Рехан. Цена предательства

Пашка вскочил, дрожа от холода. Испугаться еще не успел, слишком холодно, слишком спать хочется. Зубы выбивали трескучую дробь, а изо рта индевеющим облаком вырывались облачка пара. За окном уже прокрадывался серый рассвет. Вышки вдали так и горели.

Лейтенант отвернулся от Пашки, виновато моргающего слипающимися от наросшего инея клочками обгорелых ресниц. Из наушников, пробиваясь сквозь все помехи, послышалось мерное:

– Бурый, Бурый, я – Тайга-2. Прием…

Летеха резко нажал на тангенку:

– На приеме Бурый! Прием.

Рация удивленно помолчала, словно не ожидала ответа. Затем пискнула и спросила:

– Бурый, это ты?.. Прием.

– Ну да, это я – Бурый, бурее некуда, совсем забурел. А ты – Тайга-2, черт бы тебя драл, прием…

Через пару мгновений рация ожила другим голосом:

– Бурый, наконец-то!.. Где вы и что у вас?

– А что у нас? – переспросил он, – мы, тьфу, бля, в квадрате… Квадрат взят штурмом, потери «поляков» большие, штук так двадцать-тридцать, никак не меньше, это только здесь… Прием.

– Вы, вы сами-то как?..

– Мы – прекрасно! У нас четверо «двухсотых» и шесть – «трехсотые» легко. Держим оборону, ждем-с. Когда вы подойдете, Тайга? Прием, – почти ласково мурлыкнул в микрофон Летеха.

– Бурый, слушай меня, – прозвучало из динамика, – Бурый, я вас понял, молодцы, но квадрат не нужен, я повторяю, сейчас квадрат не нужен.

Летеха матюгнулся. Вслушиваясь в слабый сигнал, поглядел на Пашку, не шевелящегося, чтобы случайно не заглушить своим движением далекого голоса.

– Район, ваш район, вместе с квадратом, будут ласкать с подъемом! Уже все согласовано… У вас там большие скопления чужих «огурцов» с «поляками». Иначе никак, понял? Выбирайтесь самостоятельно и следуйте обратно на прежний квадрат, на прежний квадрат. Как понял меня, Бурый?.. «Коробочек» не будет.

– Да вы охренели! – еле сдерживаясь, проговорил командир, – мы нахрена это месилово устраивали, людей положили, а?..

– Бурый, соблюдай субординацию, – сурово молвила рация, – выводи «карандашей» и будь на связи. Прием…

– Да пошли вы там все!.. – уже спокойно выговорил Летеха и кинул микрофоны Пашке в руки.

Рация возмущенно потребовала Бурого еще пару раз, потом замолчала, временами пошипывая.

– Зови ротного, – бросил Пашке.

Ротный долго и задумчиво молчал, выслушав обстановку. За окном неумолимо рассветало, высвечивая серым разрушенный город. На подоконник, выщербленный пулями, начал тихонько, скромными редкими пушинками опускаться утренний снежок.

С крыши, молчавшей уже несколько последних часов, опять донеслись хлопки винтовок снайперов группы. Мощно застучал Жехин пулемет за стеной, оглушив всех даже в соседней комнате.

– Сидоркин, что там у вас!? – раздраженно вскинулся Ротный.

– Сюда едут, товарищ капитан, там большой отряд, за деревьями крадутся, но так… не особенно они бояться там. Дальше у них машина с зенитной установкой, и на параллельной улице эти… как их, блин… танки. Два… Чертей вижу на них, это точно не наши, половина без формы, номеров нет, знаков нет, белых повязок нет. По переулку слева черти вчерашние сидят, выжидают. И в доме напротив та же ситуация. Оттуда всю ночь по нам палили. По ходу, обкладывают нас, – скрывая кашлем легкий мандраж, доложил Сидоркин.

– Значит, верно, – шумно выдохнул воздух Ротный, – все, оставаться нет смысла.

Выглянул на секунду в окно, сверился с движением боевиков, полез за картой.

