Точка бифуркации

Разрастающийся частный сектор, как и по всей стране, пестрел индивидуальными проектами жилья, заборы участков доходили до трёхметровой высоты, хотя и встречались умеренные традиционные ограждения. Местная строительная компания возводила кирпичные монолитные дома, организовывая современное городское жильё в отдельные микрорайоны.

Власть в современной малозаселенной правобережной части делили Армеев с покойником Шулевым и измученное сокращениями полицейское отделение. Левобережное Шеломенцево жило обычной провинциальной жизнью небольшого – относительно соседних Екатеринбурга и Челябинска – промышленного городка и не проявляло интереса к происходящему за другой стороной реки.

Районы города соединялись единственным мостом.

Машина Армеева поскрипывая преодолела разбитый мост и вклинилась в неожиданно плотный для воскресного вечера поток. Серебряков сопоставил хорошую летнюю погоду и вечер выходного дня, по своим домам массово разъезжались дачники и отдыхающие с озёр. В Екатеринбурге он наблюдал такую же картину.

– Думаешь, построят?

Степан показывал на плакат с рекламой высокоскоростной железнодорожной дороги между Челябинском и Екатеринбургом. Проектируемый транспортный узел проходил через Шеломенцево, что сулило городу приток финансов и неплохие перспективы. Сегодняшняя власть активно пиарилась на рассматриваемом в столицах соседних областей проекте, хотя реально местная администрация никак не могла повлиять на принимаемые решения.

Серебряков пожал плечами. Ему было наплевать и на проект, и на Шеломенцево.

– Вот ведь сволочи, – Армеев и не ждал ответа. – Напишут потом везде, что их заслуга. Знаешь, как это у них бывает, да? Власть работает и всё такое.

Алексей Геннадьевич опять пожал плечами. Он никогда не интересовался политикой. Сам Армеев два срока подряд руководил городом из кресла мэра. Карьера Степана Викторовича строилась на репутации собственного отца и поддержке партии власти. Долгие годы Степан Армеев был готов сражаться за честное имя своей партии, последние два – презрительно фыркал при одном упоминании.

Машина проехала мимо местного Дворца культуры и юркнула на улочки частного сектора.

– Наши партии курам на смех. Ты думаешь у нас есть политические партии?

– Нет? – осторожно предположил Серебряков.

– Конечно. Вместо партийной системы у нас есть каста и несколько сект. В касту принимают по статусу, а в секте все молятся на единственного гуру. Всем наплевать на программы и ценности. Вот у нас в городе как бы четыре партии, и я лично каждую неделю бухал с мужиками из каждой. Все делают дела, решают вопросы, прокачивают темы. А корочки партийные для понта, скорее, чтобы в тусовке быть. Ну это я про те времена, – пояснил Степан, сделав ударение на «те».

Алексей Геннадьевич кивнул. Истории об отчислении Армеева из партии, а затем и снятия с должности мэра получили резонанс. Степан Викторович был не из послушных и смиренных людей, он воспринял свой отвод как личное оскорбление и начал локальную войну. Пожалуй, именно он раскалил обстановку до сегодняшних масштабов и невольно подтолкнул собственного сына к трагической смерти.

Тем временем, они выехали на окраину. Своё жилье бывший мэр построил на последней улице входящего в город посёлка. Ночевать Серебрякову предстояло у Армеева.

****

Воскресенье. Екатеринбург

Он устал. Недосып, нервы, физическая и эмоциональная изношенность. Глаза щипало. Хотелось закрыть веки и ненадолго отключиться, но голова гудела от мыслей, усталости и шума вокруг. Кирилл уже три часа сидел на неровной с выщербленным ободком табуретке в обнимку с покачивающимся алюминиевым столиком. Пора было заказывать очередную бутылку пива, на него и так посматривали без особого одобрения. Весь крошечный кабачок крафтового пива был забит завсегдатаями.

