Логово бессмертных

– Похоже, – согласилась Алена. – Я с самого начала говорила, что это станция орбитального слежения.

– Не знаю, как насчет орбитальности, но эта хрень явно как-то связана со связью.

Она увел дрон в сторону и помехи сразу же исчезли.

Ярко освещенные полусферы остались сзади, а впереди разлилась мутная мгла с редкими пятнами далеких фонарей. Автоматика коптера сама переключилась в режим ночного видения и картинка сразу же обрела четкость, правда с неестественной черно-белой контрастностью. Мы «летели» над облагороженной территорией с подобием сквера, в центре которого даже имелся круглый водоем с выключенным фонтаном и скамейками на импровизированной набережной.

За сквером и начинался, собственно, «биоэтанольный завод». В темноте ночи за кронами деревьев возникли правильные геометрические очертания плоских крыш рядами стоящих зданий. Вот они уже ничем не отличались от промышленных цехов любого другого завода. Дрон, переключив камеры в обычный режим, взмыл над прямоугольными кубиками одинаковых корпусов и медленно полетел в поисках лазейки.

– Смотри! – Аля стукнула ногтем по экрану. – Это что? «Скорые»?

Напротив одного из цехов начиналась и убегала в ночную глубь территории завода невероятных размеров парковка, но вместо обычных автомобилей там аккуратными рядами столи белые и желтые фургоны. И это действительно были кареты неотложной помощи. Пустив дрон над ними, Аля принялась было считать, но бросила на втором десятке.

– Зачем им столько?

– Думаю, это не простые «скорые», – расплывчато ответил я.

Вернув коптер на прежнюю высоту, она принудительно переключила камеры в режим ночного видения и снова принялась осматривать крыши корпусов. Искомая лазейка обнаружилась в самом первом цеху – распахнутый вентиляционный люк.

– Вот и он родимый. Наш черный вход. Теперь молимся, чтобы он не был зарешеченным.

Забыв дышать от напряжения, Алена не отрываясь смотрела на приближающуюся черную бездну прямоугольного провала в крыше.

– Вроде бы решетки нет.

Включение режим ночного видения не сильно помогло, для него требовался хотя бы минимальный источник света. Попадавшего снаружи освещения хватало разве что на превращение картинки в подобие глубоких сумерек с едва различимыми очертаниями предметов. Боясь врезаться в какую-нибудь балку, Аля медленно поворачивала коптер вокруг оси, направив объектив вниз.

– Ни черта не видно!

И в следующую секунду камера ослепла от хлынувшего снизу света. Автоматика мгновенно переключила режимы и мы увидели под собой большое просторное помещение, в которое с улицы заезжал вилочный погрузчик с уже знакомым мне саркофагом на грузоподъемнике. Помигивая проблесковым маячком, он не спеша проехал под нами и опустил свой груз в основание внушительной пирамиды точно таких же. Даже с расстояния и с низким качеством картинки было хорошо видно, что большинство саркофагов находятся в удручающем состоянии, покрыты многолетним слоем пыли, какие-то зияли выпотрошенным нутром со свисающими кишками перепутанных кабелей, у некоторых отсутствовали верхние крышки, демонстрируя пугающее сходство ложа с анатомическими очертаниями человека.

Когда погрузчик выехал через открытые ворота, свет погас, но остался виден ярко-освещенный прямоугольник открытых наружу раздвижных ворот. Видя, что створки ворот начали медленно съезжаться, закрываясь, я, отдавшись порыву, велел направить дрон туда.

– Что это было? – почему-то шепотом спросила Аля.

– Свалка какая-то. Чулан для хлама.

– Странный хлам.

– Я эту хрень называю «саркофагом». Подозреваю, что в них людей перевозят. Вблизи видел такую одну. Помнишь, я тебе рассказывал? В вертолете.

Тем временем дрон выпорхнул наружу, на секунду замер, позволяя нам осмотреться, а потом чуть взмыл и полетел следом за погрузчиком. Тот катил по дороге между цехами, направляясь к особняком стоящему корпусу. Длинной с целый квартал и в высоту не меньше двадцати метров, он словно прятался в ночной тени. Вряд ли у создателей была цель его скрыть таким образом, тем более днем не заметить этакую громадину просто невозможно, да и раз увидев его даже ночью, уже нельзя было больше не замечать, но меня не отпускало чувство тревоги, будто я случайно увидел притаившегося в засаде хищника. Вокруг него горели фонари, к нему вели несколько дорог и тротуарных дорожек, на его плоской крыше горели фонари и габаритные огни на вышках, но при этом здание без единого светящегося окна напоминало растворившийся в ночи гигантский черный ящик.

