Точка бифуркации

– Получается Кирилл не такой уж и недоумок?

– Конечно, – согласился Серебряков. – Любой бы на его месте растерялся. Я заблокировал его личный кабинет. Никакой связи с Фирмой. Плюс Павел, закадычный приятель Шаца, подкидывал им идеи о подставе, чтобы они мозгами не слишком шевелили. Ну и с моей стороны посильный контроль. Много, много сил потрачено, Наташа. Теперь мне нужен ваш вирус. И давай я в последний раз буду вежливым: когда и как вы принимаете решение уничтожать проблемное устройство?

– Это месть? – тихо спросила Наталья.

– Только отчасти.

– Погибнут люди. В реальности. Много, скорее всего очень много.

– Не буду оригинальным, но люди гибнут всегда. Это смешные потери для человечества, на уровне погрешности. И вообще, – Серебряков впервые встал со своего стула и подошёл к сидящей женщине, – Наташа, неужели ты не оцениваешь замысла?

– Предать клиентов, Фирму… Мы всегда пытались это предотвратить.

– Похоже ты считаешь меня мелким графом Монте-Кристо? Жаль. Но у меня нет желания тратить на тебя время. Пожалуйста, расскажи про текущий протокол ваших действий. Когда активируется вирус?

Наталья, насупившись, молчала. Они провели здесь не меньше получаса. Координатор должен был действовать, ведь она не выходила на связь. Оставалось как можно дольше продержаться. Женщина оглянулась, отчаянно ища зацепку, хоть какую-то идею. Как же можно было так глупо попасть в подобный переплёт?

***

Координатор уральской группы Игорь Анатольевич Черепанов аккуратно следовал в потоке, стараясь уследить за машиной Клиента, в которой находилась Наталья, и Solaris пастухов. Его броский Prado мало подходил для незаметной слежки, потому Игорь Анатольевич положился на своих подопечных и держался в стороне от преследуемой машины. Он выбирал разные полосы, позволял себе отдаляться от мерседеса Дыжина, больше следя за неприметным Hyundai пастухов.

Именно неверно выбранная полоса подвела Черепанова. Крупная транспортная артерия несла плотный гудящий поток машин, координатор сверялся с навигатором – дорога выводила на объездную или напрямую за город. Дыжин держался справа, почти прижимаясь к обочине, что было оправдано отсутствием общественного транспорта. Solaris уверенно держался в двух машинах позади. Сам Игорь Анатольевич выбрал для движения вторую полосу, то отставая, то нагоняя пастухов. Перед тойотой Черепанова нещадно чадил красный фиатовский фургон, координатор нашёл на панели и переключил кнопку подачи воздуха в салон. И пропустил поворот.

Сначала немецкий седан Клиента, а затем и корейский бюджетник пастухов резко ушли вправо, мгновенно исчезнув на петляющей, уходящей вверх дороге. Игорь Анатольевич успел увидеть задние фонари поднимающегося вверх Solaris и уперся в пробку.

Черепанов попытался дёрнуться вправо, заскочить на тротуар, возможно развернуться на узкой пешеходной части и прорваться к дороге в гору. Плотный поток машин и не подумал расступаться, разгоряченные тяжёлым движением водители мгновенно ответили гневной звуковой канонадой на попытки сместиться вправо. Продвинувшись вперед на пару метров, Игорь Анатольевич изменил тактику, перестроившись в крайний левый ряд для разворота. Навигатор информировал о пятистах метрах до ближайшего перекрестка и возможности развернуться.

Спустя мучительные минуты ожидания и два разворота, тойота Черепанова взлетела на нужную дорогу и, тарахтя дизелем, помчалась наверх. Проехав не многим более километра, Игорь Анатольевич резко затормозил. После очередного резкого поворота он почти уткнулся бампером в брошенную посреди дороги Solaris. Черепанов мог и не выходить из своей машины, чтобы понять, что его пастухи мертвы. На Hyundai не осталось ни одного целого стекла, а тонкое железо обшивки буквально разворотило, словно кто-то расстрелял из мелкокалиберного оружия жестяную банку из-под зеленого горошка.

Не раздумывая, координатор зажал большим пальцем правой руки браслет на левом запястье. Портативный терминал модели МЕ-4 мигнул индикатором.

