СМЕХ И ГРЕХ. Рассказы

…Всю ночь Наталья изнемогала с Гришей наездницей, лотосом, вытягивалась на животе мужа в струнку и сжимала бёдрами его плоть. Раз за разом она выдавливала из мужа его любовь до последней капли, чтобы у него даже мысли не появилось об искушении метнуться «на сторону». Пока, наконец, не обессилила. Тогда Гриша уложил в свою ладонь её тяжелые груди, и Наталья заснула, счастливо прижавшись к нему.

Караваев проснулся раньше жены. Перед обедом.

Он сладко потянулся и босой пошлёпал в туалет.

Жена повернулась на другой бок досыпать.

Над унитазом Караваев, позёвывая, пошарил рукой в трусах.

Затем, удивленно – еще раз. И похолодел.

Гриша подскочил к зеркалу, стянул трусы и тут же решил, что накануне он перепил и у него белая горячка.

Член исчез! Словно его и не было!

Гриша уставился на пустоту, изо всех сил пытаясь проснуться.

В ужасе он схватился за жопу – на месте! – и сообразил, что жопа то, как раз нужна ему сейчас меньше всего.

Караваев брызнул на лицо холодной воды из крана и снова взглянул.

От холодной воды там ничего не появилось.

– Как же так? – пробормотал он, рухнув задом на унитаз. – Я сплю!

Он сорвался с места, ворвался в комнату и сдернул с жены одеяло.

– Наташа! – позвал он дрожащим голосом, всё еще надеясь, что проснётся. – Наташа!

Жена недовольная спросонья прищурилась на Гришу.

– Ну, чего ты? Утро…

Караваев расставил ноги и осторожно убрал руки с причинного места.

Он всем сердцем желал, чтобы жена обругала его за дурацкие шутки!

– Ну и что? Как ты это сделал? – ворчливо прогнусила Наталья.

– Ты не догоняешь? Никак!

Сварливое выражение на лице жены сменило недоумение. Затем – ужас. Она сорвалась с кровати к мужу.

– Ты ранен? – Наталья испугалась, что Гриша неосторожно побрился.

Но там ничего не было, как будто не было никогда.

Гриша потрясенный сел на пуфик. Наталья не менее потрясенная – перед ним на пол.

– Сбежал! – вдруг догадался Караваев, и на лице его появилось выражение, какое бывает у людей не в себе.

– Кто сбежал? – Жена в недоумении уставилась на мужа.

– Кто, кто – конь в пальто! – Лицо Григория приняло обиженное выражение. – Я тебе говорил, что добром это не кончиться. Весь год тебя в одну дырку пихают! Приехал на отдых, а тут – то же дупло! Вот он и сбежал!

– Так ты хочешь сказать, что это не ты по бабам, а он? – язвительно завела жена. – Хочешь свалить свою вину, на другого? Удобненько…

– А кто же по-твоему, Наташа? Я-то здесь! А его нет! – обиженно сказал Гриша.

Действительно! Рассудок Натальи закипел. Гриша тут, а…

Наталья ущипнула себя, чтобы проснуться. Но наваждение не проходило.

– Это не белая горячка! Одинаковые глюки сразу у двоих не бывают! – первым пришёл в себя Гриша. – Значит, так! Сиди в номере! Никому ни слова! А то будет нам с тобой курорт! В дурку упекут в два счёта! – Гриша торопливо одевался. – Ну, найду гада, башку ему отверну! Гоголь хренов! – погрозил он кому-то кулаком и выскочил из комнаты.

Между тем в окрестностях пансионата заметили странного постояльца. В летний зной он носил наглухо застёгнутый легкий костюм, солнцезащитные очки и надвинутую на глаза бейсболку с длинным козырьком. Маскировка не могла укрыть его статную фигуру, а уверенные повадки, с которыми он подходил к одиноким женщинам – опытного волокиту. Странным было еще одно обстоятельство: постояльца видели многие, но никто не мог его описать. Мужчины пожимали плечами и говорили с прямолинейной грубоватостью: «Да ты знаешь …какой-то х*й!» Зато имя его запомнили все – Вася.

К ужину Гриша осторожными расспросами не добился вразумительного ответа ни от главного администратора, ни от дежурных по этажам, где поселился постоялец.

Словно и не было его!

Но ближе к ночи Васю видели на пятом, верхнем этаже, поочередно входившим в четыре разных номера с бутылками шампанского и презентами.

Вернувшись к себе, измотанный безуспешным поиском Караваев, проверил кошелёк. «Еще и деньги слямзил»! – проворчал Гриша и рухнул спать.

На следующий день поиск так же закончился ничем. Васю видели в ельнике на Каменистом острове, где, опрокинув на четвереньки вдову, он неистовствовал, смутив рыбаков. Видели его в столовой днём и в ресторане вечером. К ночи его, якобы, снова видели входящим в комнаты, с шампанским и конфетами. Но, где именно, никто из постояльцев точно сказать не мог. А главное, везде он был обласкан. Женщины, как по волшебству, не замечали неразборчивости мужичка и спешили ухватить частицу своего курортного счастья.

По большому счету, думал про себя Гриша, Вася делал то, что в других обстоятельствах, то есть без жены, делал бы сам Караваев – радовал женщин на отдыхе. За это он не осуждал, а где-то даже уважал Василия. Только вот мужик без члена, как акула без зубов – соус в консервах, да и только! Караваев не мог простить Василию, своему соратнику на протяжении многих лет, предательства. Уж сколько они вместе повидали! И если уж ныне Караваеву выпала такая доля – до конца дней, как дятлу долбить одно дупло – негоже предавать друга.

Гриша не хотел ковыряться в морали, обсуждать поступки и возмездие – кто из нас безгрешен? Он и так уже наказал себя. Жена по ночам плакала в подушку. Отдых испорчен. Расскажи он кому о том, что с ними стряслось, его отправят к наркологу. Хотя бы за тоже членовредительство. Теперь надо не рассуждать, а выпутываться.

Лишь к концу третьего, безуспешного дня поиска, Караваев понял: «Нужен алгоритма»!

Караваев выпросил у главного администратора – у Гриши с ней «как-то было» – руминг-лист, и, после тщательного изучения списка обратил внимание, что Василий знакомится в строгой очередности номеров проживания одиноких женщин. Словно, стремится перетоптать всех женщин пансионата. Беглец избегает пар, как это делал бы любой мужик на его месте. И, прикинул Караваев, по всему выходит, что завтра-послезавтра, беглец будет у них с женой в номере.

По себе Караваев знал, что ходоки, как правило, ребята хитрые, но без мозгов – запах п… ды вышибает у них остатки разума и они следуют лишь основному инстинкту. Сообразит ли Вася, что он клеит жену хозяина, Гриша не знал, но решил сыграть наверняка.

Утром в столовой он при всех разругался с женой, собрал чемодан и уехал с парковки.

Ночью Наталя с распухшими от слёз глазами, на банкетеке перед зеркалом расчёсывала пышные волосы, когда в приоткрытые двери скользнула тень. Прикосновение, как ласковый вечерний ветер, приподняло сзади её пеньюар.

– Гриша? – Наталья прикрыла глаза и улыбнулась. В этот миг она простила мужу всё!

Она почувствовала прикосновение к святая святых – так ласкал её только Гриша – и замлела. Но тут услышала недоуменное бормотание:

– Что за… Я сюда уже лазил!

Наталья обернулась!