновника его провала. А одна из девиц с приборостроения, Матильда Хайнц, так и вовсе злорадно заявила, что так ему и надо, и что лично она готова проставиться такому «народному мстителю». Бутылки лучшего вина из отцовских погребов не пожалеет ради такого случая. Почему?!

Да потому, что достал ты всех, охотно пояснила Матильда свою внезапную щедрость для какого-то безымянного шутника. Тебе напомнить о том кому и сколько пакостей ты за эти годы устроил? Кто Флюру накормил пирожными с мыльным кремом, что она потом полдня пузыри пускала? Кто подготовил фальшивый приказ об отчислении всего отделения артефакторов, отчего они чуть не поседели? Кто Ирвину на лекции лужу на сиденье напустил, так что парень от клейма «зассанца» еле отбился? Кто намазал ступени парадной лестницы бесцветным воском, и половина потока навернулась, выйдя после занятий по истории? Кто Натали внутрь зонтика клейких зеленых «веснушек» подложил, так что их было не отмыть меньше чем за неделю?

– А вы смотрели и дружно смеялись!

– Дураки были. И смеялись пока самим не прилетело. Как ты мне сердечный приступ устроил, не забыл?

Это розыгрыш мог по праву войти в коллекцию его лучших шуток. Он прошел с Матильдой только потому, что она сменила комнату в общежитии, заняв помещение защитившейся Ильзе Бох. Тило тогда подговорил Ванду, свою знакомую, позвонить Матильде по переговорнику и сказать той от имени Ильзе, что она, как предыдущая хозяйка, должна кое в чем признаться. Затем Ванда заговорщицким голосом сообщила, что ее мучает совесть и она должна обязательно новой проживающей об этом сказать. В этой комнате когда-то умер студент, и его не упокоенная душа осталась преследовать тех, кто в ней живет. А потом с сочувствием спросила, не случалось ли Матильде слышать посторонние шумы и другие странные явления. Попросила наблюдать и записывать. А уж организовать Матильде «нашествие духов» в виде шорохов и скрипов было для Тило делом техники. Сотворить артефакт, который периодически издает непонятные звуки и подкинуть в вентиляционный короб – всей работы на пару часов. Кто же знал, что у нее слабое сердце и очередные шумовые эффекты приведут ее на больничную койку?

– И Норку ты напрасно обидел. Все понимали чьих поганых ручек это дело, только сделать ничего не могли: ты успешно дядюшкой-деканом прикрывался. Так что теперь сам просидишь годик без диплома – тебе только на пользу пойдет!

Тило злился на весь мир. Неприятно выяснить, что твои вчерашние… ну, пусть не друзья, пусть приятели, вовсе таковыми не являются. Что они, наоборот, его крепко не любят, но пока длилось обучение вынуждены были молчать, чтоб не ссориться с племянником декана. А теперь все, учеба закончена, можно позволить себе и правду в лицо сказать. И отказать в помощи при розысках мстителя.

Ну ничего, он так просто не сдастся. Однокурсники не хотят помогать? И не надо, он пойдет другим путем. И Тило пошел к профессору диАзуле. Расчет был прост: отловить того умельца, который умудрился вскрыть защиту, выплетенную профессорами Боэр, Туирусом и им самим, он не может не захотеть. Потому что это, можно сказать плевок в сторону их профессиональной гордости. Это Инге Боэр не имеет оснований ему помогать после подставы с Норой, Вильфред Туирус и вовсе приболел, а с Арвидом диАзуле совсем другая песня. Он не дитш, а гальш, ну так тем меньше у него оснований вникать в дрязги промеж студентов не родного кантона, зато как раз он имеет пунктик насчет безопасности. И Тило аккуратно ему намекнул, насколько опасно такое происшествие оставлять без последствий. Это сейчас никто кроме него не пострадал, а что будет дальше? Если такой умелец доберется до дверей, за которыми не просто студенческие работы, а секретные профессорские разработки? Интересные, например, всяким шпионам?

И диАзуле купился. Видимо, где-то под замком у него и собственные изобретения ожидали доведения до ума, иначе с чего бы ему так волноваться? И проштудировав список выпускников он уверенно назвал три фамилии: Инноценц Блау, Энгельберт Роффле, Паула Адлер.

Тило задумался. Инни Блау, поганец бледный, сморчок согбенный. Но талантливый, не отнять. Прирожденный артефактор, лучший студент их года выпуска. Про него говорили «родился с отверткой в руках». С третьего курса приглашался на работу в правительственные лаборатории, куда по итогу и трудоустроился. Этот мог, вполне мог почти любую защиту вскрыть. Но зачем? У него с Тило никогда столкновений не было, да и дядюшка в свое время настоятельно просил свои шаловливые ручки подальше от его собственного студента держать. Нет, этот вряд ли.

Энгельберт Роффле чисто внешне, наоборот, полная противоположность Блау: качок белобрысый, шифоньер, в нижнее отделение которого встроили вибратор. А в верхний ящик забыли положить мозги. Только и знает, что по бабам бегать. И откуда у этого парнишки хорошие оценки брались, вот интересно было бы выяснить? Ставили за красивые глаза? Или вспомнить, что он сынишка аж целого Зампредседателя Совета Федерации Федерального собрания Хельвеции? Да кем бы он ни был, Тило с выходцами из верхней палаты отродясь не связывался, опасно это. Так что и этот, похоже, мимо.

Паула Адлер. Происхождением похвастаться не может, внешностью тоже, история там еще какая-то темная была со смертью ее отца… Но тоже способная девочка, вторая по силе на их году обучения, отбою нет от желающих предложить работу. И вот как раз с ней ему как-то довелось пересечься по поводу одной из шуток. Да что он ей такого сделал? Подумаешь, нарисовал на двери ее комнаты Психотрию возвышенную несмываемой краской. Другой вопрос, что у этого цветка есть и более «приземленное» название – «Шлюхины губки». А что она хотела – получить символ восхищения и преклонения после открытого сожительства с Вартом Шустером? И ладно бы если бы после этого она замуж за него вышла! Так ведь нет же, сначала с женихом рассталась, а потом позволила крутиться вокруг себя и однокурснику Гайслеру, и чудику Уокеру, и старшему лаборанту Штромбергу, а может и еще кому от ее щедрот перепало. Так что тот цветочек на дверь она более чем заслужила. И не один же он ее собственным безнравственным поведением попрекал! Так, ситуативно включился в обще курсовую травлю.

И, кстати, способ мести за каверзу, подстроенную Норе Хольцман, тоже наводит на мысль о женском почерке. Мужик бы просто в морду дал, если б его что-то не устраивало, а тут так коварно, так тонко, что не подкопаешься. Нет, методом исключения получается она, Паула.

Тило почувствовал очередной прилив злобы. Он так просто это не оставит, он заставит ее признаться. Впереди церемония вручения дипломов, там он ее отловит и, если понадобится, силой выдернет правду. На то у него и пара-тройка артефактов имеется…

На вручение диплома не пришла? И что на сей счет дядюшка Джулиан может сказать? Ах, она свободный диплом получила заранее! Не иначе, как подстраховалась, не рискнула с ним в открытую скандалить во время официального мероприятия. Ничего, он ее поймает на балу выпускников, и мало ей не покажется!

Только вот на бал она тоже не пришла…

* * *

Юстус Гайслер ждать умел. Нет, он не увлекался охотой или рыбалкой, но общие принципы процесса понимал прекрасно. При вываживании скользкой и сильной добычи торопливость ни к чему, она может сорваться и удрать, а зачем ему это? Нет, перспективный объект ловли надо загнать так, чтоб не оставить ему путей отступления и только потом вязать. Намертво. Чтоб даже пискнуть не посмел.

Вернее, не посмела.

А Паула Адлер оказалась именно такой добычей, перспективной, но очень скользкой. Вторая по уровню плетения в их году обучения, с седьмым уровнем силы, будущий Творец, тихая, не скандальная, но вот беда – влюбленная по уши в своего накрахмаленного Варта. Юстус уж как только ей не намекал, чтоб она бросала своего скучного жениха и обратила внимание на него, ничего не действовало. Он ведь даже жениться был готов, только бы заполучить такой талант. Паула же в ответ на все его подкаты смотрела сквозь него и, судя по всему, даже не осознавала, какой шанс в его лице она упускает. А уж когда Варт начал открыто проводить ночи у нее в комнате, Юстус совсем приуныл. Теперь этот мороженый хмырь ее точно не выпустит, и просьбу отца – заранее договориться с перспективными Мастерами о трудоустройстве именно в их концерн – ему выполнить не удастся. А уж заполучить потенциального Творца было бы вообще за счастье! Если бы не настырный Шустер.

Но в середине выпускного курса у Юстуса вновь появилась надежда. Парочка Адлер-Шустер поссорилась и даже разорвала помолвку. Вот он, долгожданный шанс! Вот она возможность припахать талантливую девочку втихую! Ибо если раньше ее прикрывал ее жених, то теперь это делать некому. И добрая половина соучеников не постесняется ей в лицо сказать правду о ее статусе. Самое время пожалеть, прикрыть ее от особенно неприятных правдорубов, пообещать трудоустройство в их концерне по производству медтехники, и будет затравленная девочка у него с руки есть. Нет, о женитьбе речь уже не пойдет, попорченный товар в жены не берут, но предложить обогреть ее пару прохладных ночей в обмен на написанные для него рефераты – обмен вполне равноценный. Можно подумать, для Шустера она этого не делала! Только надо поторопиться, чтоб еще кто-то умный не сообразил помочь ей с защитой от насмешников. И после появления у Паулы на двери несмываемого изображения Психотрии возвышенной именно Юстус первым кинулся утешать ее и обещать начистить рыло всяким дуракам. И предлагать более тесное… эээ… общение, с целью обеспечить более действенное… эээ… прикрытие.