Крафтовое пиво…Кирилл не воспринимал этот напиток и раньше, а сейчас, когда хотелось ледяного чешского или немецкого, чтобы взбодриться, сбить внутренний жар, еле-еле охлаждённые бутылки с экспериментальным продуктом стали настоящим мучением. Крафтовое пиво – одно из самых непонятных трендов последнего времени, за которым Кирилл, вполне себе молодой и современный человек, не успевал уследить. Каждая новая бутылка пива таила сюрприз – какую на этот раз комбинацию ингредиентов использует креативный пивовар? Добавит ли он в ведро с зельем специи для курицы или ограничится тремя видами солода?.. Однако он должен был хоть что-то заказывать, оправдывая свое нахождение здесь.

Нежилое помещение на первом этаже, скорее всего переделанная однушка, вмещало самодельную барную стойку, два холодильника с прозрачными дверцами, четыре столика, диванчик и кресло. В углу небольшого помещения, отданного под торговый зал, запихнули настольный футбол. Владелец то ли магазина, то ли бара ежеминутно исчезал в подсобном помещении, выносил чистые стаканы и нехитрую закуску – чипсы, орешки, вяленные комочки мяса и кальмаров в пакетах. Обратно он забирал грязную посуду, пустые бутылки и мусор. Ряды разноцветных бутылок на полках холодильников еще пару часов назад напоминавшие стройные фаланги греческой армии несли сокрушительные потери. Через час заведение не сможет предложить своим посетителям ни одного напитка.

Посетителей было много. Не меньше двадцати человек забили крохотный торговый зал. Разгоряченная пивом и обсуждением последних новостей публика гудела. Массовые жестокие убийства по всему миру, два упавших самолёта, теракты, резня в самых разных местах…все произошло за первую половину воскресенья у нас и вечер субботы на американских континентах.

На Кирилла резко навалились, рука с бутылкой пива дёрнулась. Никакой агрессии, обычная случайность – в тесном помещении захмелевший посетитель оступился. Кирилла потрепали по плечу в знак извинения. Разговоры не умолкали. Никто и не заметил инцидента, опальный Оператор поднял глаза и осмотрел присутствующих – обычные люди, мужчины, несколько девушек. Все без умолка галдели и махали руками. Возбужденные от дурных, странных, пугающих новостей, выливающихся на них с экранов телевизора, ноутбуков и смартфонов гнусности, вопиющие злодейства, дурные фантазии больных ублюдков. В отличии от остальных посетителей Кирилл знал эти истории и раньше. В отличии от него, эти люди могли пойти домой и сладко потягиваясь вытянуть ноги в своих кроватях. У, наверное, теперь уже бывшего, Оператора были серьезные проблемы.

Кирилл пытался отвлечься от разворачивающихся вокруг него теорий заговоров, диких предположений и пустых обвинений. Один из парней, не присевший ни на минуту, зычным голосом доказывал теорию «левой» наркоты, на которой сидели обезумевшие в этот день по всему миру. Перекрикивая сторонника «теории наркотиков», девушка за спиной Кирилла уверенно поучительно докладывала об известных учёным случаям массового психоза. Кто-то приплетал жидомасонский заговор. С прикрепленного на стене телевизора кучка так называемых экспертов не очень-то и деликатно намекала на происки госдепа.

Сосредоточиться не получалось. Конечно, он, Кирилл Плеханов, знал реальную причину произошедшего. Наверное, он мог встать и изложить свою версию. Она бы не отличалась особой безумностью в сравнении с другими, но здесь не искали истину, важнее был сам факт обсуждения.

Кирилл попытался собрать воедино события последних трёх дней.

Он прибыл в Екатеринбург в кажущийся безнадежно далеким вечер четверга. По пути в гостиницу встретился с курьером, забрал терминал. Обычный курьер. Обычная встреча. Затем гостиница, расслабленный вечер после дороги, приятные посиделки в ресторане с Вероникой (или Валерией? Он опять забыл), не менее приятные пара часов близости с девушкой, короткий сон. Утром его забрал Шац. Заурядный Вадим Аронович, немного нервничающий, запустивший сессию утром. В Екатеринбурге было десять тридцать утра. Ожидание вечера, бесцельная прогулка по городу, два сеанса в кино. Затем банальная сцена за городом. Баня, три трупа. Ничего особенного по меркам его работы. А вот дальше стало хуже. Сильно хуже.

Терминал не сработал, они не замкнули петлю. Кирилл растерялся, он стал ведомым, не смог помочь Клиенту и плыл по течению, предоставив действовать Шацу. Такому же растерянному, а может и больше. В конце концов, это Вадим Аронович убил тех людей.

Дыжин. Его хотелось назвать настоящим засранцем. Он подловил их ложным следом. Версия о диверсии Фирмы, целенаправленной подставе Шаца, а заодно и Кирилла, ради «красивого» убийства Севастьянова. Плеханов купился, он слишком много читал форумы в даркнете.

Суббота прошла в ожидании развязки. Новый Оператор, попытка разобраться в произошедшем. Вместо этого арест Шаца, смерть Нурлана, участие Кирилла в перестрелке, убийство Дыжина.

Странно, но убийство Павла Сергеевича не вызывало никаких эмоций. Похоже, Кирилл видел слишком много насилия. Зачерствел, сам не заметив в себе изменений. Дыжин разозлил его, предал. Он подставил друга, стал причиной смерти верного человека, был угрозой самому Кириллу. И этот человек хотел выйти сухим из воды, благодаря запущенной петле времени. Идея прервать сессию убийством Дыжина настолько захватила, показалась великолепным решением, что само убийство, выстрел, стали просто продолжением мысли. Кириллу настолько хотелось реализовать это решение, что он с трудом дослушал невнятные слова Дыжина. У него не было времени на эмоции и сомнения.

Почти все последние сутки Кирилл просидел в кинотеатре. Ему казалось опасным ходить по городу, мелькать перед камерами, и чёрт знает кем ещё. Он спал урывками, но вырывал себя из сна, лихорадочно проверял содержимое рюкзака и оглядывался. Теперь он сидел в баре крафтового пива, но по-прежнему не ощущал себя в безопасности. Кроме того, он так и не решил, что делать.

Беглый Оператор даже не понимал, кого именно ему бояться. Он был замешан в убийствах Шаца, он сам убил Дыжина и его лицо могло засветиться на камерах, о нем могли знать в полиции. Его, наверняка, искали молодчики того безумного мужика, которого скрутил Шац в пятницу вечером. Кирилла могла разыскивать и Фирма. Они предпочитали ликвидировать возникшую проблему быстро и без особых сантиментов. А ещё у Кирилла был запас чужих капсул для терминала, и он знал, где этот терминал находится. А люди, потерявшие такой ценный ресурс, пожалуй, страшнее всех вышеперечисленных.

Со слов Дыжина за его проваленной сессией и, возможно, всеми последними событиями стоял другой человек. Похоже Павел Сергеевич был откровенен, они и правда убили другого Оператора, прибывшего сюда в субботу. Наверное, Кирилл мог доказать свою невиновность перед Фирмой, а главное, если Шац умудриться выжить, то он сможет замкнуть петлю и вернуться в безоблачное во всех смыслах пятничное утро. А ведь на Шаца тоже могла вестись охота…Кирилл тихо застонал от усталости.

Что мог сделать обычный в общем то парень, Кирилл Плеханов? Кирилл не питал иллюзий о своих способностях, он был трусоват и совершенно не годился на роль героя. Кроме арестованного Шаца он не имел в этом городе не то что союзников, а даже знакомых. У него было оружие, но… Вломиться в РОВД и перестрелять имеющихся сотрудников? Найти терминал, окровавленными после стычек руками закрыть сессию. Нет, это из разряда Голливуда. Ему нужны сильные союзники, он должен довериться какой-то из действующих вокруг сил.