Игорь Анатольевич вновь стоял за коптившим красным фиатовским фургоном. На этот раз он вдавил клаксон и ответил своим гудком на рассерженные сигналы водителей с правого ряда, вывернул руль и выдержав небольшую паузу, пока поток не начнет движение перестроился, начал разворот. Колеса внедорожника легко перескочили через бордюр, почти вся машина разместилась на тротуаре, спускаясь на дорожное полотно только правыми колесами. Prado начал движение против потока, мигая дальним светом и аварийкой. Разворот занял минуту, еще через 30 секунд и тойота смогла повернуть вверх.

Черепанов уже знал где будет засада, пролетая новый поворот и очередные сто, а то и сто пятьдесят метров он понял, что не знал ответов на два важных вопроса. Во-первых, когда именно расстреляли машину пастухов, а во-вторых, как он будет противостоять крупнокалиберному оружию, изрешетившему Solaris.

С момента потери визуального контакта, когда Координатор проскочил нужный поворот, ему потребовалось не меньше четырех минут на развороты и возвращение на нужный маршрут. Именно тот временной промежуток, который он мог выиграть благодаря своему браслету. У него был шанс успеть до засады, поэтому Игорь Анатольевич выжимал всю возможную прыть из своего внедорожника и рискованно крутил рулем, вписываясь в повороты.

Как противостоять голыми руками огнестрельному оружию придумать не удалось. Координатор решил таранить неведомых убийц. Черепанова переполняла праведная ярость, именно в таком эмоциональном состоянии человек способен жертвовать собой ради уничтожения противника. Расстрел пастухов, его парней, казался Игорю Анатольевичу вероломнейшим преступлением.

К сожалению, он опоздал.

Позабыв во время бешеной гонки о нужном повороте, жадно выискавшая глазами двигающий Hyundai, координатор успел затормозить в считанных сантиметрах от застывшего посреди дороги Solaris. Над изуродованной корейской машиной оседало облачко из взвеси пыли, мельчайших осколков стекла и газов.

Черепанов с отчаянием посмотрел на своей браслет. Теперь в нем не было никакого смысла. По крайней мере для спасения пастухов. Игорь Анатольевич в очередной раз проклял настройки в жалкие три минуты и горстку секунд, для спасения жизни людей ему не хватило совсем чуть-чуть. Координатора кольнула мысль о возможных ранениях, в конце концов, он и в первый раз не измерял пульс расстрелянных в машине. Черепанов распахнул дверь и быстро выбрался из машины, ловко опираясь на левую, здоровую ногу.

Словно в тумане, уже понимая бесполезность спешки, координатор прохромал к разбитому Solaris и заглянул в ближайшее окно машины. Мерять пульс было бессмысленно. У ребят не было шанса, таких ранений Игорь Анатольевич не видел даже на войне. Изуродованные тела двух молодых парней замерли на окровавленных креслах машины. В центре страны, в мирное время. Координатор облокотился ладонями на крыло машины. Оцепенение проходило, ему было нужно думать о дальнейших действиях. Наталью увезли в неизвестном направлении, а ведь она тоже его подопечная и значительно более беззащитная, чем погибшие пастухи.

Черепанова отвлек неожиданный звук за спиной. Он крутанулся на здоровой ноге и успел горько усмехнуться – как можно было не обратить внимание на этот микроавтобус? Белый фургон стоял на обочине, утопая на добрые полколеса в разросшихся сорняках. Машина была тут и в первый раз, до запуска им, координатором, петли времени с браслета. Заброшенный микроавтобус, припаркованный неизвестно кем и когда, он выглядел частью пейзажа, не подавая признаков жизни из-под пыльных тонированных стёкол. Теперь в микроавтобусе откатили широкую боковую дверь, а в проеме маячил сосредоточенный боец с ручным пулемётом. Пулемётом, направленным на Черепанова.

Из микроавтобуса вышло два человека. Один без малейшей брезгливости и такта вытащил тело водителя Solaris, переложил труп на заднее сиденье и уселся на место водителя. Он провернул ключом, оставшемся в гнезде зажигания и с явным удовлетворением прислушался к запустившемуся двигателю. Hyundai медленно тронулся и потащился вверх по дороге.

Второй мужчина из белого фургона быстро обыскал распластавшегося Черепанова. Снял с левого запястья браслет. Бегло осмотрел координатора, примеряясь взяться за него поудобнее, поднял на руки. Тело некрупного Игоря Анатольевича смотрелось несуразно большой куклой в руках взрослого человека. Координатора грубо запихнули на задний ряд кресел Prado, подвернувшаяся голова с изуродованным лицом единственным оставшимся глазом уставилась в белоснежного плюшевого мишку.

