Ленинградские рассказы

– Не шуми, тише давай. Прогонят.

Нас постоянно вот так выгоняли. Порой приходилось несколько раз за ночь ходить из подъезда в подъезд. Почти что все подъезды бывают заперты, но я придумал хорошую шутку: звонишь в квартиру и говоришь, мол, это из ЖЭКа пришли ликвидировать утечку газа или плановая проверка. Иногда конечно не верили, но обычно все проходило как надо. Потом в подъезде порой спать невозможно, холодно. А иногда наоборот диван на этажах выставят, или коврик найдешь, у батареи приляжешь: чем не жизнь.

– Надо бы нам чего-нибудь типа одеяла найти.

– Таскай его потом с собой. У тебя и вид-то такой, за километр заметно, что не все дома.

Вова на самом деле выглядел не ахти как. Куртку и шапку у него стащили, и он в свою очередь стащил в одном подъезде вывешенную дубленку размеров на пять больше, чем ему надо. В этой дубленке мой друг походил на нищего и сумасшедшего. Что я говорю – дубленка! Это ерунда. Высокие ботинки с металлическими носками, дубленка ниже колена, дурацкая клочковатая борода и усы… На голове вместо шапки капюшон от балахона, остроконечный как у монаха или смерти на картинке. Я сам выглядел не многим лучше, в широченных штанах и летних кроссовках (зимой) и с жидкой бородкой, которая никак не хочет расти симметрично. В общем, мы друг друга стоили. Одним наш наряд был хорош: в нем удобно было попрошайничать. Володя научил меня этой немудреной науке, и хоть я сам лично старался не особо в ней усердствовать, все равно мы знали, что с голода не помрем.

– Да, горячего бы.

– Пошли уже…

– Куда?

– Черт его знает. Как холодно. Ты знаешь, когда вот так посплю, все тело болит.

– Не у одного тебя.

– Так и здоровья можно лишиться.

– Правильно говоришь.

– Каждый день полуфабрикаты.

– А молоко? Вот молоко хорошая штука.

– Сам пей это молоко.

– Что ж делать…

А предпринять нам было совсем нечего. Положение сложилось самое скверное. Все, на кого я рассчитывал, либо не могли помочь, либо могли, но позже. Один мой знакомый полковник пообещал найти нам как работу с ежедневной оплатой (а только такая нам бы и подошла) так и жилье. У него на примете был человек, сдававший в центре города по дешевке большое отапливаемое помещение. Но тот как назло не выходил на связь. И во всем так. Тезка, наш «ангел хранитель», по Вовиным словам уехал черт знает куда. Номер Юриста, другого полезного человека, я забыл. Во всем городе у меня было полно врагов, так что в некоторые районы соваться небезопасно. Возможно даже, после одной криминальной аферы, с которой я почти ничего не получил, меня разыскивали в полиции. Эх…

– Давай пойдем все-таки, что ли. Хоть пройдемся, согреемся.

– Куда?

– До Тезки.

– Толку? Я ж сказал.

– А, точно. Я кое-что придумал. Сейчас проверим.

И я на самом деле кое-что придумал. Спустился этажом ниже и позвонил в первую попавшуюся дверь. Открыла мне, как я и надеялся, бабка. Приняв самый растерянный и извиняющийся вид, я поздоровался и сказал:

– Извините, бабушка, конечно, что так вышло. Понимаете, сейчас мы будем делать ремонт кровли… мы от ЖЭКа… (на, надо сказать, мне не было тогда и намека на особую ЖЭКовскую форму) Сейчас будем… ну я вам сказал…

– Так что же?

– Вы правильно поймите. Сейчас нам целый день торчать на крыше. А мой напарник, осел, забыл сумку с термосом и с едой. В конторе забыл, и теперь ее нам на машине только к обеду привезет начальник, ему некогда сейчас, по телефону сейчас разговаривали. Эта контора-то далеко. На Калининской площади. Может, знаете?

Я замолчал и развел руками, и изобразил лицом такое чувство: «вот ведь незадача».

– Может, можно у вас чайку попросить горяченького?

– Вам две кружки надо?