– Это просто, – затуманенный разум отказывался вести рассуждения и опять отвлекся на посторонний диалог. – Координировать действия по всему миру можно мгновенно и безопасно. Пусть не по мессенджерам, но в даркнете точно.

– Да что мы знаем о даркнете? Одни мифы о педофилах и наркотиках.

– Не скажи! Там всё значительно разнообразнее.

Два мужика в, несмотря на воскресный вечер, деловых костюмах обсуждали подобие флэшмоба. Один из них доказывал собственную теорию некоего массового безумства в согласованное время. Координация действий предполагалась в Интернете.

Неожиданно для себя Кирилл принял решение.

Глава 19

Екатеринбург. Понедельник. Раннее утро.

Интенсивность работы аэропорта Кольцово, как и любого другого транспортного узла, не зависела от времени суток. Приземлившийся под утро самолет из Москвы расторопно встречали автобусы, позевывающие заспанные пассажиры выбирались из лайнера на воздух, грузились в наземные транспортные машины и торопливо пересекали залитые светом залы аэропорта. Часть пассажиров обреченно ожидала у транспортных лент свой багаж, завистливо поглядывая на вслед спешащим на улицу недавним спутникам.

Ярослав Бочарников летел без багажа, но он не спешил. Ему пришлось срочно вылететь в Москву и получив оперативную сводку вернуться назад, многое изменилось. Ярослав купил кофе и присел на свободное место. Необходимо ознакомиться с поступившей за время полёта почтой. Из-за разницы во времени он перебрался в раннее утро, его коллеги из ночной Москвы пересылали полученные за последние пару часов данные. Ещё в самолете Ярослав разработал нехитрый алгоритм действий. Расставил приоритеты в соответствии с новым поручением Андрея Андреевича.

Андрей Андреевич без энтузиазма подтвердил – всё происходящее в мире связано с ними. Воскресным утром в восемь тридцать по московскому времени терминалы перестали работать. Все открытые сессии не завершены и скорее всего уже не будут закрыты. Технари не давали внятных объяснений. Как минимум сто пятьдесят человек в сорока странах на шестидесяти пяти языках сейчас рассказывали о своих преступлениях и наверняка упоминали одну и ту же технологию, которая их подвела.

Андрей Андреевич говорил сухо. Ярослав был готов к такому ответу, но не предполагал серьезность масштабов. Сто пятьдесят Клиентов сдались полиции. Какая-то часть Клиентов могла погибнуть, большая часть не делала ничего масштабного и скорее всего пока не оказалась под следствием. Ярослав предполагал, что сто пятьдесят попавшихся мерзавцев не больше трети от общего числа Клиентов. Клиентов, открывших сессию вчера, в воскресенье. На каждого Клиента приходился один Оператор, каждого Клиента вёл аналитик и черт знает кто ещё. География из сорока стран впечатляла не меньше количества сессий. Оказывается, Бочарников даже близко не представлял масштабы Фирмы.

Теперь он пытался осознать последствия. Обычно Фирма оперативно ликвидировала открывших рот Клиентов. Реакция была безжалостной и быстрой. Ликвидаторы работали по всей стране. Хватит ли их сил для ликвидации всех очагов в разных регионах?

Аналитики Фирмы пока ничем не удивили. Бочарников вызвал такси и вышел на улицу. Рассвет уже вступил в свои права, но город только просыпался. Тихое безлюдное ранее утро – любимое время Ярослава в любом городе.

***

Пойманные на своих омерзительных делишках Клиенты попадались не часто, но почти всегда по своей вине. Тех, кто «залетал» из-за неэффективной работы Фирмы, Бочарников делил на трусов и молчунов.

Сразу после ареста трусливые Клиенты начинали болтать. Они тряслись от страха, говорили без умолку, называли имена, показывали свои смартфоны. Мерзавцы пытались убедить окружающих в своей невиновности, в том, что они просто «играли»…