Сами о себе. На рубеже тысячелетий

Существуют понятия «национальная гордость», «национальное достоинство», «национальные ценности». Но есть ещё определение «национальные мучения». Например, ненависть к тому, кто лучше живёт. Это пока из нас нельзя вытравить. Зависть – наше основополагающее национальное мучение. Могу сказать, что и футбол – одна из зримых мук России… Отдай мяч поперёк поля, и честь Родины будет спасена.

Л. Шимелов

России мешают русские – основная масса наших соотечественников живёт в прошлом веке и развиваться не хочет. <…> Русские ещё очень архаичны. В российском менталитете общность выше, чем личность. Большая часть <народа> находится в частичной деквалификации. <…> Другая часть – общая деградация.

И. Юргенс

…А что у нас не так с менталитетом? По-моему, всё нормально. Уверен, все люди у нас знают, что есть правда, а что – ложь. Все считают, что надо жить по закону, который должен быть одним для всех. И в таком случае вопрос не к менталитету народа, а к элитам, властям, национальным лидерам, к наличию у них политической воли, умения и таланта делать эту жизненно важную для страны работу. Именно они формируют вектор, направление. Если же людей оболванивают, если им демонстрируют примеры беззакония, тогда что вы от них хотите – они, как правило, приспосабливаются. Люди во всех странах примерно одинаковые. Они хотят заниматься своим делом, семьей, домом, жить своей жизнью. А вот элиты могут играть разную роль. Раз уж мы заговорили о менталитете, давайте возьмем такую высокообразованную по всем стандартам европейскую нацию, как немцы. Начало 1930-х годов, к власти приходят нацисты, элита меняется полностью. И что сделали с такой образованной и культурной нацией за какие-то 3—4 года (и тогда ещё телевидения не было – радио и газет хватило)? Значит, дело не в менталитете, а в векторе, который задают элиты (власть). У нас же российское общество и его настоящая элита понесли колоссальные потери в ХХ веке. Сейчас мы имеем в качестве элит карикатурную версию советско-капиталистической номенклатуры, а потому и получаем от них решения и сигналы примерно такого же свойства…

Г. Явлинский

В России с древнейших времен до дней нынешних не покидает нас вера в доброго барина, или царя, или реформатора… Услышав о беспределе, творимом в холдинге «Медиа-мост», прежде всего обеспокоились лишь одним: знал ли об этом Президент?

Е. Яковлев

Стали привычными все эти разговоры в пользу бедных о «многострадальной России», а вот о том, что этой пресловутой многострадальностью мы обязаны прежде всего самим себе, почему-то у нас умалчивается. Разве не очевидно, что с человеком (народом) обращаются так, как этот человек позволяет, разрешает с собой обращаться?

И. Янин

Итоги проведенного в конце 2018 года опроса, посвященного проблеме национальной идентификации россиян, представили социологи Левада-центра. В частности выяснилось, что более 60% респондентов огорчены «вечной бедностью и неустроенностью», в которой исторически живет «великий народ»; их смущают также грубость нравов, хамство, неуважение людей друг к другу (37%) и отставание от Запада (24%).

В первую очередь с мыслью о своем народе у россиян ассоциируются общие история и прошлое (53%), территория (35%), место рождения (33%), природа (25%) и государство (22%).

Когда речь заходит о гордости за страну, то россияне в основном связывают ее с событиями из истории – победой в Великой Отечественной войне (87%), освоением космоса (50%), великой русской литературой (40%), достижениями науки (37%). Из современных событий, за которые опрошенные испытывают чувство гордости, значится возвращение Крыма в Россию (45%, третье место).

Бывалый, Трус, Балбес из Гайдаевского «Пес Барбос и необычный кросс» – три составляющие русского характера: агрессивность и хамство, приспособленчество, глупая бесшабашность.

В условиях свободы побеждает тот, кто готов меняться.

Если хотим жить иначе, лучше, надо не умиляться своим «непознаваемым» характером, а менять его так, чтобы он помогал жить лучше, а не мешал.

Российский менталитет уникален – люди считают себя великими сидя на очке в промерзшем сарайчике…

Человек с рабской психологией в условиях свободы чувствует себя потерянным. И злится.

Нравы

Мы живем в стране, где беспрестанно изобретаются новые законы, противоречащие то этике, то здравому смыслу.

Б. Акунин

Когда-то нас обвиняли в том, что мы выслуживаемся перед заокеанскими хозяевами, обвиняли, никак не объясняя, почему люди готовы жертвовать своей свободой и благополучием своих близких ради этих далеких «хозяев». Теперь таким же штампом в обвинениях стало слово «грант».