– Ну вот и еще один слон, которого я не приметил.

– То есть?

– Басня дедушки Крылова. Не помнишь, что ли? Про слона.

– Я только про стрекозу знаю, – весело сказала она, явно дразня меня. Но через секунду ее лицо омрачилось. – Гляди! Это еще что?

– Похоже на антенну.

Через дорогу от здания тысячью шипастых штырей в звездное небо взмывала странная металлическая конструкция. Отблескивая алюминиевыми лепестками и время от времени искря статическим электричеством, она создавала чарующий и одновременно пугающий эффект. Конечно, это могло быть украшающей заводскую территорию бесполезной техногенной инсталляцией, созданной каким-нибудь модным сумрачным художником, но скорее всего мы лицезрели некое утилитарное сооружение вроде антенны. Мои догадки подтверждали трансформаторная будка там же и змеящиеся от нее к штырям толстые кабели.

Погрузчик объехал черное здание по ярко освещенной дороге, ведя нас следом, и нырнул в жерло подземной парковки. Разминувшись на въезде, ему навстречу выскочил шустрый гольфкар с парой охранников и понесся в направлении проходной.

– Об экологии заботятся, сволочи. На электромобилях рассекают.

– Ага. И при этом небо коптят.

– Кстати! Надо будет наведаться к тому крематорию.

Потратив секунд пять на разглядывание манящего въезда на подземную парковку, я все же не решился и вместо спуска вниз велел поднять коптер над зданием.

– Забавно, – я ткнул пальцем в экран, указывая на желтую латинскую букву «Н» в свете ярких прожекторов. – У них вертолетная площадка на крыше. Зачем, если вокруг столько пустого места?

– А для красоты!

– Ну разве что…

Покружив над окрестностями и не увидев ничего интересного, мы вернулись к подземной парковке. Алю, похоже, туда как магнитом тянуло.

– Ну? – с вызовом спросила Аля, прекрасно зная, о чем я думаю.

– Погоди еще…

– Чего ждать? Там такое жерло, что мы и со стадом слонов разминемся.

– Не в том дело. Будем ждать попутного ветра.

– Какого еще ветра?

– Который нас подхватит и понесет. А вот он!

Резко замедляясь перед поворотом, по дороге ехал темный фургон. Когда он приостановился перед въездом под землю, Аля филигранно опустила дрон на его крышу за массивным выступом вентилятора.

Передняя камера нам во всей красе демонстрировала лишь обтекаемый колпак вентилятора, поэтому пришлось вывести на экран дополнительное окно с картинкой, передаваемой тыловой камерой, и наблюдать за происходящим сзади. Предполагая сразу же оказаться на парковке или ее подобии, я с растущей тревогой увидел плавно поворачивающий широким изгибом тоннель. Очень просторный тоннель с возможностью разъехаться двум встречным грузовикам, с крупноячеистыми решетками водоотведения вдоль всей дороги, с избыточно ярким светом от сплошной светодиодной полосы светильников на высоком потолке. Пару раз мелькали уходящие в сторону зарешеченные и перегороженные шлагбаумами ответвления тоннеля. Если верить датчикам коптера, эта бетонная кишка тянулась под землей почти семьсот метров. Семь сотен метров спирального серпантина вниз. Получалось, что под землю здание уходило глубже, чем было на поверхности. И это была явно не парковка.

Наконец фургон остановился перед очередной решеткой со шлагбаумом и будкой охранника. От резкого торможения дрон чуть съехал вбок и вперед, давая нам хотя бы частичное изображение с фронтальной камеры. За шлагбаумом оказались мощные металлические ворота, закрытые. К тому же, картинка начала заметно рябить, намекая нам, что передатчику уже не хватало мощности для качественного изображения.

Из будки вразвалочку вышел охранник, подошел к водительской дверце фургона и исчез из нашего поля зрения. Минуты две мы наблюдали лишь за его мельтешащими руками, плечами и макушкой, изредка появлявшимися в кадре. Наконец он вернулся в свою будку, после чего шлагбаум качнулся и взмыл вверх, тут же начали разъезжаться в стеновые ниши створки ворот.

Мы с Аленой одновременно прильнули к экрану, вглядываясь в открывающееся за воротами помещение – круглый зал с тремя арками секционных ворот, пандусами и эстакадами. Больше всего это напоминало обычную разгрузочно-погрузочную площадку склада.

Подъехав к крайним левым воротам задом, фургон остановился. И тут же картинка покрылась сеткой сильных помех, сквозь которые изображение едва проступало.

– Ворота закрылись, – констатировал я с досадой. – Сигнал отрезан. Дальше двигаться нельзя. Можно дрон потерять.