Тойота стремительно догнала шедший впереди Hyundai, микроавтобус замыкал процессию.

***

– Я не понимаю на что вы рассчитываете, – Наталья Сергеевна отчаянно тянула время и старалась говорить очень быстро. – Вы повредите только часть, малую толику, всех имеющихся устройств. Только те терминалы, что будут активированы. При этом на вас начнут настоящую охоту. Всё замыкается здесь, в Екатеринбурге. Это как нулевой пациент. Здесь возникла проблема и отсюда будут разматывать клубок.

Наталья запыхалась, её бывший коллега ничего не отвечал. Его не трогали её угрозы и рассуждения, он давно всё продумал.

– И в чем смысл? – робко спросила женщина.

– Я подорву их бизнес, развалю все их связи, – неожиданно заговорил Алексей Геннадьевич.

– Под раздачу попадут только рядовые Операторы и Клиенты, – возразила Наталья, ухватившись за возможность диалога и, как следствие, затяжку времени.

– Верно. Но ты не думаешь о последствиях. Им просто никто не будет больше доверять. Да, никто не знает твоих настоящих хозяев, я не могу их даже вычислить, не то что причинить им вред. Однако они уже не смогут продавать свою деликатную услугу. И я надеюсь, никогда не восстановят репутацию. Я ожидаю большого резонанса.

– А вы?

– А у меня заканчивается время, Наташа, – резко ответил Серебряков. – Сегодня очень плохой день, один дурак прыгнул из окна и поставил меня в состояние неопределенности. Мне нужны ваши протоколы действий, Наталья.

Алексей Геннадьевич несколько секунд ждал ответа.

– Жаль, но вы были правы, Павел.

Бывший Техник отошёл к окну и повернулся к Наталье спиной, его руки нервно мяли красную бейсболку. Дыжин, последние пять минут колдовавший у витрины, с противным скрипом подтащил к женщине металлическую тумбу. Пока Павел Сергеевич сноровисто и споро привязывал Наталью, она успела рассмотреть разложенный заботливым садистом инструментарий. Ничего необычного, стандартный ремонтный набор. Отвертки, ключи, плоскогубцы, гвозди, мешочек саморезов… Наталье стало очень страшно и впервые за много лет из ее глаз потекли слёзы.

– Когда я был мальчишкой, мне нравились истории про партизан и индейцев, – Дыжин сел на корточки и с интересом наблюдал за мимикой привязанной женщины. – Меня завораживали герои, сохранявшие свои тайны под пытками. Я представлял себя на их месте, стискивал зубы и презрительно смотрел в глаза вымышленных мучителей. Но со временем оказалось, что в книжках пишут не правду. Было обидно, но у меняя богатая практика, я знаю о чём говорю. Большинство сдается сразу, некоторые держатся чуть дольше. Но в итоге все, абсолютно все, говорят.

– Когда активируется вирус, Наташа? – Алексей Геннадьевич оставался у окна и не собирался поворачиваться.

***

Дыжин стоял на крыльце и щурился, разглядывая своего патрона. Алексей Геннадьевич Серебряков. Раньше он знал только имя. Странный высокий человек, владеющий собственным терминалом, напоминал Павлу умную мышь, а то и крысу.

– Вас подвезти?

– Нет. Я с Димой, – Алексей Геннадьевич кивнул в сторону гаражей, где по-прежнему маячил молодой человек с пакетом семечек.

– Вам эта информация поможет?

– Теперь всё значительно проще, – Серебряков посмотрел на часы. – Завтра в десять тридцать утра по местному времени вирус автоматически будет направлен на терминал Плеханова. В ту же секунду будут уничтожены все активированные терминалы по всей земле.

– Мне ехать за Плехановым?

– Кирилл, – задумчиво проговорил Алексей Геннадьевич. – Нет-нет. В принципе нам нужно только ждать. Мы постараемся собрать всех участников нашего спектакля вместе. Или избавимся от них во избежание неприятных сюрпризов. Но сейчас же я попрошу тебя найти мою технику. Её изъяли. Где-то в полиции надо искать. Вывези всё, Паша, включая все запасы капсул. Это по-настоящему важно.