Логово бессмертных

– А то!

Я сделал заказ в специфическом интернет-магазине и утром отправился на встречу с продавцом в соседний город. А еще я имел глупость рассказать о своем опыте покупок в той мутной конторе. Лишь семь из двенадцати заказов заканчивались благополучно. Трижды меня пытались ограбить, дважды продавцами оказывались менты. Так что опасения Али были оправданы.

Я водрузил коробку на пол посреди прихожей, а пакеты отдал Алене.

– Это продукты. Колбаса, сыр, винишко и всякое такое.

– И зачем?

– А затем, моя радость, что у тебя из пожрать только каши в коробках да кефир в холодильнике.

– Ну уж извините! – всплеснула она руками. – Не надо было подкатывать к бабе, которая сидит на диете.

Пока Алена шуршала пакетами на кухне, я разорвал картон коробки и извлек массивный черный чемодан со следами стертых до блестящего металла идентификационных надписей. С таким можно было даже путешествовать, для чего имелись колесики на днище и удобная выдвижная ручка для переноски, если бы не угрожающий внешний вид. Он не намекал, он буквально вопил об опасном содержимом. В таких чемоданах киношные злодеи перевозят портативные ядерные бомбы или инопланетные артефакты. В моем же случае содержимое было банальным – там лежал дрон, правда не обычный, а армейский. Стоил он как подержанная малолитражка, несколько лет служил в армии соседней восточноевропейской страны и в данный момент числился потерянным в результате учений.

Дождавшись Алены, которая запретила мне открывать без нее, я щелкнул массивными металлическими замками чемодана и театральным жестом откинул крышку.

– Так это квадрокоптер? – не смогла скрыть разочарования Аля. – Сколько ты, говоришь, за него заплатил? По-моему, тебя нагрели. Такой же в любом магазине игрушек стоит в сто раз дешевле.

– Не такой же. – Я откинул удерживающие скобы и бережно извлек из отсека массивную тушку дрона. Местами потертый и кое-где поцарапанный, он все же сохранил оригинальный матовый неопределенный цвет, который будто поглощал свет. Обтекаемый продолговатый корпус начинался на носу и заканчивался на хвосте темными полусферами объективов камер и датчиков. Едва различимый шильдик на пузе сообщал, что сие устройство произведено в Израиле с указанием фирмы. – Он из невесомого углеволокна. Он бесшумный. Он автономный. Он мощный. Он работает на собственной уникальной частоте. Он дальнобойный. Но самое главное, он с защитой от РЭБ.

– От чего?

– Средств радиоэлектронной борьбы. Если его не обнаружат визуально и не запустят сканер частот, то он легко пройдет сквозь любые глушилки. И уж его точно не удастся перехватить.

– Стоило ради такого огород городить? Да у них может и нет никаких глушилок.

– Во-первых, я не хочу рисковать. Во-вторых, у них точно есть глушилки. Ты же видела их проходную. Сейчас это добро ставят везде, даже в школах и больницах. Да и те решетчатые сферы меня смущают. Думаю, что под ними какие-то антенны или радиотелескопы какие-нибудь. В любом случае там наверняка зашкаливающий электромагнитный фон. Даже без глушилок ты уже через сто метров потеряешь дрон-игрушку. А этому красавцу все нипочем. Если верить продавцу, он способен пережить даже электромагнитный импульс от взрыва ядерной боеголовки. Врет, конечно, но звучит прикольно.

Если бы не рекомендации Экстази, я бы в сторону того продавца даже не посмотрел – уж больно мутный тип. С такими связываться, это все равно, что у цыган покупать якобы фирменный товар, надеясь на приобретение все же не подделки, а просто украденной вещи. Чаще всего остаешься и без денег, и без товара. Но такова участь всех подпольных сделок через интернет. Лотерея с надеждой на везение. Семь раз мне удача улыбнулась, а пять попыток вышли боком.

