Не рой…

И, конечно, чуда не случилось, и проснулась я в том же убогом помещении и в том же полудохлом теле. И побудка была не самая приятная. Прибежавшая ни свет, ни заря очередная тетка (клонированием они здесь размножаются, что ли?) кинула под кровать какую-то обувку, сунула мне в руки потрепанное одеяние и жестами потребовала вставать. Ау, мадам, а туалет здесь имеется? Или жители как собаки под куст бегают? Тетка продолжала настаивать на одевании, пришлось подчиниться и нацепить на рубашку-балахон нечто, отдаленно напоминающее платье. Экая страшная дерюга. Таким хорошо полы мыть, а не носить на себе. Обувь оказалась тоже не фонтан, больше похожей на больничные тапки из кожи молодого дерьмантина. А тетка уже недвусмысленно выпихивала меня наружу, видимо мое пребывание в этом закутке ее чем-то сильно не устраивало… И пришлось выходить в большой мир, поскольку мысль о необходимости посещения туалета свербела в голове, и не только в голове все настойчивей.

Открывая все двери по пути прохождения коридора, искомое я все-таки нашла. Что я могу сказать? Моя радость от решения периодической проблемы не шла ни в какое сравнение от ужаса при виде допотопных местных… эээ… удобств. Хичкока бы сюда, вот кто мог порадоваться! И даже сделать это помещение фоном для очередного убийства в одном из своих триллеров. Для общего нагнетания атмосферы страха и безысходности происходящего.

Так, а теперь кормиться! Раз уж я здесь вроде как обитаю, меня, по всем прикидкам, должны подкармливать. Столовая нашлась по запаху. Добрая сотня девиц от трехлетних карапузов до вполне почти взрослых барышень чинно восседали за столами по возрасту. Ну, и куда мне? Подергав за фартук очередную тетку, я вопросительно замычала. Та что-то протараторила и отвела меня за стол к таким же недокормышам примерно девяти-десяти лет. Пришлось сесть и съесть нечто. Так, с ходу, я бы визуально определила это как разваренную кашу с давно помершими сухофруктами, потому что вкуса в этом вареве не ощущалось…

А доев это нечто после сигнала главтетки все девицы чуть не одним движением поднялись и практически строевым шагом покинули помещение. Я только и могла, что глазами хлопать, глядя на эту репетицию военного парада. Так, а мне-то куда? За ними бежать? Или?…

Или. Меня и еще трех девчонок главтетка пригнала в кухню и, судя по всему, передала под начало местной поварихи. Та мгновенно пристроила меня с одной из них собирать использованную посуду и переносить ее в отдельное помещение с огромной, исходящей паром, лоханью, это у них помывочная, поди. А двух других определила к этой самой лохани стирать тарелки.

Таская грязную (хотя довольно относительно грязную, практически все тарелки были вылизаны чуть не до скрипа) посуду, я невольно задумалась о том, куда я все-таки угодила. Детдом? Приют? Лечебница для сирот? А что еще можно подумать, если и, сама-то я не дружу, как выяснилось, с разговорной речью, и товарки мои по уборке столовой интеллектом явно не блещут.

Та, которая вместе со мной оказалась «на посуде», похоже, аутистка. Синдром Ретта – поганая штука, характерная только для женского пола. Тут тебе налицо и задержка роста головы, и приступы одышки, и сколиоз… Главное, чтоб она прямо сейчас в эпилептическом припадке не забилась, а то будет нам весело…

А те, кто попали «на помывку», похоже не вылезают из глухой депрессухи. Опять же, все симптомы в наличии: вялость движений и речи, плаксивость, общая медлительность, попытки покапризничать. Надеюсь, у них агрессивность нигде не угнездилась, а то тоже будет не смешно…

А ты бы, вместо того чтоб издеваться над чужими недостатками, лучше бы подумала, почему сама составляешь компанию именно им, а не ушла строевым шагом со всеми остальными! Да вашу ж Машу! Меня причислили к таким же, скорбным головой! Значит, пока остальные, условно нормальные, грызут гранит наук или занимаются сложным общественно-полезным трудом, мы отправлены на простейшие, не требующие напряжения мозга, работы. Какое сказочное свинство! Так, это надо исправлять! А то так и проведу жизнь, зачахнув над грязной посудой!

