Теку, или Испытывая жажду

Темнота уходила, – светало, – я лежал под бетонной глыбой. – «Счастливчик, что она не придавила тебя!»

Везде – одни руины. В стороне от меня громоздилось здание: балки конструкции изогнулись, стены были разбиты. – «У тебя что-то сломано?»

С рассветом дождь прекратился. С земли поднимался пар. Глядя перед собой, я вдруг заметил, что здание словно тает.

Когда же пар рассеялся и из просветов рваных туч выглянуло солнце, то надо мной возвышались одни деревья. – «Так уже лучше!» – Они выглядели по-зимнему: голые ветки, чистые стволы, не отмеченные бронзовым оттенком паразитирующей на них жизни.

Там, возле деревьев, кто-то был. Лучше не связываться. Нужно уходить! Осторожно, вот так. А теперь – пошел прочь! Наивно я думал, что невидимый.

Пройдя немного, оглянулся: за спиной стояли две собаки. Я попятился. Собаки оскалились, готовясь, наверное, напасть. Я замахнулся на них рукой, после чего они отступили.

Я пошел быстрее. Возможно, собаки шли по пятам, но я их не видел. – «У тебя болит голова?» – Боль пригнула к земле. Мне в виски словно кто-то вкручивал плоские болты, пытаясь расколоть череп.

Собаки все-таки шли за мной, воем периодически давая о себе знать. Они гнали меня по какому-то им одним известному пути. Мне оставалось покорно по нему идти.

Местность поменялась. Кругом были холмы, покрытые лесом. Пахло пихтой. Я взбирался на холм, который нельзя было обойти, потому что по обеим сторонам он обрывался круто вниз. Солнце грело не по сезону – ничего еще не цвело, – и мне было тепло. Я смотрел, как, сначала голубые, облака сползались, формируясь в сплошную массу.

Поднявшийся ветер понес прямо на меня лесную подстилку. По спине захлестал дождь, а в небе загремел дикий смех вперемешку с бранью – так внезапная буря ликовала надо мной. – «Хватит уже издеваться!»

Совсем рядом я увидел оскалившихся собак – решили, значит, снова напасть. Одна из них, что поменьше, вдруг заговорила человеческим голосом:

– А давай его закопаем в могилу прям тут!

От страха я попятился, оступился и земля ушла из-под ног.

Падал я недолго. Больно ударился о скальный уступ. Перевалившись со спины на бок, я увидел, как из-под меня растекается кровь.

Захотелось спать. Пока веки слипались, я различил в скальной стене черное пятно – вход в пещеру? От стены потянулась тень. Но прежде чем она успела дотянуться до меня, неизвестная сила схватила меня и потащила назад к обрыву. Я оказался над пропастью, но не сорвался вниз, а понесся, вернее, меня понесло дальше от этого места. Что-то темное нависло надо мной, заслонив от дождя. – «Ты дышишь?»

Напоследок я услышал пронзительный крик, словно в перенасыщенном грозой воздухе лопались взбудораженные ионы. Молнии засверкали вокруг, но ни одна не попала в меня. Страх и боль притупились, и появилось чувство безопасности. – «Теперь поспи немного!»

Мне снились земные ландшафты, яркое солнце, выжигавшее морозный зимний день. Я слышал воркующих голубей и примиряющие детские голоса.

Очнулся я от ощущения, что тону. Голова горела. Руки опущены в воду. Где я?

– Ты в моем убежище, лежи смирно! – прозвучал ответ.

– Кто ты? – я был слаб и оттого плохо видел, но он словно выплыл из тумана. У него были выразительные глаза, которые становились то карими, то зелеными, то черными, вторя, наверное, странному отсвету на его лице. Он смотрел открыто и проникновенно, но немного настороженно. Казалось, что мы знакомы, или когда-то были знакомы, и вот встретились вновь.

– Тебе нужно отдохнуть. Все вопросы потом, – он напоил меня каким-то бульоном, сидя у изголовья.

Какое-то время я держался на плаву, но вскоре стал проваливаться куда-то в астрал, слушая как незнакомец то ли поет, то ли рифмоплетет:

Я словно лепесток,

Сорвавшийся неосторожно в овраг

С последнего древесного оплота, что зачах,

Гонимый ветром вдаль под звуки капель,

Успевших разжевать земную плоть, усладить

И спеть мне на прощанье…

А потом стихия «бульона» поднялась из желудка и накрыла меня всего. Я наблюдал, как тени, словно на экране, плавно двигаются на лице незнакомца в ритмичном танце, казалось, увлекаемые вкрадчивыми словами глубокого, притягивающего своей силой голоса. Громкий вначале, он постепенно перешел в шепот. Тени размножились, вспышки красного и желтого света перекрасили фон. Игра образов и звуков уводила в глубины себя, и будто со дна колодца, я продолжал слышать слова: