Огни возмездия

– Я в порядке… моя королева, – процедил Тау сквозь зубы. Перед глазами все плыло, и он взмок от пота.

– Не в порядке. Обхвати нас руками, пока не упал. Иначе мы не сможем ехать быстрее.

Тау держался за края кожаного седла и не собирался менять положения. Но конь споткнулся, и его пронзило такой болью, что он вскрикнул и вцепился в королеву. Ее спина выпрямилась, будто стержень, и Тау едва не отпустил ее.

– Нет, держись, – сказала она. – Крепко держись.

– Нэ?

– Хай-я! – крикнула она, обращаясь к коню на его языке и заставив его скакать еще быстрее. От такой скорости у Тау на глазах выступили слезы, а тело задрожало, будто на холодном ветру.

Они мчались, покрывая расстояние с неимоверной быстротой, и Тау был так поражен, что хотя боль не утихла, он, по крайней мере, смог отвлечься от нее. Они словно летели, а когда солнце позади них село, на грозовом небе засверкало множество звезд, которые вспыхивали и гасли за темными облаками.

– Слишком долго, – крикнула Нья, когда они перевели своих усталых лошадей в галоп. – Спросите королеву, когда спадет ее покров.

– Ее покров? – удивился Тау.

– Она все это время находится в Исихого. Замедляет для нас их лошадей.

Тау теснее прижался к королеве, думая о том, что с ними случится, если они упадут на такой скорости.

– Она в темном мире?

– И здесь тоже, – крикнула в ответ Нья. – Ее сознание там и тут, она видит и то, и другое.

Тау сидел так близко к королеве, но не заметил, что она ушла в Исихого. И это его потрясло.

– Королева Циора?

Она не ответила, да и получить ответ, просто обратившись к ней, все равно было не самым быстрым способом. Он последовал за ней в темный мир, где Исихого воззвал к его крови, умоляя остаться и драться. Но он ушел, прежде чем зов мглы и чудовищ, что в ней таились, успели его убедить.

– Ее покров распадается, – крикнул он визирю.

– Разумеется! Она вообще не должна была применять свой дар так долго, – сказала Нья.

– Мы тебя слышим, – отозвалась королева, с глубоким вдохом возвращаясь из Исихого и прижимаясь к Тау. – Мы сделали все, что могли, и лошадь, которую мы увещевали, будет хромать не меньше четырех промежутков. Осторожнее, они уже близко.

И в самом деле. Было темно, облачно и влажно, но они двигались на восток, буря же бушевала на западе. Здесь дождь едва моросил, и сквозь завесу капель Тау увидел врагов.

– Они осматривают копыта хромой лошади, – сказал он. – Нет… погодите… они увидели нас. Они бросают ту лошадь, и один из них садится на другую. Кажется… это Мирембе. Она взбирается на спину свободной лошади, на которой должен был ехать ассасин.

– Ты все это видишь? – спросила Нья. На всем скаку она прижалась к лошадиной шее, пытаясь рассмотреть то, что видел чемпион. – Что ты… Тау Соларин?

– Острое зрение, визирь Нья, – пояснил он.

– Лошадь, которую они бросили, была самой быстрой, – сказала королева Циора. – Мы должны забрать ее, догнать их и заставить вступить в схватку.

– Не вам, моя королева, – сказала Нья. – Вы уже достаточно сделали и потратили немало сил.

– Тогда кому? – спросила королева. – Келлан не может скакать быстро. Ихаше Удуак вообще не наездник.

– Мы с Удуаком пересядем на быструю лошадь, – сказала Нья. – Оставьте Окару его лошадь, чтобы следовал за нами, как сумеет.

Келлан выглядел сердитым и пристыженным одновременно. Ему хотелось дать больше, чем он был способен.

– Я поеду с визирем, – заявил Тау. Ему нужно было снова увидеть Мирембе, после того, что она сделала с ним в зале совета.

– Нет, я поеду с визирем, – возразил Удуак.

– Они Ингоньяма, и у них Одаренная, – сказал Тау. – А генерал до сих пор может сражаться мечом, даже одной рукой. А я могу их остановить.

Удуак указал на бедро Тау.

– У тебя только одна нога здоровая.

– Хвала Богине, она дала мне также две руки.

Удуак что-то буркнул, но Тау не расслышал возражения из-за ветра и счел спор оконченным.

– А как насчет Одаренной? – спросил Удуак, снова пытаясь спорить, и Тау вздрогнул от воспоминания о хватке Мирембе.

– Она будет занята, – ответила Нья. – Я смогу увещевать ее, и ей придется делать то же со мной.

– Чемпион, – проговорила королева тихо, чтобы никто больше не услышал. – Сражение между Ньей и Мирембе не может длиться долго.

Тау понял. Нья и Мирембе собирались сразиться в Исихого. Они хотели извлечь столько энергии, сколько могли, и их покровы должны были быстро пасть. Сильнейшая должна была победить, а слабейшая – стать добычей демонов.

– Нья? – обратился к визирю Тау, когда они нагнали лошадь, брошенную предателями.

Нья знала, о чем он спросит.

– Мирембе сильнее, – ответила она, спешившись с лошади, на которой скакала с Удуаком. – Поехали, чемпион.

Тау отпустил талию королевы, и она покачнулась в седле. Она была измождена, и он задержался на миг, чтобы поддержать ее.

– Я не дам их бою длиться долго, – пообещал он.

Она кивнула, и он спрыгнул на землю, едва не потеряв сознание, когда его вес пришелся на раненую ногу. Стиснув зубы и сжав рукояти мечей, он переждал волну боли, захлестнувшую его с головой, и подошел к Нье, оседлавшей лошадь, на которой еще недавно ехала Мирембе.

– Тау… – обеспокоенно позвал Келлан.

– Скачи так быстро, как только сможешь, – сказал Тау. – Я сдержу их до тех пор, пока ты не подоспеешь.

– Вперед! – сказала Нья, подав ему руку, чтобы помочь сесть на крупного вороного коня.

Тау ухватился за запястье Ньи, и, сдерживая боль, устроился позади нее.

– Хай-я!! – воскликнула Нья, и конь взял с места в карьер. Они словно летели над землей. Отобонг и Мирембе хлестали своих коней деревянными стеками, отчаянно стремясь заставить их бежать быстрее, но расстояние между ними и преследователями неуклонно сокращалось.