Русская философия. Анализ истории. Том 3

Самое тяжёлое – победа над смертью. А всякая победа есть победа жизнеутверждающего порядка, в котором все имеет своё строго определённое место. Тот, кто не смог отделить добро от зла, кто не смог выделить Божественное от всего остального, тот не победил смерть, тот будет смешивать всё остальное, нарушая все законы субординации при научных исследованиях. Открытия в науке станут во зло, в погибель.

3-1.5.-3.Далее, иная сторона эволюции.

Во внутренней природе головного мозга человека все адаптировано под успешное именно духовное победоносное делание: хорошая память, глубокое мышление, высокая духовная и душевная природа. Для этого главная артерия, исходящая от сердца, поставляет мозгу самую чистую, насыщенную и наиболее качественную кровь – как говорят ученые. И все это только для одного – чтобы там возникла ясность ума в плодотворном делании. И всё это только лишь для одного – успешного поиска истины, а точнее более качественного единения с Самым важным во вселенной – с Богом. Далее организму надо помогать ухаживать за мозгом, чтобы поддерживать и усиливать чувство экстаза беседы с Творцом. Ведь, если человек в своём образе жизни не сослужит своему телу в главном предназначении его по мере своих возможностей, то все теряет значение и гибнет. Монах если нарушил пост, то испытывает боль. Кровь начинает нести в себе то, что склоняет его к сонливости и к плохой собранности духа и к рассеянности внимания. Человек, опытный и утонченный в торжестве духовной брани сердца, сразу замечает в себе утрату живого общения, ему становится плохо – он испытывает боль, которая, как известно, гораздо более невыносима, чем физическая.

3-1.5.-4.Немного отвлекшись от дальнейшего хода мысли, хотелось акцентировать внимание на этом моменте особо. В эволюции становления человечества прослеживается именно эта тенденция, именно это направление дальнейшего движения к совершенству. Изначально, в основном рационе древнего человека в основном могло быть только тухлое мясо падали. Это самая грубая и болезнетворная пища, с которой в те времена справлялся желудок человека. Хотя надо сказать такое мясо самое вкусное, ибо зверь, распробовав его вкус, более не вернется к какой-то иной пище. Огонь помог человеку стать другим, а именно облегчил работу желудка, но не ради гигиены, а ради того самого – желудку легче стало ухаживать за работой мозга. Потом человек принял оседлый образ жизни и в его рационе вообще почти нет животной пищи – ягоды, грибы может какие-нибудь насекомые. Но организму стало легче ухаживать за работой мозга, легче поддерживать ясность ума. Потом человек узнал, что легче стимулировать экстаз в богообщении при непосредственной близости мощей усопших. При ясности ума лучше распознаются все течения в душе, исходящие от внешнего мира, стимулируемые влиянием, исходящим от мощей от этих живших когда-то людей. Это качество духа и души обусловило возникновение животноводства (1500-2000 лет спустя), после того как человек научился выращивать зерновые

. Да, конечно, мясная пища дает мышечную силу, но для того, чтобы сделать верный поступок сила вообще не нужна. То есть, если дать более точную формулировку, то верный шаг всегда сопряжен с возможностью организма, его физической силой. Верный шаг всегда вписывается в природные возможности людей

.

3-1.5.-5.Так что монашеский образ жизни – это не новое, а хорошо забытое старое и с новой силой оказавшееся значимым в современности. В современном мире, научный прогресс, не смотря на все то, что несет в себе в улучшении быта, на самом деле, Бог его попускает совсем для иного – человечество будет жить в очень узких границах, обусловленных высоким аскетическим образом жизни человечества. Мы садимся в этот корабль и вынуждены жить по законам моря. Так было всегда и мы постепенно адаптируемся к любой самой страшной аскезе и, даже и не ведаем о том, как опасно ходим. До ныне, к примеру, эволюция человека дошла до такой степени, что если кто-нибудь из нас съест протухшее мясо, то вряд ли будет жить. Мы уже давным-давно привыкли к иному и теперь человеку нужна нежная, легко усваиваемая пища. Хотя конечно что-то ещё осталось возможно от тех далёких предков.