– Должны успеть… Старшина, снимай всех, уходим! Через задний вход, тот, что замурован, пошли вниз саперов, пускай взрывают. Пересчитай всех, по дороге только. Не дай Боже ты здесь кого-нибудь спящего оставишь, Буйвол!.. Внизу соберетесь, растяжек натяните, сколько успеете. Пацанов похороните… В углу сожгите… Соляра еще осталась? Соберите у них жетоны, военники, письма, вещи все, всё, что при них было. Ничего не поделаешь, так надо, мы не можем их с собой тащить, иначе сами все поляжем. И быстро, на все про все у нас десять минут!..

– Ну-ка, снайперов всех с крыши! – басом заревел Буйвол, – остальные вниз все, и по окнам смотрим, не забываем. Оружие не оставляем им, никакое, ясно? Бегом, сынки!!!

Снайпера спускались, на ходу переставляя прицелы с ночных на обычную оптику, потирая красные от недосыпа и напряжения глаза, с круглыми синяками на веках.

С верхних этажей спускались бойцы, с каждым нижним этажом группа разрасталась. Правда сейчас их было уже меньше… Брякали оружием, своим и трофейным, на бегу рассовывая патроны по карманам. Один из дедов, Толян, сунул Пашке свой дополнительный карабин. Закинув табельный АКС за спину, в руки взял американскую М-16, позаимствованную у убитого боевика.

– Говно, – выразил свое отношение Летеха, – убедишься сам, выкинешь…

– Не знаю, не знаю, – довольно заурчал дед.

На первом этаже уже ждали верхних. Мерным тяжелым пламенем горели убитые вчера пацаны. Ротный взял протянутые ему личные вещи убитых, спрятал под бронежилетом. Постояли молча.

От входа стали почаще постреливать. Ротный резко развернулся.

– Все, хорош, – смурно сказал глядящим на него солдатам, – соляры плесните, чтоб до прихода этих сучар тут и следа не осталось. Начинаем отход.

Саперы прилепили тротила к вмурованным в стену железным дверям на задней стене завода, видно, давно находящимся без использования. Протянули огнепроводный шнур, застыли со спичками на концах шнура, ожидая команды.

Буйвол в десятый раз пересчитывал группу. Бойцы быстро и вдумчиво балансировали на себе оружие и боеприпасы, прыгали и встряхивались, проверяя целостность и надежность экипировки.

– В укрытие, – Ротный окинул всех взглядом, – с взрывом выходим из дыры, через десять метров там канава, по канаве уходим вправо. Все очень быстро. Кого по пути встречаем, размазываем по земле и не сворачиваем. Слушаем мои команды. Руслан, – добавил он, обращаясь к Летехе, – если чего, ты принимаешь командование.

Летеха кивнул.

– Зажигай…

Чирнул коробок о спичку. Через полминуты после того, как сапер тоже ушел за спасительное укрытие, бетонная стена страшно вздрогнула. Раздался мощнейший взрыв. На секунду Пашке показалось, что вот-вот сейчас весь завод рухнет. Но завод уже доказал свою крепость.

– Нахрен так много!? – Летеха на бегу стукнул сапера сверху кулаком и первым выскочил наружу через дымящийся проем.

За ним, ощетинившись во все стороны стволами, ломанулась вся группа. Пашка, как всегда, оказался ближе к концу. Прямо перед ним пыхтел Головастик со своим разодранным ухом, позади легко бежал Андрюха, зорко посматривая по сторонам и сжимая в руках свой АКС с подствольником. Еще вчера он тащил на себе два тяжелых «Шмеля», как один из самых здоровых бойцов, сейчас же несся практически налегке, его лишь туго обхватывал пояс с заполненными кармашками для гранат к подствольному гранатомету.

Стремительная цепь спецназовцев достигла забора и на мгновение притаилась под ним, оценивая обстановку. Первые оглядывали улицу сквозь проделанную бомбежкой дыру в бетонном заборе.

– Не заметили, – почему-то шепотом сказал Пашке Андрюха, приблизившись вплотную.

Словно в ответ на его слова из дома справа застучало и над головами прошла очередь, выбивая крошку из бетона.

За забором у парадного входа раздались крики. Боевики обнаружили, что обложенным в заводе удалось уйти.

– Быстрее! – резко скомандовал Ротный, – в канаву!

Времени раздумывать не было. Первые выскочили в пролом, на улицу. Один из бойцов тут же заорал: