От ЖЖизни к жизни

Вот французы издали книгу, даже не познакомив меня с переводчиком, соответственно, никаких вопросов я от него не получил, и, как мне сказали те, кто способен оценить качество перевода, он из рук вон плох. Во Франции книжка провалилась. А в Германии наоборот, бестселлер. У немецкой переводчицы Беаты Рауш было очень много вопросов. Помню, я ей часа два пытался раскрыть оттенки и особенности смысла слова (очень прошу меня простить) «мудак». Я приводил множество контекстов, делал предположения о его присхождении и этимологии, а она хотела найти точный… не мягкий, не грубый, а именно перфектный эквивалент этого слова в немецком. В итоге что-то нашла. Если хотите узнать, можете обратиться к немецкому переводу, я этого слова не помню. Но сама ситуация внутренне меня забавляла, всё-таки Беата Рауш серьёзная дама, существенно старше меня.

В «Рубашке» также есть некий персонаж по кличке Цикл. Взял я это «погоняло» из своей кемеровской юности. Когда-то грозой Телецентра для юнцов и пацанов и прочего молодняка были некие Цикл и Сафар. Как их звали по-настоящему, не знаю, но для меня в моём тринадцати-семнадцатилетнем возрасте никого страшнее не было. Вряд ли они сейчас живы. Такие, как они, не пережили девяностые. Цикл был страшнее, да и короткая грозная кличка звучала весьма устрашающе. Вот я и наградил этой кличкой одного из персонажей романа. Итальянский переводчик предложил назвать его Циклопусом, объяснив, что в звукосочетании Цикл ничего угрожающего для итальянского уха не будет. Норвежская переводчица хочет употребить в своём переводе слово «циклон», так как для норвежского читателя слово «циклон» звучит гораздо страшнее, чем «циклоп». Вот такие трудности перевода (улыбка)…

Сегодня мне не сразу, но удалось норвежской переводчице Дине объяснить слово «чистоплюй». Она не видела в нём словообразовательных составляющих. Не углядела, что слово состоит из «чисто» и «плевать». Я назвал ей, думаю, все возможные смыслы этого слова и подобрал целый ряд контекстов. Но только когда она поняла, из чего слово состоит, всё для неё встало на свои места. Интересно, есть ли в Норвегии чистоплюи, и положительные это для них люди или отрицательные? У нас плохо быть чистоплюем, а может, где-то это как раз очень хорошо.

А я пока вернусь к рассказу. Моему герою ещё часа четыре лёту. А значит, мне придётся как минимум два-три рабочих дня провести в самолёте, летящем из Хабаровска в Москву, в осеннем небе, на высоте десять тысяч метров.

4 января

Моя самая любимая глава в одной из величайших книг всех времён и народов «Винни Пух и все, все, все» – это та, где На приходит к Кристоферу Робину очень-очень поздно, и когда Кристофер Робин ему открывает, ослик вместо «здравствуй» говорит: «А снег всё идёт и идёт». Вот так и я хочу сейчас сказать: а снег всё идёт и идёт. И когда это закончится, непонятно. Двухрядные дороги стали однорядными, тротуаров как таковых в городе не существует, и непонятно, где они были. Никто не может даже приблизительно припомнить, когда здесь такое случалось, а те, кто населял город до сорок пятого года, рассказать не смогут.

Писал почти до утра. И хоть рассказ уже близится к концу, мой герой всё ещё летит. Думаю, сегодня ночью он пролетит над Омском и Уралом, а завтра доберётся до столицы. Устал я лететь вместе с ним, устал от его спящих соседей, от его неудобной позы. Писал, периодически отвлекался, выглядывал в окно, как в иллюминатор. И видел только снег, который всё идёт и идёт.

Снегоуборочной техники в городе мало, так как прежде она не очень-то была востребована. А из соседних регионов её прислать не могут, поскольку соседние регионы – страны Евросоюза, и у них там такая же канитель, как у нас.

Всё-таки есть на земле гениальные люди, которые придумывают игрушки для детей. Большая часть из них, конечно, хлам и пустая трата денег. Но бывают и гениальные игрушки. В частности, кто-то придумал ту, которой уже два дня занимаются мои старшие дети. В большей мере, конечно, увлечён шестилетний сын, но пятнадцатилетняя Наталья не без интереса ему помогает, а иногда даже азартно отстраняет брата.