Он не сразу понял, что его прочувственную речь Паула пропускает мимо ушей. А она вывернулась их-под его руки и спокойно сказала, что сама справится. И направилась к завхозу общежития, договариваться о замене испорченного имущества. Вот это поворот, и откуда такая независимость? Кто-то успел его обскакать и предложить покровительство раньше? Неужели ушлый старший лаборант Штромберг подсуетился? Видел Юстус как он вился вокруг нее и что-то втирал насчет помощи при очередных лабораторных. А как же ее будущая работа на их концерн? Так не пойдет! И Юстус предпринял еще несколько попыток заменить Пауле жениха. И ни одна из них не сработала.

Тогда он решил пойти напролом. Ну не сможет она устоять против галантного напора молодого мужчины с опытом намного круче, чем у ее полудохлого Варта! И как-то после занятий, дождавшись, когда в аудитории кроме них никого не останется, Юстас решительно обнял ее и принялся целовать, так, чтоб у нее ослабели ноги и отказали тормоза. Он был уверен, что сейчас эта крепость падет перед ним, как вдруг почувствовал резкую боль в правом веке. Юстус аж взвыл и вынужден был отдернуть руки от девушки. Понятно, ни о каком соблазнении речь уже не шла, надо было разобраться с непонятно откуда спикировавшей неприятностью.

Нащупав вонзившийся в лицо посторонний острый предмет, напоминавший муху, Юстас торопливо выдернул его и попытался уцелевшим левым глазом разглядеть, что за морозоустойчивое насекомое может летать по учебному корпусу посреди зимы. Он не сразу понял, что Паула даже не думает убегать или возмущаться, а спокойно дожидается, когда он придет в себя для разговора.

– Больно? – преувеличенно ласково поинтересовалась она.

– Твоих рук дело?!

– Моих.

И тихо просвистела пару тактов какой-то мелодии. Металлическое насекомое с тихим жужжанием спикировало из руки Юстаса на ладонь Паулы.

– И что это?

– Пчелка-кусака. Артефакт. Недавно сделала для отпугивания особо непонятливых окружающих.

– Она… вы с ней меня покалечили! Я глаза лишился!

– Не преувеличивай, эта модель только слегка повредила веко, смоешь кровь, поймешь, что зрение не пострадало.

– Несертифицированные артефакты запреще…

– Она запатентована.

– А если я к стражам порядка обращусь? С жалобой в ближайший комиссариат.

– Сделай милость, посмеши народ. Потому что первым, что они спросят, будет причина, по которой моя пчелка на тебя напала.

– Я ведь всегда могу сказать, что это месть. Например,… за то, что отказал тебе в притязаниях на близкие отношения.

– Можешь. Но сначала в этом придется убедить Клауса Бухгольца.

– А при чем тут брат Крис?

– А я, когда в третий раз писала объяснительную, почему пострадали пристававшие ко мне идиоты, пообещала старшему комиссару полиции Западного округа смягчить действие кусаки.

– Это если я глаза чуть не лишился, называется смягчить?!

– Ну… да. Предыдущие модели впрыскивали яд в гениталии.

Куда?! Э, нет, даже ради процветания концерна Юстус не был готов жертвовать здоровьем. Кажется, это добыча оказалась куда более верткой и скользкой, чем ему представлялось. Он уже собрался уходить, когда Паула предложила:

– Промой глаз и возвращайся. Возможно, у нас найдется, о чем поговорить.

Угу, сначала чуть глаз не выколола, теперь говорить собралась. Не ждал Юстус от этого разговора ничего хорошего… и ошибся. Им удалось прийти к соглашению, Паула выполняет за него некоторые виды самостоятельных заданий,

а если нужно, может даже помочь с написанием выпускной работы, он ведь этого хотел? Но не за просто так, и уж тем более не за его сексуальное внимание, а за отдельную плату. Это было не совсем то, на что Юстус рассчитывал… но хоть что-то. Опять же, с ее помощью появился шанс получить не третью, а вторую категорию мастерства, которая до того по полученным оценкам ему не полагалась… а вот это уже было очень хорошо. Юстус было заикнулся насчет ее будущей работы у своего отца, но Паула прямо ответила, что неплохо бы сначала закончить ВКУ, а там можно будет и подумать.

Юстус подумал и принял решение подождать до выпуска. За полгода регулярных встреч она хотя бы к нему привыкнет и не будет видеть в нем врага. Зато удостоверится, что расплачивается семейство Гайслер щедро и вовремя. Вот тут-то они и поговорят насчет будущего трудоустройства.

Но на вручение диплома она не пришла. Ладно, подумал Юстус, поговорим на балу. Игристое, танцы… на которые кроме него ее скорее всего никто не пригласит, атмосфера праздника… почему бы и не дать согласие? Но на бал она тоже не пришла. Так и норовит выскользнуть! Ничего, у отца в концерне работают вполне квалифицированные ищейки, кого угодно достанут хоть со дна морского! И это шустрая девочка не станет исключением…