От сюда следует, что ясность ума и живучесть – синонимы. Именно по этой причине во всей истории Земли человек жаждет знать, что ему делать для выживания, как самый главный вопрос жизни вообще. Или важно для нас сказать иначе – как сделать верный поступок, через который есть возможность уподобиться Творцу в ещё одной грани Его Природы, то есть благодаря этому поступку стать более вечным. Присутствие Господа в земных реалиях опосредовано ясности ума человека (после грехопадения) неизбежно утверждает это свойство и, неизбежно, выражается оное как на естестве самих людей, так и на всех сферах его деятельности. Человек ищет вокруг себя все то, что имеет максимальное подобие Богу и, если находит, то адаптирует под свою природу и тем исповедует и утверждает Божественное. Это ещё один важный аспект исторического развития, сопутствующий жизни людей – обогащение опытом жизни, явленный нам как научные изыскания. Что это такое? Представьте себе древнего человека, идущего по лесу. Предположим, что он увидел палку, валяющуюся на земле. Она ровная, крепкая, длинная, то есть, несёт в себе ряд свойств (причем Божественных свойств), имеющих какую-то значимость для утверждения жизни человека в каких-то уникальных обстоятельствах, при каких-то важных тяжёлых условиях. Древний человек поднимает её и начинает изучать. Да, видит он, палка наделена рядом качеств, дополняющих его природу, как бы дополняет совершенствует его организм, открывает дополнительные возможности для утверждения себя в тяжёлом бытии – ведения хозяйства и защиты жилища

. Предмет, с такими качествами, как-то облегчает жизнь человеку. Так был сделан один из самых первых шагов эволюционного становления и мы видим, что изменению подвергся быт, все сильнее способствующий проявлению Божественного в земных условиях. То есть человек живёт не для хозяйственной деятельности, а стимулирует хозяйственную деятельность для более полного присутствия Божественного в земных условиях, ибо лишь в них образ жизни допускает легко перевариваемую пищу, столь нужную для хорошей плодотворной работы мозга, активированного на богообщении. То есть была произведена первая научно-исследовательская работа, в которой человек ищет значимые дополнения к своей природе (палка становится только лишь продолжением природы людей). Дополнение, но не подмена одного другим. То есть, если человек способен идти пешком, то какой смысл его возить. Ведь он идёт пешком только лишь для того, чтобы лучше работал мозг, стимулируя ясность ума. То есть в данном случае – это подмена, как вторжение инородности в естество человека, в результате деградирует умственный труд и вместе с ним сам человек. В любом случае, сие приведёт к погибели. Но в условиях тяжёлого климата идти пешком иногда не представляется возможным или опасным. Тогда средство передвижения становится дополнением к естеству человека, обеспечивающим жизненностью, как следованию первого принципа жизни – победе над смертью.

3-1.5.-6. Повторюсь, что эволюция науки даёт дополнительные возможности, наделяющие человека всё большей живучестью, как инструментом(!) утверждающим грань Божественного – вечность. Если нет этого утверждения вечности живого, то инструмент сей становится орудием убийства в самых различных проявлениях. Это тоже важный аспект эволюционного формирования. То есть изначально, как показывают раскопки, первобытный искал то, что наделено только и только подобием природы Бога, то есть Божественное в окружающей его природе. Это Божественное, всегда является нам в каких-то аватарах-свойствах, опосредованно которых человек древности приобщался к самому главному Божественному качеству – к вечности жизни.

При этом, важно здесь заметить, что при улучшающимся быте и безопасности автоматически ослабляется востребование духовного зрения, предвидения и, значит, стимуляция работы религиозного чувства, дающего возможность видеть грядущую опасность. Ведь также как заяц для охотника заметен лишь в движении, также и Бог виден только борьбе живого со смертью. Все дело в том, что время эволюционного развития очень растянуто. То есть времени на формирование религиозного чувства – дара ясно видеть духом грядущее, было бесконечно большое. Человечество научилось работать каменными орудиями около двухсот-трехсот тысяч лет назад, а ум формировался миллиардами лет. Возможности мозга феноменальны. К примеру, доказано, что письменность возникла только лишь как трость престарелому человеку для удобства в ходьбе – но человеку-то престарелому

. Не говоря уже обо всем остальном. И тут надо сказать важное, что достоинство видеть духом, в отличие от всех остальных альтернативных форм мировосприятия, стимулировано порывами душевными, то есть любовью. Человек мог приносить себя в жертву ради ближнего. Выживал тот, кто сильнее любит своих детей, ближних и так далее

. Этот момент позволил потом приручить, одомашнить животных. Таким образом, человек, также имея достоинства, обусловившие живучесть в экстренных ситуациях, в безопасности теряет их, как утратившие необходимость. То есть духовное видение постоянно под что-то подстраивается, но не оказывается востребованным, а потому духовное зрение так и остается на прежнем своем функциональном пределе возможностей распознавать многогранность приходящего из будущего. А физическая слабость становится значимой при выборе решения – оная автоматически становится учтенной в решении. На это способна только любовь, которая видит и щадит живое в любом проявлении и потому диктует разуму свои условия – учитывать безопасность жизни всего живого, а не только самого себя. Что-то альтернативное ей, утверждает жесточайший естественный отбор, при котором в процессе эволюции может происходить отчленение новой ветви от центрального ствола древа жизни – от человека, обусловленное самодостаточностью, обеспечивающей более легкое и безопасное бытие, и тем исключающее жертвенное подвижничество, что есть печать безобразия с выраженным каким-то оттенком дьявола, наделённого инструментом выживания. Страх перед смертью, передающийся другим поколениям усиливает этот оттенок, ибо оный помогает выживать без самопожертвования, но принося в жертву ради себя другое живое. В какой-то момент истории Земли этот признак дает превосходство и обширные возможности. Потому и популяция, с этим признаком возрастает неимоверно сильно, но потом новые изменения в строении тела могут дать возможность паразитировать на тех, уже ставших слабыми, популяция коих в одно время неимоверно возрастала благодаря тому оттенку-признаку дьявола. Так в добавление к старому возникает новый ярко выраженный признак безобразия. Ну об этом нет смысла говорить, ибо это уже чисто механика развития эволюции в постоянной борьбе за выживание. То есть тут можно бесконечно исследовать. Но для нас важным становится другой вывод, что отсутствие любви становится печатью постоянно изменяющегося и принимающего новые самые не приглядные оттенки образа, противного Божественному Лику. Этот момент становится знаковым в формировании новых форм эволюции.

3-1.5.-7. Если искать Божественное, то в борьбе за жизнь возможно два варианта решения проблемы. Так как любовь утверждает живое, то оная будет отстаивать себя в любой самой критической ситуации – таково естество её, живущее по Закону Сохранения Любви. Оная есть всюду та же самая любовь и на суше, и на море, и в глубинах морских, и в высотах. Один из вариантов решения проблемы, свойственных любви – самопожертвование или смерть ради ближнего – если это неизбежность. Второй выходит из первого, при котором неожиданно может открыться перспектива для важного верного хода. Вдруг открывается видение перед собой иной дороги в процессе приближения к своей смерти, ведущей в безопасность – то есть человек остается по любви своей жить, чтобы делать иные подвиги, что и становится определяющим фактором формирования человека, несущего в себе любовь и религиозность, помогающие победить смерть актом любви, благодаря чему все же удается сохранить жизнь при приближении к смерти, ибо почти всегда открываются новые перспективы в любой ситуации. Вопрос лишь в том, насколько люди способны адекватно мыслить в таких предельных ситуациях, насколько у них явственно выражена трезвость ума и насколько они могут хранить в себе любовь, чтобы не впасть в уныние. Это замечательно выразилось во Христе на Голгофе – Он воскрес из мертвых. И, как сказано в предшествующей главе, просто сама по себе сила или какие-то физические достоинства, без Бога, дают только лишь ложное видение обманных путей, приемлемых только силе и этим физическим достоинствам, ибо в любой момент они могут стать слабостью при определенных обстоятельствах – также как бесы, хоть и наделены силой великой, но без любви ничего сделать не могут. Человек обманчиво самонадеянно положился на свои возможности и перестает работать умом. Также надо сказать, что важна дружба и чувство поддержки, независимо от наличия каких-то уникальных мутаций – это также скрадывающая всякие различия любовь. Даже в той стадии эволюции, в какой находится флора и фауна ныне, противостояние в борьбе за жизнь очень часто сопряжено с любовью и взаимной поддержкой жертвы и хищника. И именно это качество остаётся наиважнейшим фундаментом бытия живого на Земле. Жизнь возможна в любой реалии только как дополнение друг друга, а не взаимоуничтожение. Просто быть человеком иной раз тяжело и всегда сопряжено с Голгофой, со стоянием на её вершине. Просто живому присуще поддаваться слабости, поэтому оное бывает отпадает от этой вершины и если выживает, то несёт в себе усиливающиеся звериные оттенки (образ падения), и если возвращается, то обретает новый толчок усиления любви.