Да, правозащитные организации – это некоммерческие организации. Это значит, что у нас нет ни заводов, ни фирм, ни ферм, с которых можно было бы получить средства, необходимые для работы по защите прав человека: скажем, снять помещение, оплатить необходимые поездки, телефонные разговоры и даже, представьте себе, давать какую-то зарплату хотя бы тем, кто работает в организации полный рабочий день. Ведь нужда в работе правозащитников в стране огромная. Большинство наших сограждан защитить себя не умеет, государство этим не занимается, а платный адвокат многим не по карману. Во всех странах современного мира так называемый третий сектор, куда входят некоммерческие, в том числе правозащитные организации, которых в демократических странах великое множество, существует на средства различных фондов, тоже очень многочисленных. В некоторые фонды делает взносы государство, в некоторые – богатые люди, сознающие необходимость для общества самоорганизации граждан в защиту своих прав и свобод. Но наши богатые люди пока ещё предпочитают покупать чиновников, чтобы обеспечить себе персонально их поддержку. Гранты получают десятки правозащитных организаций, а работают – без всякой финансовой поддержки – тысячи!

В конце концов, мы ведь не упрекаем наше правительство, когда оно получает кредиты от Международного валютного фонда и у Европейского банка развития. Никто не обвиняет и наших ученых – целые научные учреждения сегодня выживают благодаря грантам западных государств, из частных и благотворительных фондов. Правозащитников же по-прежнему принято подозревать чуть ли не в государственной измене в угоду спонсорам!

Л. Алексеева

История нашей страны – огромная братская могила. Каждое поколение подводили к этой могиле и говорили: клянись, ненавидь. И только теперь появилась возможность спросить: а почему? Зачем?

С. Алексиевич

Чтобы учиться на своих ошибках, нужно хотеть учиться. А нам проще призывать духов прошлого, чем научиться думать о последствиях этих призывов. На улицах удивительные модели машин, печенье в красивых упаковках… А способ мышления остался прежним.

С. Алексиевич

Наш менталитет – закомплексованных людей.

М. Арбатова

Русский – добрый, он тебя чаем напоит, пригреет, но он же тебя и прирежет.

В. Астафьев

Русский фашизм будет пострашнее немецкого, потому что в Германии он провел 12 лет, а у нас больше 70 лет учили ненависти, насилию и лжи.

В. Астафьев

…Когда подобным образом себя ведут совсем молодые люди, это как раз понятно: они просто упираются из духа противоречия. Вечная история: скажут им в школе, что бога нет, – они пойдут в церковь, станут им навязывать религию – заделаются атеистами. Что же касается людей постарше, это тоже в определенном смысле инфантилизм: они уверены, что государство право всегда, что бы ни делало. Ну, то есть, конечно, наше государство всегда право, а не наше – всегда неправо. Такая упрощенная картина мира. Потому они и пытаются найти обоснования для репрессий. А если репрессии рационализировать, смотреть на них с точки зрения пользы для государства, а человека как бы выбросить, то всё вполне легко оправдывается: да, столько народу положили, но зато у нас есть это, это и ещё вон то, а значит, всё правильно. Если из-под таких людей государство вышибить, окажется, что они ничего собой не представляют. А это страшно. Потому они всегда и защищают государство – в надежде, что и оно их защитит.

А. Бабий

У русского человека от тоски, чернухи и безнадёги, которая его окружает и той беспросветности, в которой он живёт, выхода только два – алкоголизм и война. Война неважно где, неважно с кем, неважно за что. А в девяноста процентов случаев война ещё и совмещенная с алкоголизмом.

А. Бабченко

Я не могу ничего изменить в этой стране, где две трети населения съело свой мозг, где зомбоящик превратил людей в не желающую думать, орущую протоплазму с пеной на губах – да ладно бы просто не думающую, действующую! – где сто миллионов фанатичных фашиствующих зомби вылезло на поверхность, где жёны отказываются от своих погибших мужей-солдат за деньги, где родители своим молчанием отказываются от своих оказавшихся в плену сыновей, а дети приходят на могилу погибшего на «Курске» отца с портретом человека, сказавшего «Она утонула». И про десять долларов тоже сказавшего.

А. Бабченко

Мы жили в такое время, когда репрессии следовали за рассказанным анекдотом, пьяными откровениями, спланированными провокациями, открытой оппозицией режиму в литературе или в жизни. И время требовало доносительства, – помните, у Твардовского: «Предай отца, родного брата и друга верного предай»? Моё поколение выиграло тяжелейшую войну, однако смелость в бою и смелость в обычной жизни – разные вещи. Как это ни печально, но предательство – один из главных пороков моего поколения.

Г. Бакланов

Хотят ли русские? Хотят!!!

Только что мы с Агентством социальных исследований проводили соцопрос, выборка 4200 человек, классическая выборка респондентов, телефонные звонки, улица.

Вопрос «Поддерживаете ли Вы ввод войск на Украину», без пояснений о Крыме, Донбассе, Киеве. 56% – да, 19% – нет.

В протестной, интеллигентной Москве 51% – да, 24% – нет. В Питере 47% – да, 31% – нет.

Второй вопрос – «Готовы ли Вы быть призванным в войска для выполнения такой миссии или отправить на войну своего ребенка?» 52% готовы и сами идти, убивать братьев-славян и детей своих в мясорубку загнать. В Москве – нашей Москве, которая голосовала за Навального – готовы 49%.

Но самое интересное дальше. Мультивариантный ответ. «В какую ещё страну Вы поддержали бы ввод российских войск для обеспечения интересов РФ?»

Максимум (не буду сообщать цифры) – в страны Прибалтики. Потом США, Япония и, что удивительно, в самом хвосте – Израиль.