Кто-то придумал и изготовил брикет сухого спрессованного гипса, покрашенный под цвет песка. Внутри этого плоского, толщиной сантиметров пять брикета уложены «кости» археоптерикса. «Кости» эти очень похожи на настоящие, они хрупкие, и с ними следует обращаться осторожно. К брикету прилагаются выглядящие очень убедительно инструменты: лопаточки, кисточки и прочее, – необходимые для того, чтобы извлекать кости из плотного слоя грунта. И если быть аккуратным, неторопливым, потом из костей можно собрать скелет, клей для этого прилагается.

Я и сам попробовал, но был от работы отстранён: мне не хватило терпения.

Прекрасное занятие для тихих зимних дней.

Возвращаясь к теме о трудностях перевода, хочу сказать следующее. Недавно в Англии современный писатель написал продолжение книги про Винни Пуха. Мои англоязычные знакомые при всём скепсисе высоко её оценили. Но вряд ли эта история дойдёт до нас, а если и дойдёт, вряд ли полюбится – и уж точно не будет книгой на всю жизнь, потому что нет у нас теперь Бориса Заходера, который перевёл великую книгу А. А. Милна и, собственно, чьими словами говорят и Винни, и Пятачок, и Иа, и все, все, все.

7 января

Удивительное дело, текст, который я писал сюда 1 января, оказался пятисотым в моём жж. Совершенно случайно. Бывает же такое! Магия цифр (улыбка). А ещё мне сообщили, что любимый мной книжный магазин «Москва» подвёл итоги ушедшего десятилетия и выявил двадцать самых продаваемых отечественных авторов. Я оказался в их числе. Здорово! К тому же из десяти мои книжки продавались всего шесть лет. Приятно!

Сегодня проснулся под очень знакомый любому калининградцу звук, сначала ему не поверив. Это был звук дождя. Сильного, настоящего дождя. Не дождика, не дождичка… Вчера вечером было минус шесть, а сейчас уже плюс три. На деревьях снежной красоты не осталось. В глубоких, протаявших до асфальта колеях стоит вода. Люди идут по сугробам под зонтами.

А у меня есть калоши! Я очень хотел носить калоши. Но те, что можно у нас купить, советского образца, годятся исключительно для ношения с валенками. А я хотел такие, которые можно было бы надевать поверх элегантной обуви и, приходя куда-то, снимать, оставаясь в чистых, блестящих туфлях или ботинках. И вот мои друзья два года назад подарили мне тонкие, эластичные тёмно-зелёные калоши. Купили они их в Швеции. Услышали о моём желании, запомнили и при случае купили. Теперь ношу. Единственная проблема – гардеробщики, которые теряются, когда я прошу их пристроить куда-нибудь мои калоши. Приходится носить для них пакетик. А вещь замечательная и для многих наших слякотных городов незаменимая. Отчего они никак не могут снова вернуться в обиход? Это же не гамаши. (А я бы и гамаши с удовольствием носил (улыбка).

Хорошо, что пошёл дождь. А то до сегодняшнего дня Калининград лидировал в России по количеству выпавшего снега. По наблюдениям за прошлый век, подобные снегопады в последний раз были в начале тридцатых, если верить ещё немецким данным. Но тогда, кажется в тридцать втором, выпало около сорока пяти сантиметров, что было абсолютно аномально. В этом же году нападало больше полуметра. Если бы к весне ещё накопилось и потом дружно растаяло, боюсь, нас смыло бы к чертям в Балтийское море. Главное теперь, чтобы под этим дождём тонны снега с крыш не сошли вместе с черепицей. Я тут такое видел, даже с меньшим количеством снега.

Рассказ закончил. Замысла некоего сборника рассказов у меня нет, поэтому могу опубликовать его здесь. Пока буду ездить с премьерным туром «Сатисфакции», мне вряд ли удастся что-то писать. Судите сами: 11-го вылечу из Калининграда, 12-го представлю фильм в Южно-Сахалинске, 13-го в Хабаровске, 14-го в Новосибирске, 15-го в Екатеринбурге, 16-го в Питере, 17-го в Воронеже, 18-го в Москве, 19-го в Краснодаре, 20-го в Ростове, 22-го в Омске. Ну и домой, чтобы представить его в Калининграде. Получается такой блиц-облёт страны (улыбка). Но до отъезда хочу ещё сесть за повесть. Задумал – надо начать, чего тянуть-то?

Снова возвращаясь к теме переводов… Мне прислали фрагменты из любимого мультфильма про Крокодила Гену на японском языке. Я давно слышал, что японцы любят этот мультфильм, а Чебурашку просто обожают. Уверен, без бережного, точного и неравнодушного перевода и работы японских актёров, которые дублировали мультфильмы, такого бы не было. Для нас голос любимого Ливанова незаменим, но у японцев есть свои. И слышно, что японец, чьим голосом звучит наш Крокодил Гена, любит этого персонажа. А японская старуха Шапокляк просто обожает свою героиню. И значит, любовь универсальна, даже для, казалось бы, совершенно инопланетных японцев.

9 января

Весь день провёл в безделье. Больше всего устаю от таких дней. Маялся, чего-то ел. Причём не так, чтобы сел и поел – таскал куски, доедал за детьми. Смотрел по телевизору, точнее, досматривал какую-то чушь. Пройтись не удалось: гулять по городу невозможно, с крыш сходят лавины снега, падают сосульки, капель. И при этом пасмурно и как-то гриппозно. Вчера хоть занимался редакцией рассказа и поскидывал с крыши тяжёлый снег. Было за что себя уважать. А сегодня устал от маяты и безделья, от тревожного ощущения бесцельно ускользающего дня. Пытался найти какое-то осмысленное занятие, но смыслов найти не удалось. Не научился я пока отдыхать.

Вчера вечером, оторвавшись от работы над текстом, глянул в телевизор и оторопел. На Первом канале шёл концерт певицы, которая исполняла какие-то кабацкие песни и читала отвратительные стишки собственного сочинения. Стишки, исполнение и исполнительница одинаково вульгарны. При этом концерт показывали на Первом канале, в очень дорогих декорациях и в праздничный день. Да и праздник был весьма значительный. Песни же были, скорее, не рождественского, а самого что ни на есть кабацкого розлива. В зале полно солидного народа, в основном мужики фенотипа представителей партии «Единая Россия». Я заворожённо смотрел на эту вакханалию, поинтересовался, кто же это, и мне сказали: Елена Ваенга.

Я не впервые слышу эти имя и фамилию. Видел афиши, и мне говорили, что это новое крайне популярное явление из мира рафинированного шансона. В интернете прочёл, что это «жемчужина санкт-петербургской эстрадной сцены», родом из Североморска, настоящая фамилия Хрулёва, с музыкальным и актёрским образованием, полученным в Питере. Что-то, видимо, произошло в городе на Неве. Если раньше он поставлял крупнейшую поэзию, то в последнее время – основных «мастеров» шансона.

А между тем концерт, который вчера транслировался, проходил в Государственном Кремлёвском дворце. Печально кремлёвское присутствие приезжих из Питера (улыбка). Ну а то, с каким размахом концерт проведён, его трансляция по Первому каналу и место проведения говорят ещё и о том, что Елена Ваенга всерьёз и надолго.

Я стараюсь говорить осторожно, догадываюсь, что многим то, что я ругаю, может нравиться. Может, это нравится чьим-то родителям, коллегам… Но с волной пошлости, которая захлестнула нашу повседневную жизнь, надо бороться. Особенно когда эта пошлость преподносится как чистое поэтическое слово, жемчужина, бриллиант и самородок, да ещё и в день празднования Рождества.

Конечно, проще всего слушать этот шансон, пускать лёгкую, а то и пьяную слезу и считать себя самобытным и приобщённым к неповторимой русской культуре человеком. Приятно, слушая Михайлова, Ваенгу и иже с ними, ощущать, что и поэзии ты не чужд…

Что-то надо делать. Обязательно! Нужно создавать хоть какое-то сопротивление, хоть какую-то плотность воздуха и хоть какие-то признаки среды, в которой пошлости было бы не так вольготно процветать тем пышным цветом, каким она сейчас процветает. Нужно, чтобы хоть иногда кому-то становилось стыдно. И не только тем, кто производит пошлость, оформляет и транслирует её, но и тем, кто покупает билеты и пускает те самые слёзы, не замечая подмены и фальши. Деньги, потраченные на эти билеты, финансируют пошлость, а эти слёзы орошают благодатную почву для её процветания. Российская почва всегда была плодородной – и не только для подлинного искусства.

В общем, не умею я отдыхать. Насмотришься от безделья телевизора, не сделаешь ничего хорошего за день – вот и возникают упаднические настроения. Завтра, если никакой творческой идеи в голову не придёт, пойду чистить снег с крыши гаража. А то он такой талый и тяжёлый, что как бы эту крышу не продавил.

P. S. Впервые за время существования моего жж удалил комментарии к этому письму. Не желаю, чтобы у меня здесь накапливались образцы невежества и злобы. Написанное мною гораздо более взвешенно и спокойно, чем комментарии согласных и несогласных. Оказывается, масштабы беды много значительнее, чем можно было предположить. Дело, конечно же, не в певичке, дело как раз в том невежестве, из которого злоба и недоверие и проистекают.

10 января

В Калининграде начало девятого вечера. Завтра, если всё пойдёт по расписанию, буду в это время пролетать над родными западносибирскими краями. Утром сяду в такси, поеду в аэропорт и за предстоящие сутки проведу в небе около одиннадцати часов с пересадкой в Москве…

А за прошедшие сутки на меня вылилось много дремучей злобы.

Были и одобрительные высказывания, но и в этом одобрении было что-то непримиримое, такое, что лучше бы вообще без одобрений… Совсем немного я услышал внятных и вдумчивых слов, поэтому считаю своим долгом дать некоторые разъяснения.

Если кто-то полагает, что я написал высказывание о Ваенге не подумав, в запальчивости и скоропалительно, то ошибается. Если кто-то полагает, что мне просто не понравились её песни и я безапелляционно, основываясь на некоей кухонной вкусовщине, высказал своё мнение, то тоже ошибается, и сильно. Я: а) никогда не привожу здесь поспешных высказываний; б) мало ли что может мне не понравиться… Мне многое не нравится из того, о чём я здесь не говорю. Дело не в этом.

Я не только считаю себя, но и являюсь частью российского культурного контекста, согласен кто-то с этим или не согласен. И этот контекст меня очень и очень беспокоит. Мне многое в нём не нравится. Мне не нравятся произведения многих сегодняшних литераторов, но некоторые из этих произведений я готов рекомендовать и даже рекомендую для прочтения. Мне не нравится большая часть последних песен Земфиры, но я убеждённо говорю, что нет более значительного и мощного автора в пространстве сегодняшней российской песни. Мне не нравится вечное кашне на шее почтенного и уважаемого Пиотровского, но я люблю погулять по Эрмитажу и как минимум час провести возле картин Рембрандта Харменса ван Рейна… Мне не нравится, как пишут многочисленные популярные и откровенно коммерческие или ангажированные блогеры. Совсем не нравится. Мне непонятен их феномен. Мне не нравятся фотографии тех, кто не умеет фотографировать. Мне не нравится многое, что происходит на просторах интернета. Но я нахожусь здесь… Да и не только в культурном контексте мне многое не нравится. Я, например, не переношу вкус кинзы. У меня от него волосы встают дыбом. Но грузинскую кухню обожаю… Я не люблю последние фильмы Вуди Аллена, но стараюсь не говорить об этом, так как фильмы у Аллена замечательные, и я люблю его давно и безответно. И так далее, и так далее, и так далее… Про какие-то явления я говорю хоть и продуманно, но часто страстно и эмоционально, понимая эти явления как вредные, опасные и во многом знаковые. Явление Ваенги безусловно знаковое, но до написания своего высказывания о ней я не понимал, насколько. Теперь вижу, что угодил в самую болевую и болезненную точку.

Я сталкивался с гневом и возмущением, когда затрагивал чувствительные темы. Так было, когда я писал про фильм «Адмирал», определяя его как образец фальши и пошлости, когда писал про «Республику Казантип» как про территорию подмены и опять же фальши, когда говорил о шансоне и упоминал Лепса. Я читал много комментариев вроде: мы любили ваше творчество, мы вам доверяли, а вы, оказывается, злой и бездушный; мы рыдали на «Адмирале», а вы наплевали на наши слёзы. Или: мы читали все ваши книги, слушали вашу музыку, мы думали, вы – наш. А вы вон как зло написали про нашу музыку и наш Казантип. Или: не трожь Лепса, он, в отличие от тебя, умеет петь; теперь слушать тебя не буду… Одним из самых показательных высказываний за последние сутки было приблизительно такое: мы с мужем всегда читали и любили ваши сообщения в жж, любили творчество, но после того, что вы сказали про светлую, чистую нашу певицу, понимаем, что вы совсем не такой, каким казались. Вы грубый, категоричный, а главное – ничего не понимающий и т. п.

То есть я удобен и приятен до тех пор, пока приятен и удобен. Мол, пишешь про детство, про юность, про милые детали и некий всеобщий объединяющий жизненный опыт, вот и пиши. «Настроение улучшилось» – супер! Но не смей говорить и даже намекать нам на нас самих! Не смей касаться наших непогрешимых пристрастий, не вздумай даже одним глазком глядеть на наших священных коров. Нам комфортно оттого, что можем взять кусочек от тебя, посмотреть «Адмирала», послушать Ваенгу и ощущать себя передовыми, модными и современными людьми, не чуждыми искусству и просвещению.