3-1.5.-8. Так как не возможности определяют победу и жизнеспособность (даже если оные суперсовременные), а верные решения дают жизнеутверждающие победоносные поступки, то религиозность даёт о себе знать как самое важное созидающее (!) свойство природы человека только в этом контексте. Это срабатывает в самых ответственных ситуациях, делая невостребованным даже научно-технический прогресс или природу каких-то случайных уродливых мутаций, оказавшихся благоприятными для живучести организма. Верный поступок всегда имеет утверждение жизни, а научно-техническая база вносит коррективы в решение проблемы, но это никак не значит, что с её отсутствием проблема перестанет быть решаемой. Нет разницы чем именно утверждается живое – важно, что живое подминает под себя мертвое. Будь-то каменный топор, суперсовременный компьютер или вообще отсутствие чего-либо. Если есть верёвка, то человек может по ней перейти пропасть. А если нет, то ему придется попотеть и найти переход в ином месте. Вот в чем разница, но проблема в любом случае будет решена и при любом наборе возможностей.

И в конце концов, правильное решение выбирает только жизнь и выживший становится обладателем всех достижений науки и опыта ведения хозяйства, а новые возникшие ответвления от главного ствола древа человека из-за отпадения с жизненной вершины автоматически становятся прирученными, ибо они нуждаются быть причастниками к вершине бытия, несущей и любовь, и радость, ибо по-прежнему наделены теми же гранями природы. То есть любовь определяет новые формы сожительства на основе взаимной выгоды, сопряжённой с любовью. Будь они инородные друг другу, то ни о каком взаимодействии на основе согласия не может идти речи. (Нельзя здесь говорить о том, что это есть эволюция человеческого организма, ибо это простой естественный отбор сильного в религиозности из среды слабых, хотя обманчиво напоминает развитие)

.

Именно духовная природа не даёт покоя человеку, не позволяет опуститься, самоуспокоиться и бунтует против всякой скованности, обусловленной физической природой плоти. Именно благодаря этой высшей духовной сладости исчезает всё земное ей альтернативное и тянет людей хоть как-то более сильно приобщиться к ней, хоть в какой-то грани этой реальности. Нам хочется в горы, в космос, на экстрим и так далее. Как ни крути, если есть вообще естественный отбор, то именно в нём всё сильнее и сильнее будет выкристаллизовываться образ Бога, наделённый всеми оттенками Божественного, то есть свойствами распознания всё большего и большего, многогранного. Не обладать сверхприбылью или сверхразумом, сверхмощью и так далее, а знанием будущего и идти уверенной поступью в будущее.

3-1.5.-9. Бог есть жизнь, о которой следовало бы давать определения в реалии нашего мировосприятия. Это такая сущность, обладающая самодостаточностью в себе самой и независимостью от всего внешнего и окружающего, адаптирующейся в данной реальности в самых причудливых формах, позволяющих реализоваться всем абсолютно свойствам Божественного. Именно это и есть конечная цель эволюции Вселенной и человечества в ней, достичь которой она никогда не сможет, а поэтому эволюция обречена на бесконечное развитие. И это самая большая радость для нас всех.

Что является стимулом эволюции? Противоречие, возникшее между Божественным и той средой, в которой Божественное имеет место быть. Всякое противоречие стремится сойти на нет, самонейтрализоваться в смешении одного в другое, что порождает всевозможные вариации жизни во Вселенной, обусловленные обоюдным влиянием противостоящих и которые мы называем жизнью. Так как Бог наделён свойством будущего, то есть Он всегда в будущем для нас, живущих в настоящем, то Его влияние всегда происходит от туда, куда мы все движемся – из будущего, а потому Он от туда цепляет всё то, что оказалось в области Его естественной доступности по образу и подобию Ему в сути естества и как бы вытягивает к себе. От этого всё в этом мире в движении, в стремлении в вечность и в будущее. То есть, отсюда следует, что движителем эволюции может быть только Бог, и Он Творец, и Он Создатель. Вечность Божественного – это вечность всех спасённых.

1.5.1. Иное направление проявления эволюции.

Эволюция – это движение. А движение свойственно всему в природе, что является одним из условий жизни в нашем понимании об естестве. Следовательно, развитие претерпевает живое. Вопрос лишь о направлении этого развития, которое направлено всегда в будущее. Бог пребывая в будущем тянет к Себе всё то, что оказалось доступно Ему, всё то, что оказалось в Его области постижения. Подобное всегда стремится к подобному (газы собираются в газы; жидкость к жидкости; песок к песку; животные в стада по общему виду и признаку и так далее), поэтому живое всегда стремится к живому – к Богу, к будущему.