Лет семь назад покупку нужных, но не очень законных ништяков я по неопытности поручал Экстази. Тот пользовался моей неосведомленностью, выставляя заоблачные ценники на сам товар и свое посредничество. В один прекрасный момент мне это надоело и под легким нажимом жирный айтишник провел для меня курс молодого бойца. На нелегальный виртуальный рынок вход открытый и свободный, но там требуются рекомендации авторитетных людей. Как это ни странно звучит, но к таковым относился и Экстази. Он быстро меня зарегистрировал на нескольких торговых площадках в интернете, затем свел с нужными людьми и дал пару дельных советов. С тех пор я и приобретал по мере необходимости то, что легально купить было невозможно за любые деньги. Покупал я в основном сложную электронику для слежения.

– Какой-то он весь покоцанный, – брезгливо сказала Аля.

– Главное, чтобы был рабочим.

Отсек для пульта управления обнаружился под откидывающимся гнездом дрона. В нишах лежали закрепленные скобами сам пульт в пластиковом чехле, который был размером практически с квадрокоптер, четыре небольшие съемные антенны и одна выносная на кабеле-пружине, несколько шлейфов для подключения к компьютеру и пара запасных аккумуляторов. У пульта имелся ремень, чтобы можно было вешать на шею, о чем я подумал сразу же, как только извлек этого монстра из чехла.

– Ого! – теперь уже с уважением воскликнула Алена, разглядывая десятки рычажков, кнопок и пятидюймовый зеленый экран. – Точно не игрушка.

Я щелкнул красным тумблером под надписью «POWER». Экран на мгновение вспыхнул приятным салатовым оттенком, винты машины дернулись и тут же застыли.

– Сломан? – ахнула Алена.

– Разряжен. Продавец предупреждал, но я надеялся на чудо. Будем заряжать. И пульт, и дрон. Не меньше пятнадцати часов. Зарядка должна быть где-то здесь.

Аккумуляторы, зарядное устройство, напоминающее небольшой трансформатор, и пугающий размерами фолиант инструкции на английском находились в самом нижнем отсеке под пультом с антеннами.

– Не знаю, как ты, – сказал я Але, – а я пошел пить вино, есть сыр и изучать инструкцию. Сна ни в одном глазу!

– Ага, сейчас! На моей же кухне он будет без меня пить вино.

– Ну, тогда присоединяйся.

– Я уже присоединенная. Только у меня предложение, – Алена прильнула ко мне. – Давай просто попьем вина, поедим сыра, пообщаемся. А инструкция твоя никуда не убежит.

Я, учащенно задышав, заглянул в недра распахнувшегося женского халата и вынужден был признать ее правоту. Гори она синим пламенем эта инструкция!

***

Неделю мы потратили на тренировки и изучение инструкции. Вернее, я потратил, напрасно растранжирил. Как ни старался, сколько видеоуроков не посмотрел и каким только советам не следовал, но дрон меня не слушался. Если с управлением в полете еще хоть как-то удавалось совладать, то вести при этом видеонаблюдение и отдавать команды камерам у меня не получалось. Когда на пятый день пришло время с отчаянием констатировать, что операция откладывается на неопределенный срок, за пульт села Аля. Уже через час коптер слушался ее, как прирученный девственницей сказочный единорог. Мне оставалось только посыпать голову пеплом и отдать бразды правления.

Однако мои переживания по поводу разбазаривания времени оказались напрасными. Можно было даже еще пару деньков потерпеть в ожидании хорошей погоды. Наш визит на кладбище взволновал-таки брюховецкое болото и его чуток поштормило. На следующий день Алена обнаружила слежку, которая, по традиции не скрываясь, неотвязно волочилась за ней повсюду. Внезапно выяснилось, что даже коллега – та самая скучающая пигалица, с которой я встретился в редакции, связана с заводом. До этого бывшая крайне эгоистичной особой, любившей хвастать и рассказывать исключительно про себя, она ни с того ни с сего вдруг начала активные расспросы. Особенно интересовалась погребенными на старом кладбище родственниками и достижениями на личном фронте. При других обстоятельствах Аля послала бы ее куда подальше, но это вызвало бы еще большие подозрения, поэтому пришлось чуток «пооткровенничать» за чашкой чая. Я в этой истории оказался университетской любовью, с которым Алена случайно встретилась в Краснодаре и на безрыбье у нас снова все завертелось с редкими свиданиями во время моих приездов из города. И посещали мы на кладбище могилку не ее родственника, а моего, я мол попросил отвезти меня на погост. Вранье было простым, но реалистичным, что доказала и пропавшая через пару дней слежка за Алей.