Как только я делаю резкие заявления, мне тут же говорят: а кто ты, собственно, такой? Актёр? Да какой ты, к чёрту, актёр?! Писатель? Да кто тебе сказал, что ты писатель?! Драматург? Забудь об этом! С какой стати мы должны тебя слушать? Кто дал тебе право на такие высказывания?.. Правильно! Никто не давал. Я просто ощущаю в себе это право!

Я ощущаю в себе это право на основании длительной, последовательной и бескомпромиссной работы в искусстве, начиная со студенческих и студийных опытов, с самых что ни на есть младых ногтей. На основании образования и семейного воспитания, на основании ответственности за каждое сказанное слово перед читателями и зрителями, которые относятся ко мне с доверием… Но самое главное – на основании всей прожитой жизни в моей глубоко мной любимой родной и несчастной стране.

Каждый раз я отчётливо понимаю необходимость подобного высказывания, прекрасно зная, что это может привести и обязательно приводит к тому, что часть людей, покупавших мои книги и плативших деньги за билеты на мои спектакли, перестанут это делать. Обидевшись, разочаровавшись, разозлившись…

Но также я знаю, что кому-то моё высказывание поможет ощутить себя не одиноким в окружении пошлости, поддержит, подскажет убедительные слова, чтобы защитить свою, совпавшую с моей точку зрения; кто-то – и такие есть – задумается и, возможно, усомнится. А кому-то – и такие, представьте, тоже есть – даже станет стыдно.

Я отдаю себе отчёт в том, что любые подобные высказывания заставляют многих отказаться от чтения моего дневника, уменьшают его цифровые показатели, и он неизбежно уступит место в рейтингах приятным и развлекательным или, наоборот, разухабисто-безответственным, но в равной мере бессмысленным блогам. Я понимаю, что поступаю нерационально. Но так получилось, что я завёл эту страницу, играю спектакли и пишу книги не из рациональных соображений.

Удобно и приятно сказать про меня, что я ругаю фильм «Адмирал», обижаюсь на Ваенгу, Лепса и Михайлова, потому что завидую. Завидую, потому что наша картина никогда не будет иметь таких сборов, потому что сам никогда не смогу так спеть, мне не присвоят никаких государственных званий и столько денег никогда не заплатят. Проще всего меня обвинить в зависти. Обвинить, успокоиться и удалить меня из списка своих интересов. Правильно, без меня удобнее…

Я всё это очень хорошо понимаю. И как бы нелепо я ни выглядел по мнению многих читателей и коллег, каким бы наивным ни казался, буду продолжать это делать на правах и обязанностях русского писателя. А тем, кто отказывает мне в праве таковым себя считать, рекомендую забыть дорогу сюда и наслаждаться многообразием мира, слушать любимых певиц, рыскать по просторам интернета и смотреть масштабные эпопеи, не опасаясь иного, а стало быть, неправильного мнения. Потому что как бы пафосно ни звучало слово «борьба», я буду продолжать бороться с пошлостью и буду о ней информировать всеми возможными для меня способами.

По-другому не могу, потому что я живой человек.

Сегодня постарался прожить интенсивный день. Нужно было много чего сделать, всё-таки уезжаю на две недели. Ездил в магазин по каким-то мелким делам и, конечно, мало чего успел…

Снеговик, которого дети слепили в разгар снегопадов и который был просто первоклассным классическим снеговиком, сегодня представляет собой печальное и даже жутковатое зрелище. С утра было солнце, у него сначала отпал нос, а потом выпали глаза.

В данный момент, к ночи, приморозило. А днём приходилось бродить по городу в калошах.

Завтра, перед тем как улететь на Сахалин, выложу сюда новый рассказ. А сейчас на моей рукописи стоит игрушечный мопс, которого мне подарила после спектакля какая-то девушка. Не помню девушку, не помню город, а мопс явно рукодельный, из войлока, то есть девушка сделала его сама. Не видел прежде куклы, столь похожей не просто на собаку, а на моего покойного Макса. Он не грустный, но печальный. Он теперь всегда стоит у меня на столе и напоминает мне о любви, – потому что такой подарок без любви сделать невозможно. А эта любовь всегда напоминает мне об ответственности.