3-1.5.1.-1. Для начала надо сделать некоторое богословское обоснование о том времени, когда на Земле обитали крупные рептилии. Тут мне придётся повториться. Так как этому древнему времени свойственно особенное обилие Божьей Любви, то неизбежно имели право на существование даже такие твари настолько далёкие от образа абсолютной простоты и абсолютной слабости человека. Ведь естество людей не несёт в себе каких-то особых элементов защиты, нападения. Зато природа духов злобы формирует такие зловещие образы, которые пугают даже воображение. А ведь это неизбежно, ибо силы бездны уже проникли в естество твари Божьей, которая принимает уже не тот вид, каким он был в Раю, а образ Божественного проклятия, о чем свидетельствует Сам Творец в Книге Бытия. Просто каждое такое животное – зеркальное отражение внутреннего мира злобы этого существа, поддавшегося влиянию ада, благодаря чему, мир тех времён очень многообразен и обилен живностью, а наше время – это лишь жалкий отголосок того изобилия видов. Многообразие могло стать следствием высокой активности радиации и парникового эффекта, в котором способность выживания имели все формы возникшего «уродства» живого, причем произошедших от всех мутаций. Вот так приблизительно богословие Священного Писания могло адаптироваться в современной науке и богословии, а нам представилось то, должно было быть во Вселенной миллионы лет назад.

3-1.5.1.-2.Представьте себе зверя, увидевшего пожар вдалеке. Пожалуй, животное обходит его стороной. Более примитивное живое существо летит на свет и уже избегает опасность, когда почувствовало жар. Живое существо с ограниченными органами чувств вообще сгорает в этом огне. То есть чувство, его острота восприятия, всеобъемлющего восприятия наделяют жизнь определёнными формами и степенью защиты. Если чувство гарантирует избежание от борьбы, то можно не приспосабливаться под создавшиеся условия жизни, при этом вырабатывая определённые достоинства благодаря возникновению благоприятных мутаций, в результате которых выживает самое живучее в этих условиях животное. Можно просто разглядеть опасность заранее. Заметим, что у человека вообще нет никаких достоинств для борьбы в условиях жесточайшего естественного отбора. Он просто бессилен даже перед холодом. Но человек обладает зрением, многогранным всеобъемлющим восприятием, благодаря которому он может не спеша отойти в безопасное место со скоростью пять-шесть километров в час. То есть древний человек выживал благодаря своему дару предвидеть грядущее, что и выразилось в его религиозности, адаптированной во всевозможных ритуалах, как наборе особых приемов, очищающих его духовный мир от всего того, что ослабляет остроту восприятия Вселенной. Так как человек наделён даром предвидения, (а это, надо сказать, не предвидение совсем, а нечто иное. Это иное имя того состояния человека, когда он пребывал во Царствии Небесным, когда будущее имело место быть всегда), то это свойство стимулируется высокой аскезой и ритуальным действом во время культа

. Представим себе картину, любую. Мы распознаем на ней предметы, благодаря контрастам красок. Если нанести изображения одним цветом, к примеру, белым на белом, то нам никогда не распознать предметы, изображённые на ней. Нужна контрастность. Человек неизбежно должен был заметить важное, что мир в одном случае воспринимается так, а в другом иначе. «Жертва Богу дух сокрушен» – говорит пророк Давид в 50 псалме, то есть надо видеть себя в контрасте Богу. О том, как достигнуть это состояние, человечество разрабатывало во всю историю своего существования. Лучше для жизнеспособности сокрушение духа иметь до, чем после. Ибо, когда «после», то всегда связано с утратами, причем необратимыми. Культ

– это такой удобный инструмент, призванный уподобить человека Богу. В истории человечества было много всякого и культ, как часть всеобъемлющей полноты богообщения всегда второстепенное. Но в то же время значимое, хотя при этом имеет какую-то силу лишь в одном случае – есть подобие Богу в чистоте духовной радости. Тогда даже простое тяжелое физически дело становится частью богослужения