Когда кухонная барщина закончилась и нас отпустили, я побрела вслед за своими напарницами. Хоть куда-то они должны пойти? Они пошли в помещение, которое можно было определить, как игровую комнату, потому что в ней находились предметы, похожие на развивающие игрушки. Уродливые куклы, мягкие копии…, наверное, животных, деревянный псевдоконструктор, нечто вроде мини-замка, столы с бумагой и подобием пастельных карандашей, н-да, негусто. Но девицы с удовольствием занялись играми, и, похоже, перестали обращать на меня внимание. Оно и к лучшему, потому что мне надо сбежать в тихое, безлюдное место и хорошенько подумать…

Облюбовав скамеечку под кустом чего-то цветущего, я села и начала привычно раскладывать по полочкам происходящее. Что все-таки могло случиться?

Я попала в аварию, у меня поврежден мозг, оттого и видится черт знает, что, а в реальности я сейчас лежу в коме в палате районной больницы под капельницей и мирно пускаю слюни на подушку.

Меня похитили и чем-то, скорее всего, экспериментальным, обкололи и я сейчас нахожусь в подпольном испытательном центре по изучению реакций головного мозга на еще не проверенные и не сертифицированные препараты.

Меня без моего ведома и согласия загнали поиграть в телепрограмму «Экстремальное выживание», участников которой без предупреждения могут забросить чуть не в любой населенный пункт планеты без копейки денег и знания языка. И сейчас я нахожусь в каком-то богом забытом селении где-нибудь в глуши амазонской сельвы, а зрители с интересом ждут, как я буду им на потеху выкручиваться.

Меня уговорили пройти виртуальный квест на компьютере и создали для меня такую недружелюбную реальность, в которой у меня нет никаких бонусов, а время, отпущенное на прохождение, истекает. Тогда я сижу перед монитором в шлеме и костюме и действительно ощущаю все происходящее как настоящее.

Я умудрилась попасть в настоящую чужую жизнь, в чужое тело, и ни о каких играх речь не идет. Все, что я вижу и ощущаю, это и есть моя нынешняя реальность. И я действительно сижу в саду местного приюта и прикидываю варианты поведения.

Что-то ни один из вариантов меня не вдохновил. Ладно, не время сопли жевать, надо думать о том, что делать.

В первом случае – ничего. Можно только «смотреть кино» и ждать, когда меня из комы вытащат. Опять же, мне неизвестна степень повреждения головы после аварии и нет никаких гарантий, что я не превращусь в овощ после пробуждения. Против этого предположения работает то, что «кино» уж больно долгое и подробное…

Во втором случае… тоже ничего. Если уж из меня сделали подопытного кролика, то живой не отпустят, и незачем радовать всяких гадов демонстрацией возможностей мозга после вколотой ими дряни. Правда, мне неизвестны препараты, способные вызывать столь длительные и правдоподобные галлюцинации…

А вот в случаях три, четыре, пять, наоборот, надо как-то барахтаться, потому что бездействие может оказаться фатальным.

