СМЕХ И ГРЕХ. Рассказы

Серов подошел к окну и выглянул из-за занавески. Гуров сделал вид, что ему очень интересно. Он лихорадочно мыслил, как выпроводить приятеля, но ничего стоящего в голову не приходило.

– Вообще-то я жду… Ко мне должна баба прийти, – заволынил он.

– Ну и пес с ним. Ты – в одной комнате, мы – в другой. Как когда-то. Не помешаем. Нельзя упускать такую кобылу. Закапризничает.

– Че это тебя пробило? Ты вроде не гулял после свадьбы!

– Вроде, вроде – болт в огороде! Ну, чего, братела?

– Ладно, оттягивайся. Я в город прокачусь.

– Ну, друган, спас!

Толя полез обниматься. И тут взгляд Гурова зацепился за босоножки Ирины прямо под гардеробом. Гуров до боли сжал пальцы: сейчас Толян обернется и абзац!

– Ладно, греби за ней! – Он подтолкнул друга в спину. – А я сейчас площадку подготовлю.

– Ага! – Серов радостно схватился за мобильник и, счастливо скалясь, отправился на веранду. – Ну все, мася, – заурчал он в трубу, – приземляемся. – Он машинально отфутболил носком туфли босоножку жены.

Ежась от ужаса, Гуров зашвырнул обувь Ирины под кровать и накинул на постель покрывало. Сверху постелил чистый комплект белья.

– Что там? – послышался из-под кровати жалобный голос. – Ушел?

– Нет. Сейчас с подарком вернется.

– С каким подарком? У тебя тут пыли полно. У меня аллергия на пыль.

– Сиди там и не тарахти. А то оба сгорим.

– Зачем так грубо?

– Ладно, я пошел.

– А я?

Гурову хотелось смеяться и плакать: вот вляпался! Водевиль!

У входа в комнату он наклонился и посмотрел, не видно ли Ирину. Но та словно растворилась в полумраке – забилась к стенке да еще прикрыла ноги своими тряпками.

Из прихожей послышались приглушенные голоса, стук двери. «Увел его, что ли?» – с надеждой подумала Ирина. Но тут к спальне приблизились шаги. Кто-то вошел и плюхнулся на постель. Пружины скрипнули под чьим-то тяжелым задом. К кровати проследовали точеные ножки в туфельках на шпильке. Раздался женский смех. На палас упала юбка. Затем бюстгальтер и танго.

Что это? Но прежде чем ответ догнал мысль, Ирина поняла…

– Не, мася, сперва поцелуй в ротик!

Ирина узнала голос мужа, и в глазах у нее потемнело.

Из-под кровати просматривались только его щиколотки. Снова заскрипели пружины. Девка встала на колени перед кроватью и приступила к работе. Ирина в бешенстве хотела выскочить из укрытия и разорвать обоих. Или вцепиться зубами в пятку довольно кряхтевшему Серову. Но это было невозможно! Она прикинула последствия ее появления и в бессильной злобе закусила руку.

– Не, мася, давай на ковре. Места больше и романтичнее.

Серов поставил «масю» в позицию. Коленки девки разошлись в стороны, а сзади к ним пристроились волосатые ноги мужа. Это была их с Серовым любимая поза – на полу.

Девка легла грудью на мохнатый ковер и вытянула вперед руки. Ирина видела, как содрогались в ритм движения, будто студень, ее груди. А глаза в сладкой поволоке смотрели на Ирину и не видели ее во мраке. Девка прижалась к ковру. Громко застонала и забылась.

Тогда Серов лег на спину и блаженно зарычал.

Ирина зажмурилась и тихо, как, наверное, плачут мышки, заплакала.

Вскоре любовники ушли.

Когда Гуров вернулся, он был потрясен подавленным видом Ирины. Самое ужасное, она не могла устроить мужу скандал, сказав, что застукала его!

– Как ты мог разрешить ему такое! Я остаюсь у тебя! – зло проговорила она. – Такое предательство не прощают.

– Чтобы я из-за тебя друга лишился? Представь, что это Толян полгода сидел под нашей кроватью. Сразу станет легче, – Гуров явно издевался.

Серова зло посмотрела на любовника.

Возвращаясь домой, она решила, что все мужики сволочи. А с Гуровым у нее кончено! И как же все-таки хорошо, что ни одна собака не знает, что она встречалась с таким двуличным поддонком.

ОБРАЗОВАННЫЕ ЛЮДИ

В пансионат «Ручеёк» въехали новые постояльцы. Супруги Караваевы.

Наталья Караваева лишь удивлялась, как приветливо встречала её мужа Гришу главный администратор пансионата, очень приятная женщина – она лично выдала им ключи от номера с видом на озеро Еловое; как суетились и старались угодить кастелянша и молоденькая горничная на этаже, когда Гриша не спеша поднимался по лестнице, ласково, как завсегдатай, заговаривая с каждой.

– Все тебя знают, – говорила Наташа. – Ты не говорил мне, что отдыхал тут.

– Я же тебе рассказывал. Я не отдыхал – здесь проходил всероссийский семинар.

– А почему ты не взял меня с собой? Тут очень мило.

– Не начинай, Ната! Доброе слово, хорошие чаевые и ты везде желанный гость!

Но за пять лет Наташа достаточно изучила Гришу, чтобы не верить в его байки.

«Трахался!» – убежденно решила женщина. «Потому с ним все любезны»!

Грише было двадцать девять. Наталье – двадцать пять лет. Он – программист. Она – медик. Поездка была своего рода свадебным подарком Гриши супруге. Дополнение к их евротуру в прошлом году. Наталья, как сказали бы, «дожала» Гришу на пятый год их гражданского брака: они год, как расписались, и решили отметить дату поездкой на Урал.

До брака Гриша проповедовал «свободные» внебрачные отношения. Он утверждал, что у него, мол, творческая натура, держать его в узде никто не имеет права, ему нужен «продых», т, е. ему иногда нужно пошалить на стороне.

Наталья не перечила, чтобы крепче прихватить, в тайне ревновала, и ждала своего часа. Год назад, в её мнении, этот час настал. Теперь она не спускала с мужа глаз. Гриша вздыхал, говорил, что добром это не кончиться, но подчинялся.

…Во второй половине дня Наталья с лежака из-под шляпы следила за тем, как её муж, рослый красавец, мощно рассекает гладь озера спортивным кролем, сфокусировав на себе взгляды одиноких стареющих тёток и обрюзгших мужиков в шезлонгах – для последних Гриша был воплощенный укор их пивным животам и хилым чреслам.

Выбравшись на мостки после купания, Караваев белозубо улыбался жене и отряхивал густые волосы. Но Наталье казалось, что он «скалится» всем бабам Уральского хребта. Поэтому, если бы могла, она не выпускала бы его из номера всю неделю их отдыха здесь.