. Чистота Божественного абсолютна и нет ничего в природе вещей, что могло бы хоть как-то иметь сопоставимость в чистоте. Ему все этом мире есть альтернатива и контраст. Так что контрасты Вселенной после этого духовного очищения человека наиболее отчётливо открыты, как альтернатива абсолютной чистоте. Чем сильнее подобие человека Богу, тем больше контрастов распознаёт он во Вселенной, тем отчётливее видит он будущее. Он начинает видеть то, что сокрыто даже малыми оттенками. Направление эволюции жизни только в эту сторону – природа жаждет видеть лучше и более многогранно Бога, но душе это не приемлемо, ибо у неё для этого проводником так и остается дух. Именно по этой причине, преподобный Серафим говорил, что смысл жизни – стяжание Духа Святаго, а эволюция, если таковая действительно имеет место быть, – это дело самой природы, неизбежно следующей за тем, что живительно. Природе остается только по лучше поспешать за душой

. В одном случае это более всего успешно, а в другом менее – в первом случае, организм более всего имеет шансов выжить. Надо заметить, что раскопки доказывают именно эту тенденцию исторического развития. Нет более высшего счастья, чем молитвенное единение праведника с Богом.

3-1.5.1.-3. Настоящее человеческое счастье ничего не требует, кроме душевной радости, ради чего возникает острое желание быть в рабстве и нести свой Крест

. Вот такая простая формула радости непреходящей, уже при жизни пребывать во Царствии Небесном, реально чувствовать Твердыню за краем обозримого бытия. Этот момент стал главной определяющей, при которой человек не подвергался эволюции становления, ибо не было бы прецедента помрачения радости жизни от жесточайшей борьбы за выживание, а значит и естественного отбора. Так как нет естественного отбора, то полезные для успешной борьбы мутации не востребованы, хотя оные в любом случае есть, но не задерживаются, ибо нет стимуляции. Высокая религиозность так и останется условием будущего для всех. Как только религиозность уходит, так начинается борьба за выживание, в процессе которой востребованными оказываются полезные мутации. Так мутация за мутацией начинается отпадение от образа Божьего и в будущем через миллионы лет это будет множество видов зверей и птиц. Если бы они не были нам братьями меньшими, то нам никогда бы не найти с ними общий язык.

3-1.5.1.-4. Речь пойдёт сейчас не о тонкостях догматического богословия, но об утверждении Божественного происхождения мира языком современных понятий ради противоборства атеизму, поэтому тут допускаются некоторые грубости первичной обработки материала. Как-то иначе богословствовать на понятийном языке атеизма просто невозможно, поэтому некоторые тонкости пока излишни, из-за чего некоторые изложения мысли окажутся схожими с космогониями мировых религий. Сие не должно пугать, потому что, пребывая на вершине обозрения мира, нам открываются те же виды, открывавшиеся вчера и сто лет назад и много тысяч лет, то есть повторение неизбежно

.

Итак, откуда вообще пошло древо жизни на Земле. Если богословствовать языком современных учёных, то следует сказать, что оное вышло и имело ответвления из самого человека, который, утратив дар видеть грядущее, постоянно ошибался и потому оказывался в трудных условиях окружающей среды, а следовательно, начал приспосабливаться к возникшим из-за ошибок сложностям выживания с помощью полезных появившихся мутаций. (Сам же человек создан Творцом, то есть получается, что обозреваемое органами чувств уже падшего человека древо жизни, хотя и создано Богом, но посредством природы грехопадения видим мы именно этот привычный для нас вид). Сама Библия рамках различных характеристик эволюции или через призму эволюции делится на две части: до грехопадения и после него. Два состояния Вселенной разнятся между собой в той же степени, как живое и мертвое – там абсолютно разные законы. Более наглядно это выражено в том же эксперименте с маятником из палки, которую мы постоянно пытаемся вывести в состояние равновесия, но оная постоянно вновь падает. Если мы отпускаем палку, то оная тут же оказывается на полу в горизонтальном положении. Живое тело постоянно восстанавливает свое равновесие, то есть выздоравливает. А когда оное становится мертвым, падает и равновесие более никогда не восстановится. Так как Божественное пребывая в будущем имеет не только восстанавливающее влияние на Своё подобие – на живое, но и вытаскивает все то, что этому влиянию наиболее сильно поддаётся, так как наиболее идентичное по сущности природы

. То есть события, описываемые до грехопадения – суть Вселенной, её сотворение. После грехопадения дополнительно включаются законы логики, согласно коим мы можем прогнозировать поведение распада (Бог дает нам видеть хаос и распад только для того, чтобы мы трудами в поте лица восстанавливали порядок и преображали этот созерцаемый мир). Но это уже распад, то есть процесс отмирания. Вот этот закон распада и есть закон эволюции, в пределах коего происходит спасительное свидетельство о Боге, в котором оказываются все те и все то, что получило разрыв с Богом. Так что научный анализ не должен быть там, где оный не имеет власти, а просто должен быть там, где ему это естественно – в конце всех времен, как подытожитель. Таким образом, эволюция – это естественное явление для такого состояния человечества, в котором оказались мы после грехопадения, о чем свидетельствует сама Библия в категориях понятий, доступных обозрению древнего человека.