Если это и впрямь ушлые ребята из «Экстремального выживания», то рано или поздно им надоест показывать зрителям мое здесь абсолютно никчемушное пребывание и придется им меня отсюда извлечь. Или навсегда бросить. Против этой гипотезы говорит абсолютно не мое тело и абсолютно неизвестный мне язык…

В случае компьютерного квеста время нахождения в вирте ограничено. Организм должен питаться, а, главное, получать ежедневную дозу жидкости, иначе недолго и в ящик сыграть. Так что есть шанс на скорое избавление. Главное, чтоб у тех, кто бдит за моим прохождением игры не оказалось «светлой» мысли привязать ее окончание к выполнению неизвестного мне задания… и я не померла от обезвоживания, даже не зная, что должна выполнить…

А вот если я действительно «попала» … как же не хочется, чтоб именно это было правдой! Тут уж сам бог велел мне подсуетиться и начать как-то из этой задней части тела выкарабкиваться! Иначе… сдохнет Масяня на улице, ээх! В смысле так и буду тарелки в помывочную подтаскивать…

Легко сказать, выкарабкиваться, а конкретней? Что нужно, чтоб человека считали не умственно отсталым, а достойным членом общества? Адекватное поведение и коммуникативные навыки. А твое тельце разговаривать не умеет! Значит, научится! Что я там по поводу немоты помню? Немота по-научному называется мутизмом, это я не забыла. Мутизм является болезнью, а, точнее, патологическим состоянием, при котором человек молчит, но функции речевого аппарата и слуха, а также способность понимать речь окружающих сохраняется.

И тут у меня аж четыре варианта.

Он может быть вызван проблемами с координацией мышц, отвечающих за речь. Нет, это не наш случай. Или заболеванием, травмой, параличом или болезнью гортани. А вот это не проверишь… Аутизм? Не похоже. Самый поганый вариант – неврологические повреждения, вызванные инсультом, или проблемы с развитием области Брока в мозгу. Тогда это сразу афазия. Плохо… Стоп, надо проверить, не разучилась ли я писать! Если больной не разговаривает, но при этом у него сохранилась способность к письму, у него вероятен мутизм, но не афазия!

Нацарапанное прутиком на земле сакральное слово из трех букв привело меня в восторг. Значит, не так все плохо, если что, то хоть и письменном виде, но прорвемся!

А пока слово стереть, о своем попаданстве не заикаться и речевой аппарат до уровня своего возраста разрабатывать! Ты когда-то латынь вызубрила, и местный язык не устоит, покорится! Программа-минимум определена, действуй, Маня!

Выпевать звуки заново я училась часа три. Выдох, глубокий вдох и на втором выдохе долгий звук «и». И делать это свободно, пока хватает воздуха. Насильно воздух из лёгких выдавливать не следует. Освоишь «и», таким же образом начинай произносить остальные звуки: «э», «а», «о», «у». Последовательность этих звуков не случайна: они распределены по высоте: «и» – самый высокий (активизирует верхнюю область головы), «у» – самый низкий (задействует низ живота).

Меня нашла и отвела за ручку в приют на обед очередная тетка, когда я так увлеклась выпеванием гласных, что чуть не охрипла. У меня хватило ума самостоятельно сесть на утреннее место, что привело местную даму в умиление. Вот-вот, это правильно, хорошее отношение персонала мне как минимум, не помешает. Например, чтоб подлизаться насчет улучшения рациона, потому что обеденная бурда никоим образом не вызывала ни аппетита, ни положительных эмоций…

После обеда пришла очередь тренировать «вдох-стон». В положении стоя я вдыхала воздух приоткрытой и расслабленной челюстью, а на выдохе выдавала получившийся звук. Если делать так без лишних усилий как раз и должен получиться стон. При верном выполнении упражнения звук идёт из солнечного сплетения. Именно оттуда и нужно говорить, чтобы голос был объёмным и выразительным.

После такого же безвкусного как обед ужина меня вместе с прочими одногодками загнали как овец в общую…, наверное, спальню? И небрежно ткнули пальцем в «мою» кровать. А ведь где-то мне попадалось старинное слово для обозначения подобных помещений… Дортуар, ну конечно! И спало нас в этом дортуаре двадцать душ. Интересно, у них все спальни одинаковой вместительности? И почему прошлой ночью я проснулась в изолированном помещении на одного? И, да, кстати, почему какая-то мерзавка пыталась меня обжечь? Я ничего не забыла! И не забуду. А пока пора ложиться спать и самое время проделать простейшее упражнение. Самый простой способ расслабить мышцы гортани – хорошенько зевнуть. Если выполнять это несложное упражнение по пять минут по вечерам, то блоки и зажимы в голосе постепенно исчезнут.