– Ой, если можно, но вы уж нас извините, пожалуйста. Вы бы были очень любезны, если бы две.

– С сахаром или без?

– Ох, конечно как вам удобнее… извините еще раз.

– Погодите, я сейчас, быстро.

Бабка оказалась человеком на славу. Вынесла и чаю с сахаром и лимоном, и хлеба со шпиком. Очень хорошая женщина. Я позвал Володю наверх, немного для вида поругал его за «невнимательность» (это он ведь якобы забыл пищу и термос) и велел поблагодарить женщину и извиниться. Немного рассказал ей о ремонте крыш, я ведь теперь в этом разбираюсь. Пожаловался на тяжелую жизнь. Вова кивал, подтверждая мои слова. Снова и снова благодарил, желал (искренне) всего наилучшего. Поддерживал разговор как мог. Это было не так и сложно.

Эта история кончилась хорошо. В тот день, ободренные горячим чаем шпиком и сердечным отношением, мы пошли на базу и сразу «захалтурили» по триста рублей на человека. Ту женщину мы еще долго вспоминали добрым словом и вряд ли забудем когда-нибудь. Наверно, надо было сказать ей все-таки правду, с другой стороны, тем самым я поставил бы ее в неловкое положение. Будь что будет. К моему новому изобретению я прибегал еще раз двадцать, один раз даже навешал на уши одной иранке такой лапши, что она пустила нас помыться. Сам не знаю, как мне удалось ее уговорить. Но больше всего мне запомнился тот первый случай и мы с Вовой нынче дружно скажем той бабке СПАСИБО.

На новую работу

В общем, так, ребята. Вас трое или еще кто-то будет? Ага, хорошо. Как зовут? Ага. Как говоришь? Казбек? А короче? Ну, хорошо, Костей будешь тогда. Ты Вова, да. А тебя я запомнил. Вот. Вы через Томаса Арамовича, получается? Ну, кто вас ко мне направил? Хорошо. Извините, забыл представиться, Руслан. Вот. В общем, вы насчет чистки снега, правильно я понял? Народ сейчас нужен. Так-так. Вы уже работали на крышах? Вот и здорово. Что я хотел сказать? А, вот. В общем, какие там условия были? Так, пусть один кто-то говорит, не перебивайте друг друга. Я не могу всех разом выслушать. Так, понял. Ага. У нас немного по-другому. Сдельно, говоришь? Как тебя зовут, извини, забыл… Вот, Володя, здесь почасовая. С девяти до четырех. Какой обед? Ну, там сами себе время выберете, перекусите. Конечно. У нас не обедают, а работают. Да ладно, все нормально. Вас как лошадей никто не будет гонять, не переживайте, говорю же. Короче, у меня бригада 44 человека. Надо 50. Работа есть. Работать вы можете, говорите? Точно никто не боится высоты? Ну, смотрите. А то ведь бывают и такие, кто боится высоты. Теперь. В девять встречаемся на Калининской площади. Сегодня уже поздно, да и… А, вот. У вас страховочные пояса есть? Да уж. Хорошо бы свои иметь, конечно. Что? Казбек… Правильно назвал? Ну вот, у Казбека есть пояс. А у вас нет, значит? Ну, я найду пояса. На крышу поднимаемся строго в поясах. Ясно? Если, смотрите, без пояса увижу – сразу штраф. И чего ты смеешься? Ничего смешного. А знаешь почему? Во-первых, вы Томаса видели? Вот он меня за это оштрафует. А мне этого, сами понимаете, даром не нужно. Это раз. И в случае чего так хихикать не будешь. Вот, а второе, и это важнее: прикинь, ты упал и помер к черту? А что, были случаи, были. И не один. Не у нас, правда. Знаешь, что со мной сделают за это? И ладно начальство, но ведь я в ответе перед… перед судьбой там, перед богом. Может потом вся жизнь у меня насмарку пойдет от этого. По идее я должен бы сам следить за техникой безопасности. Но следить все время не удастся. У меня и другие дела есть. Вова, чего опять смешного услышал? Я тебе реально говорю. Что думаешь, я хочу, чтобы ты убился? Да-да, правильно, сплюнем лучше. А то у нас Малой один такой есть… Ладно, в общем, вы поняли. У Казбека есть значит, а вам надо будет выдать… Там Даня будет такой, спросите Даню. Скажете, от Руслана. Я ему позвоню, сообщу. Он вам даст пояса. Лопаты завтра завезут с утра. Тут все нормально. Чего? Ага. Точно, ну да. Сколько говоришь у вас там вышло? Это за четыре дня? За три? Не перебивайте. Нормально все, у вас больше будет выходить. Деньги каждую неделю. Без задержек, не переживай, Казбек. Чего с таким хмурым видом стоишь? А, ну да, холодно. То и весь красный такой. Курите, ребята? Ну вот. Молодец, спортсмен. Чего? Астма? А ты работать сможешь? Ну, смотри, давай. Ага, давайте в холл зайдем. Уф, натурально, дубак. Сука, чего так холодно-то. Вот. Чего я вам еще не сказал? А, вот. Там ведь какая у вас кровля была? Мягкая? Видите, а тут жесткая. Внимание! Убираете снег только с козырька. И немного за желобом. И сосульки со льдом сбиваете. Это самое главное – сосульки. Вот вы скажем бригада. Один всегда обязан стоять внизу. Ясно? Каждый раз устанавливайте ограждения. Ну, или натянете ленту. Берите ее с собой. Чего? Неважно, кто из вас внизу стоит. Меняться будете, если хотите. Это все-таки немного холодно, а наверху хоть двигаешься. Короче, натягиваете ленту. Я проверять буду. Это не шутки. За это тоже штрафуют. Если не натянешь. Чего? Штрафы – огромные. Поняли? Так что меня не подставляете. Один внизу, двое наверху. Нет. Я вам еще одного дам, он внизу будет стоять. Вот что я придумал. Точно. Нормальный? Ну как сказать… Сами увидите. Ха-ха, ну я скажу, чтоб он вас не обижал. Шутка. Вы сами, кого хочешь, обидите, я смотрю. Он наверх не будет подниматься, боится. Вы следите, главное, чтобы он не убежал никуда. Он такой у нас, с «придурью» маленько. Если его не видите внизу, не работаете. Ждете его. Когда внизу никто не стоит, работать нельзя. Так ты что Казбек, какое «почему»? Сам голову немного включи. Если глыба льда упадет на машину… или тем более на человека. Это очень ответственно. Вы ж говорите, уже этим занимались. Ну, может быть, по-другому. Значит, в том ЖЭКе дураки. Поймут потом, только поздно будет уже. А я грех на душу не хочу брать. Внизу ваш помощничек стоит. Кстати с этим делом как у вас? Не пьешь? Молодец Казбек. А Вова я вижу, пьет. Ну, если «случается», это не страшно. Только чтоб я тебя пьяным не видел на работе – сразу уволю. И не восстановлю. После работы? Ну, там твое дело… Мне то что. После работы выпить – святое. Все-таки вы уставать будете. Потом. На крышу поднимаетесь с лопатами и ломиком. Один ломик всегда надо с собой брать. Там будут ломы, завтра возьмете. О, точно, не сказал. Лопаты завтра как получите, отметить надо. Напиши там, К. или Казбек, на черенке. Чтобы другие не брали. Лопаты под учетом, так то. И не ломайте, лед ими не сбивайте. Их сейчас завезут и все. А то тупые узбеки их ломают каждый день. Ну, вы не такие, надеюсь. А с узбеками этими я не знаю как. Они как их бараны, объясняй не объясняй. Штрафовать тоже, что ли, начать. Да и это не поможет, наверно. Вот, ломик только жильцы видеть не должны. Как-то его прячьте. Что-нибудь придумайте. По предписанию потому что нельзя. Ты, Володя, говоришь, кровельщик? Ты должен знать. Ну-ка? Правильно. Чтобы не пробить. Потом течет ведь. Но вы… Как сказать… Вы вообще как думаете, останетесь здесь? Ну, в смысле на этой работе. Откуда приехали? Урал? А, то-то я и думаю. У вас акцент такой, как у кировских. Я в Кирове жил. Будете работать? Если понравится и если без проблем все пойдет, летом перейдем на кровлю. Будем заниматься «текучкой». Текущим ремонтом. Заплаточки ставить. Сами увидите. Да вон Володя в курсе, наверно. Там деньги хорошие пойдут. Сделка. И тут есть один нюанс. Когда вы лед убираете, убирайте ломиком. Главное чтоб не видно было. Все равно наледь лопатой не уберешь. Сами наверно понимаете. Вот, и если пробьете крышу-то, это не страшно. Вы не переживайте. Это – наш хлеб. Больше дырок – больше летом ремонта. Мы этим и живем. Все это знают. Все в курсе. Такова ситуация. Но надо как-то прикрываться. Если Томас или еще что, ну там комиссия какая-нибудь спросит, то говорите, что работаете без ломика. Если поднимется Директор – есть там один, из Техконтроля, увидите его еще, лом прячьте, а то он может снять. Да сфотографировать, чего ты. За это тоже взыскания. И при нем пояса… ну вы поняли. Я ничего не говорю, есть такие места, где пояс не нужен. Но лучше всегда будьте в поясах. Зачем вам проблемы лишние? Все понятно? Вот и хорошо. Еще есть вопросы? Да не переживай. Контракт. Так. Наверно, пока нет. Но сейчас постоянно будут деньги платить, не беспокойтесь. Хотите, я вам через три дня аванс дам, чтоб у вас было на кармане. Вообще, голяк? Так-так. Тогда немного и завтра могу дать. В девять на площади. Я на машине буду. Дам там кому надо список домов. Да не переживай. Не перетрудитесь. Но и сидеть не надо. Главное раньше времени все не сделать, чтоб без работы не сидеть. Холодно же. Тут, говорю же, нюансов всяких дополна, но вы, надеюсь, быстро втянетесь. Насчет поясов все ясно? Два пояса, ломик и три лопаты. Потом насчет ломов: чтоб никто не видел. Кушать захотите – в магазин сходите, возьмите чего-нибудь там перекусить, посидите в подъезде. Главное недолго. Внизу человек должен быть, я уже сказал, тем не менее, повторюсь. Ну, давайте. Рассчитывать на вас? Вот и хорошо. А дайте мне свои номера. Один номер у меня есть, ты звонил, Казбек? Нет? Ну, давай и свой, чтоб всегда на связи быть. А Вова, я вижу, свой пропил. Угадал? Да чего ты смеешься, по глазам вижу. Все пока, мне некогда. И вам того же. Удачи, не теряйтесь.