Наука ничего такого нового для богословия не нашла, но идёт в тех гранях и в тех пределах, кои определены самим естеством Вселенной и за пределы которой оная выйти не может. Отсюда явственно следует то, каким должно было быть присутствие Христа на земле и что Он нёс. Рвать закон этого греховного бытия – естественно для Естества Сына Божьего.

3-1.5.1.-5. Надо заметить, что каждое животное наделено одним или несколькими звериными признаками дьявола, что указывает на направление движения эволюции от общего некоторого существа, у которого этих признаков не было. В противном случае, если бы всё было бы как по Дарвину, то изначально имел бы место в природе зверь, имеющий достоинства одновременно всех животных в этом лесу: у него были бы самые мощные рога, самая зубатая пасть, сильные копыта и мощный пятак вместо носа. Это был бы некоторый регресс от сложного к простейшему. Его бы называли тогда человеком, но этого нет. Это дьявол, который изгнан из нашего праздника жизни и как зло он разделён, ибо каждый вид зверей несет в себе только некоторые грани его. Так как дьявол – это зло есть, то «разделяй и властвуй» выразилось вот таким образом и все то, что не наделено любовью съедает само себя, создавая этот жесточайший естественный отбор. Любовь же не имеет противоречий в себе и какой-либо естественный отбор в этом плане невозможен. Иными словами, эволюция – это регресс от некоторой чистой простейшей природы жизни, ближе всего к которой находится человек. Человек не терпит эволюции, то есть, остаётся самим собой только благодаря тому, что имеет образ Божий, образ Того, Кто вне этого мира противостояний и постоянен во всех смыслах этого слова. Так же, как не могло быть эволюции исторических формаций на Руси.

3-1.5.1.-6. Человек наделён вечностью, а потому теряет всякий смысл борьба за выживание и вместе с ней, автоматически, уходит в небытие всякая востребованность в каких-либо мутациях. Именно вечность, как естественное свойство природы человека, делает в человеке все достоинства земные бессмысленными. То есть все мы в какой-то степени непохожи друг на друга или мутации имеют место всегда, но они не востребованы и не стимулированы необходимостью, как жизнеутверждающая ценность. Человек – единственное существо, наделённое вечностью, ибо ему дано Божественное Дыхание, а потому имеет возможность воскресения, то есть различия или мутации не имеют жизнеутверждающей значимости. А зверь вечности не имеет, что обуславливает его борьбу за своё бытие, ибо вечность – для него смысл его борьбы. Таким образом, всякое причастие к звериной природе, всякое даже малое уподобление звериной природе скрадывает будущее человека после смерти. Иными словами, борьба для людей имеет место быть лишь в одном ракурсе – он борется за вечную жизнь с самим собой и внутри себя и побеждает в нем только жизнь. В нашем случае, применительно к историческим процессам, получается, что требуется прощать любого своего врага ради пребывания в вечности.

3-1.5.1.-7. Приобщение к святыням Царствия Небесного, исключало возможность работу законов диалектики, а именно эволюции общественных отношений, развитие формы хозяйствования и строя. Мы, русские, жили при феодальных отношениях до столь поздних времён именно по этой самой причине, такой порядок никому не мешал, ибо никакой порядок при такой религиозности мешать не мог. Именно на этой почве были разногласия между большевиками и меньшевиками: одни требовали форсировать ход истории, перескочив целые стадии развития, другие требовали набраться терпения и сделать революцию после того, как общество вступит в фазу развитого капитализма. Ошибались и те и другие, ибо ход истории для них – прогресс от худшего к лучшему, а в реальности всё наоборот – это был регресс от лучшего к худшему. И именно по этой же причине Карл Маркс отрицал возможность социалистической революции в России, ибо естественное положение вещей, которое они называли социализмом, был и достался нам по наследству и является одним из моментов догматического богословия

.