Через месяц упражнений я уже вполне внятно выговаривала большинство гласных и даже кое-как пробовала общаться с окружающими. В частности, выяснила, как меня зовут. Имри. Дурацкое имечко. Тем более, что звук «р» мне пока не давался. Я даже рискнула напроситься в группу трехлеток, которые только начинали учиться разговаривать и меня не стали выгонять, расценив порыв к знаниям как положительный. И плевать, что я старше остальных девчонок в группе! И пускай там нас пока натаскивали произносить простейшие слоги, но мне и этого хватало, чтоб продвинуться. Ёлки-веники, они там даже знали прием индийских йогов, позволяющий добиться глубокого и красивого голоса! Находясь в положении стоя, ноги на ширине плеч, делаем несколько спокойных вдохов и выдохов, затем – глубокий вдох и резкий выдох со звуком «ха-а». Так что еще через месяц я уже уверенно попросилась в группу постарше.

Понятно, у меня и стаж покруче, и мотивация помощнее. И знание дополнительных упражнений мне в помощь! Например, чтобы открыть голос, нужно освободить горло и передать основную работу губам и диафрагме. Для этого произносим слоги «кью-икс». На «кью» округляем губы, на «икс» – растягиваем их в широкой улыбке.

Шестилеткам уже ставили целые фразы, с проработкой правильного произношения. Сестра Силена умело превращала занятия в веселую игру, предлагая:

– Девочки, сегодня мы будем колокольчиками! Глубоко вдохните, а на выдохе произнесите протяжно «бим-м», «бом-м», «бон-н». Тяните последние звуки как можно дольше!

Знаю, в идеале после таких тренировок должна возникнуть вибрация в районе верхней губы и носа. Похожее упражнение можно делать со слогами «ми-ми», «мо-мо», «ма-ма», «мэ-мэ» и «му-му». Но в этом случае их сначала произносят кратко, а уже потом протяжно.

Сама я дополнительно тренировала мычание и рычание. Шаляпин, вон, для тренировки голоса на собственного пса рычал, так чем я хуже? Буква «р» в моем исполнении получалась почти идеально, цель становилась ближе, но не так быстро, как хотелось бы…

Я уже перебралась в класс к восьмилетним ученицам, где осваивали письменность, счет и дополнительные предметы, когда внезапно столкнулась со всеми «прелестями» буллинга. И кстати, выяснилось, зачем мне когда-то пытались повредить ногу. Заводилой травли оказалась местная звезда – Карина Халль. У нее-то в отличие от большинства приютских девчонок, мало того, что имелся какой-то дальний родственник, который постоянно мотался по городам и весям, но мог себе позволить оплачивать ее пребывание в приюте из денег, оставленных ее родителями, так она и по окончании нашего богоугодного заведения готовилась вступить в права наследования и получить дом и счет в банке. А с учетом наличия не только материальных благ, а еще и вполне симпатичной мордашки, будущее фирны Халль представлялось в максимально радужном цвете. В отличие от будущего всех остальных.

Что ждало нас? Горничная и няня в богатых домах, поломойка и подавальщица в трактирах. Место, где много работы, где платят медью, где никто твоих прав соблюдать не собирается, а будешь много выступать – вылетишь за дверь. Для тех, кто попадал в услужение, замужество представлялось единственным шансом. Только те, у кого проявлялись магические способности, могли рассчитывать на что-то лучшее… но и тех в приюте было раз, два и обчелся. Да, еще можно было принять местную разновидность пострига и навсегда остаться сестрой-монахиней при конфессии божественной Илэн. Ну, и понятно, что вокруг Халль роем вились прихлебательницы, в надежде, что она заберет кого-то из них в сытую и безопасную жизнь.