Кор

Кор это снег, и Кор – это работа. Не помню только, по-узбекски или по-таджикски. А то ведь снег только узбеки да таджики убирают. Ну и приезжие работяги вроде нас с Вовой, да?

Который день уже нет снега, и нет работы. Весь январь снег шел, и работа была. А теперь сидим дома без денег и без работы. Да уж, что и говорить. Вроде дела наладились, и с жильем, и с работой определились. А тут – на тебе!

– Володя, как думаешь…

– Чего ты?

– Пойдет снег на этой неделе, по-твоему?

– Неделя послезавтра кончается…

– Ну, на той, на следующей…

– Кто знает. Этого угадать невозможно.

Только возможность работать на крышах нас и удерживает здесь, в этом чужом городе. Это хорошая, веселая, быстрая работа. Приятно когда устанешь, по хорошему устанешь. Пропотеешь, промокнешь до нитки, по телу приятная истома. А потом сидишь в раздевалке и пьешь горячий чай, и закусываешь халвой. И вокруг такие же работяги. Узбеки и таджики. И приезжие из провинции. И деньги всегда есть: горбюджет выделяет на очистку крыш огромные суммы. Об этом только и разговоры между русскими. А нерусские между собой по-ненашенскому трещат, ну, да и пускай.

Предложишь Коле и Тимуру, нашим с Володей приятелям:

– Чего, давайте, ребята, посидим после работы где-нибудь. Расслабимся. Можно скинуться. Кто что хочет?

– Ну, давай, – согласится Коля, – только не этот твой «Скорпион», от него я отравился тогда.