По этой причине всё то, что для Европы было конечным пунктом эволюционного исторического развития, как прогресса, то для России уже было в тот момент естественный образ ведения хозяйства и государственного устройства, который следовало бы обновить и вернуться к тому самому феодальному обществу времён царя Михаила Фёдоровича. То есть, не было смысла в целом этапе общественного развития, которое обусловлено только специфическим образом мышления выродившегося христианства. Вот что пишет по этому поводу великий русский философ Николай Бердяев: «…Именно ортодоксальному, тоталитарному марксизму удалось совершить революцию, в которой Россия перескочила целую стадию развития, которая представлялась неизбежной первым русским марксистам. И это оказалось согласным с русскими традициями и инстинктами народа».

К словам Н.А. Бердяева можно и нужно ещё многое добавить, ибо, когда он их произнёс, тогда ещё не ведал о подлинном лице марксизма-ленинизма, ибо возникшее на выродившейся христианской почве не могло исповедовать православный образ жизни и мышление, то есть оказалось новым вторжением неотевтонского ордена в пределы Руси

. Вот что об этом говорит Ленин В.И.: "От идеализации патриархального варварства он был совершенно свободен" (речь идет о Чернышевском Полное Собрание Сочинений Ленина, Москва, 1969 год, издание 5, том 29, «Политическая экономия и социализм» стр. 586) То есть патриархальность, ставшая основанием эволюции на протяжении тысячелетий, вдруг оказалась не нужной вместе с сохой и палкой-копалкой. То есть, оказывается, есть более совершенные семейные формы (потрясающе, как это современно звучит). На самом деле, патриархальность семьи – первое условие для дееспособного учёного, что отражено в другой главе этой книги «О науке». Просто Ленин хотел сказать, что лень – движитель научного прогресса и эволюции

. Отсюда следует, что все производное этого состояния духа, то есть здесь речь идёт о распущенности до такого маразма, как содомские грехи, неизбежно становится более современным и прогрессивным, по мнению вождя пролетариата. Можно, конечно же, говорить об эффективности труда с малыми напряжениями сил, но как в это качество жизни трансформировать физиологию, в которой заложено богообщение, возможное только в процессах тяжелых физических нагрузок. Так как патриархальность сложилась, как наиболее эффективная форма выживания, способствующая победам в борьбе со стихиями, то понятно, что и орудия труда, если они действительно нужны, то нужны для утверждения этого патриархального порядка вещей

только более результативно, то есть ради победы над смертью, приходящей в виде стихийных и иных бедствий. Но ведь борьба со стихией – это реальность общеизвестная. В противном случае, если говорить об эволюции, мы так и остались бы одним из видов животных.

3-1.5.1.-8. Но, опять же, налицо два образа исповеди Божественного порядка. Только один из них умозрительная, как конечная цель всех революций, а другой возникает сам по себе, самоорганизуется в текущем жизненном процессе, естественным путём, самопроизвольно, без каких-то принудительных мер и предварительного теоретического обоснования и причем не когда-нибудь, а прямо сейчас, в сей текущий момент. Также как присутствие Благодати Божьей или достойное покаяние понуждают человека ко совсем иным деяниям, диаметральным разумности – к подвигу, к труду. Ибо всё это иное, то есть разумное – различные способы принуждения и насилия, которые всегда будут временными явлениями, даже если всем будет достаток и справедливое распределение ценностей. К примеру, беременная женщина идет на подвиг родить младенца совсем не потому, что у неё огромная сила воли – у неё в душе радость. Или вот мы дышим, перевариваем пищу не потому, что у нас есть какая-то особенная цель и огромная воля для её достижения – нет совсем – просто это процесс подержания в радости.

Иными словами, рациональный (католико-протестантский) подход к решению любого вопроса так или иначе будет утверждать жизненный порядок путем «ошибок трудных», что свидетельствует об эволюции общества к естественному состоянию православного – житию в радости богообщения. Если говорить об образе общежития, то речь пойдёт о социалистической форме собственности. Просто для Православия даже малая толика богословского оправдания распущенности и греха становится ересью и покушением на социалистическую форму собственности, а сообщество, её исповедующее, называют сектой. Иными словами, социализм, как естественный образ устройства православного монашества, востребован как необходимая полнота подобия Божественному порядку во Царствии Небесном

. Без полноты нет богообщения, ибо «только весь человек участвует в приобщении к Божественному», а потому все в его общежитии должно иметь сообразность Творцу.