Через семь дней, далеко за полночь, в лесополосе за пределами станицы, мы сидели в машине на заднем сиденье и жадно всматривались в пустой экран ноутбука на моих коленях. Алена, очень напряженная, сидела за пультом управления коптера.

– Ну когда же? – начала было переживать она, как вдруг картинка на дисплее моргнула и вместо надоевшего белого шума мы увидели плавно проплывший внизу ярко освещенный заводской забор. – Есть! Наконец-то!

Я незаметно выдохнул с облегчением. Были опасения, что дрон улетел непонятно куда. Как оказалось, мало было научиться им управлять, его требовалось еще запрограммировать для автономного функционирования. Код программы написал Экстази, а от Алены требовалось эту программу загрузить в дрон, откалибровать его датчики и обновить прошивку основных модулей. Я не мешал и лишь с благоговением наблюдал за этим колдовством, потому как мои познания вращались разве что вокруг телевизора или смартфона, для обновления прошивок которых требовалось всего лишь нажать волшебную кнопку «Обновить».

Появление долгожданной черно-белой картинки с унылыми видами ночного завода подтвердило успешное выполнение первой части задания и подарило надежду, что не менее гладко пройдут и остальные. Взлетев десять минут назад с капота нашей машины, дрон в режиме «инкогнито» самостоятельно облетел Брюховецкую, добрался до территории завода с тыла и только лишь после этого включил видеокамеру и передатчик. В пространстве он ориентировался с помощью американской, отечественной и китайской систем спутниковой навигации.

– Какой четкий сигнал, – сказала Аля и странно глянула меня. – Заметил?

– Заметил. Думаю, все дело в выделенной особой частоте. У нас же не простой дрон, а супер-пупер, – отшутился я, на самом деле теряясь в догадках.

Преодолев условную границу, квадрокоптер завис в одной точке, ожидая команды с пульта. Аля осторожно коснулась рычагов управления, и картинка на экране ноутбука тут же метнулась в сторону. Дрон был в ее власти и ждал приказов. А управляющая им ждала моих, вопросительно глядя на меня.

Я велел поднять объектив камеры и сделать полный оборот коптера, осматриваясь. Мы пробрались в воздушное пространство завода с противоположной от проходной стороны и ожидаемо не увидели ничего интересного. Камера беспристрастно фиксировала залитый холодным светодиодным светом хаос высоковольтных вышек, проводов, кабелей и трансформаторов мощной электроподстанции. За ней раскинулся гигантский пустырь с островками какого-то хлама.

Темные громады решетчатых полусфер обнаружились почему-то слева и на картинке выглядели не столь грандиозно, какими казались наяву. Будь я за пультом, то без промедления прибавил бы скорости и безрассудно полетел быстрее, наверняка потеряв дрон. Алена все делала аккуратно и выверено, а потому когда появились первые помехи и приемник коптера сообщил о риске потери связи с передатчиком, то просто повернула и повела его вдоль условной границы устойчивости сигнала.

– Как думаешь, что это может быть?

– Ни одной мысли, – призналась Аля, сквозь прищур разглядывая мутноватое изображение странных шаров. – Склады? Цеха?

Сравнивать было не с чем, но на глаз диаметр купола был около сорока-пятидесяти метров, гладкая матовая поверхность состояла из соединенных шестиугольников с темными гранями, из-за чего и создавалось впечатление решетчатости. Всего мы насчитали пять таких полусфер одинакового размера, располагались они по кругу на равном расстоянии друг от друга.

– Нет, – покачал я головой. – Не похоже. К складам и цехам подведены коммуникации и трубопроводы всякие.

– Может быть они под землей?

– Нет, неэффективно. К тому же, нет подъездов, нет ворот для въезда. Нет труб, нет воздуховодов, вытяжек.

К каждому куполу вела едва различимая тротуарная тропка, она упиралась в крошечную арку входа с обычной дверью, которая едва выделялась на фоне всей громады конструкции.

– Не знаю почему, но я думаю об обсерватории.