Белый Гонец

Славко, опять услыхав про своего князя, на этот раз даже не насторожился.

Выслушав половцев, он давно уже понял: не убить они собираются Мономаха, а обмануть. И не тут, а где-то в Степи. Здесь – только начало обмана. Но в чем? Об этом хан говорил так туманно, сознательно умалчивая самое главное, что ничего невозможно было понять…

В этом Славко никак не мог ошибиться. Что-что, а половецкий язык он знал немногим хуже, чем свою родную, русскую речь.

Помогла ему в том, сама даже того не подозревая, одна женщина, побывавшая в половецком плену, откуда ее только через два года отбили наши. Она, хоть и с неохотой, но, если Славко помогал ей в огороде, все же отвечала на его вопросы:

– А как будет по-половецки «мама»? А «красивая»? А как они говорят «найти»? А как на их языке сказать «пожалуйста»?

Только после того, как он убежал в Степь и едва живым вернулся обратно, она поняла, что наделала. Ведь Славко был таким избитым и раненым, что дед Завид даже не стал обещать наказывать его, когда он выздоровеет!

А вообще, если честно, припомнил Славко, дед Завид ни разу так и не выпорол его. Только грозился! Даже когда он срезал свисавшую с грамоты, дарованной деду Завиду самим отцом Мономаха – Всеволодом Ярославичем, огромную свинцовую печать и сделал из нее грузило, которое в тот же день, приняв за блесну, утащила щука, – его бил отец. Да так, что деду Завиду после этого и делать нечего было…

Вспомнив отца, Славко вновь с ненавистью покосился на хана, но тут к костру подскакал посланный ханом воин.

– Ничего особенного! – спешиваясь, прокричал он. – Это просто купеческий обоз!

– Далеко? – не переставая жевать, уточнил хан.

– Уже подъезжают!

– Хорошо!

«Может, я ошибся, и они тут просто этот обоз ждут? – с надеждой подумал Славко. – А что, проведали через своих людей, что из Переяславля в Новгород идет ценный груз, и…»

Но хан, вопреки его предположению, отнесся к этой новости совершенно равнодушно.

Встрепенулся он только, когда старый половец, подойдя, шепнул ему что-то на ухо:

– Ты так считаешь? – покосившись на него, недоверчиво поднял бровь хан. – Думаешь, что и он здесь?

– Кто его знает? – развел руками Куман. – Одинокому ветру в пустыне всегда одиноко и страшно. Может, решил, что так безопасней. И – веселее!

– Что ж! Проверим! Заодно ноги разомнем! И тоже повеселимся! – решил хан, вставая, и только тут Славко с изумлением увидел, что он совсем мал ростом. – Все на коней!

– А я? – заметался босыми ногами на снегу Тупларь.

– А ты сиди здесь! Костер сторожи, да рыбу свою доедай! – отмахнулся от него хан.

– Слыхал? Ханский приказ! – явно издеваясь над ним, усмехнулся У злюк. Поднатужась, он натянул на лук отдыхавшую тетиву и, запрыгнув на коня, пригрозил: – Попробуй только не выполнить!

Тупларь покорно опустился на корточки и, вздохнув, взял свою саблю с нанизанным на нее нетронутым куском налима.

Славко посмотрел на него, на удалявшихся, потрясая копьями, всадников, и понял что надо делать.

Он протянул руку к налимьей морде, спрятал под нее свою голову и, выйдя из-за куста, самым зловещим голосом, на который был только способен и который очень напоминал ханский, прошипел:

– Меня еш-ш-шь?!

Половец увидел его, икнул. Глаза его округлились от ужаса, он выронил из рук саблю и с воплем: «Оборотень! Опять человек-рыба!!» – через кустарник и ручей бросился прочь в камыши…

Славко поглядел, как он, судя по волнам камыша, убегает все дальше и дальше, затем перевел взгляд на опустевшую дорогу и смело подошел к костру.

Он схватил оставленную Тупларем саблю и уже хотел убежать, как на глаза ему вдруг попалась недоеденная ханом рыба…

Ну не оставлять же ее было ему просто так!

Славко огляделся вокруг и, увидев загаженный лошадьми снег на месте их стоянки, усмехнулся.

Ага! Вот что он им сделает…

Славко, бросив в костер ненужную ему больше налимью голову, взял ханский прут, тщательно вымазал нанизанный на нее кусок налима в свежем конском навозе и осторожно положил на место. Потом, мстительно улыбаясь, прикрыл остатки рыбьего куска на ветке Узлюка сушившейся поодаль портянкой.

Проделав все это, он увидел, что всякое движение в камыше остановилось, и услышал приближавшийся на дороге шум.

Теперь надо было, как можно скорее возвращаться назад.

Славко, прихватив с собой саблю глупого половца, прямо с куском налима, направился к кустам, но, увидев свои следы, нахмурился и покачал головой. Нет, сюда, после всего, что он сделал, идти было никак нельзя. И он, спустившись в ручей, пошлепал по воде, чтобы, через несколько десятков шагов, выйти на бесснежное место и уже с другой стороны подкрасться к костру…

Славко так и подался вперед, ожидая, что будет дальше…

Топот коней, свист, гиканье и отчаянный скрип полозьев по снегу приблизились, и, наконец, появился спасающийся от преследователей обоз.

– Господи, спаси и сохрани! – слышались отчаянные русские голоса.

– Гон-ни!!!

– Уходите, прикроем!..

Половцы тоже кричали, но что-то непереводимое ни на один язык, устрашающе-непонятное, словно охотники на облавном лове зверя.

Лица возничих были напряжены до предела. Они бешено хлестали плетками и без того несущихся во всю мощь своих быстрых ног лошадей.

Охранявшие десяток повозок, доверху груженных товаром, пять воинов, не щадили своих жизней, защищая порученное им добро и людей. Перегибаясь в седлах, они отчаянно отбивались от наскакивавших на них со всех сторон, с копьями, половецких всадников.

Все это вихрем пронеслось мимо Славки, который успел только прижаться к земле и снова поднять голову.

Ох, что там было!

На повороте одна из повозок опасно накренилась и стала переворачиваться. На обочину полетели тугие мешки. Пропал бы и конь. Но правящий повозкой мужчина оказался не из робких, да к тому же, видать, и бывалым возничим. Выхватив из-за голенища заса-пожный нож, он ловко перерезал постромки, вскочил на коня и верхом кинулся догонять своих.

На дороге осталось лежать только несколько мешков. Вдруг один из них – Славко даже на мгновение зажмурился и помотал головой, отгоняя видение – превратился в тень и, спрятавшись сначала за березой, о которую ударилась повозка, метнулся затем в сторону стога. Или то показалось? Да и до того ли было ему? Схватка-то продолжалась!

Отбившись от боковых наскоков половцев, всадники, прямо на скаку, перебросили себе щиты за спину и, не сбавляя скорости, тесно сомкнули строй.

Закрыв собой, словно крепостной стеной, обоз с тыла, они были готовы ко всему и наверняка уже попрощались с жизнью.

Но хан неожиданно остановил атаку, и каково же, наверное, было их изумление, когда, может, через версту, а может, через две, они поняли, что это не хитрость или уловка, а половцы на самом деле оставили их в покое. И даже не преследуют их!