Чем эта звездулька и пользовалась, образовав вокруг себя натуральную свиту. Они за нее и постель стелили, и домашние задания делали, и поручения сестер-монахинь выполняли, а она только снисходительно принимала такую заботу как должное. И, соответственно, характер у нее сформировался на редкость поганый. Ладно бы, если бы она просто выёживалась внутри собственной свиты, так ведь нет же! Эта звездулька с задатками матерой буллерши так и норовила натравить свою свору на кого-то из девчонок помладше и послабее. А ее свитские подобрались ей под стать, никогда не отказывали королеве в удовольствии поглумиться над заведомо более слабой жертвой. Особенно в этом преуспела ее лучшая подруга Грета Эйнгер, проявившая поистине неистощимую фантазию в деле унижения окружающих. Не-ет, у девушек наличествуют явные психические отклонения. И было бы мне на это наплевать, если бы однажды их склонность к издевательствам не коснулась лично меня.

Мне уже потом рассказала одна из сестер Алльсен, что это свита Халль с ее подачи решила полгода назад слегка поиздеваться над слабоумной Имри (произнося это, она несколько смутилась), и устроила ей игру в «Месилку». Они, оказывается, встали вокруг меня в кружок лицом внутрь и начали с силой отпихивать мое чахлое тельце к противоположному краю круга. А если учесть, что им всем было где-то в районе пятнадцати лет, а мне – десять, наши весовые категории оказались ну никак не совместимы. От их пиханий моя несчастная тушка не могла устоять на ногах, летала и постоянно падала. Они заставляли меня вставать и продолжали пихаться, пока я не упала и не расшибла себе голову. Потому меня и отправили в лазарет, лечиться и отлеживаться. Вот, значит, откуда я взялась в той индивидуальной конуре…

– А зачем мне было обжигать ногу?

– А, это… это была идея Греты, поставить тебе клеймо слуги. Выполнять послали Ньяту, у нее единственной в свите есть слабая магия огня.

И понятно, почему они меня выбрали в жертвы, та Имри просто физически не сумела бы ни закричать, ни пожаловаться на издевательства… Вовремя я этой Ньяте по хавальнику прислала…

– И что потом с ней случилось, когда ее увели?

– А ее старшая сестра Марена отправила на двое суток в карцер. И пообещала загнать туда же всех, кто будет нарушать правила. Поэтому они временно притихли и прекратили к тебе и другим приставать.

И наши девчонки обрадовались и начали считать дни до первого совершеннолетия Халль. Странно у них тут устроены законы: в шестнадцать лет – первое совершеннолетие, в восемнадцать – среднее совершеннолетие, в двадцать один – полное совершеннолетие. Нет, насчет полного получения прав не ранее двадцати одного года я не спорю, я только за, странность в другом, например, шестнадцатилетние не имеют права занимать некоторые должности и подписывать многие правовые документы, зато имеют право вступить в брак. А какой это брак, когда ты финансово несостоятелен и тебе родители выдают как школьнику мелочь на карманные расходы? Тем не менее, никто не сомневался, что по достижении Халль первого совершеннолетия она воспользуется своим правом покинуть приют. А до этого оставался год.

Они надеялись, что страх перед старшей сестрой-монахиней Мареной удержит звездульку от прямых нападок на воспитанниц все оставшееся время, но просчитались. Халль с прихлебательницами на то, чтоб перестать бояться, понадобилась только половина этого срока. И в один не самый прекрасный день эта звезда местного разлива решила, что мне слишком хорошо живется. Ее свора прижала меня к стенке у выхода из библиотеки, где я продиралась сквозь залежи местных знаний, и мне объявили:

– Раз Бенедикте ушла из приюта, теперь ты будешь мне прислуживать.