Выбор смерти. Сборник рассказов

Марию нашли на скамейке в бульваре им. Набокова спустя три дня. Кажется, космонавт. Она была здорова, но несколько шокирована.

Свою пощечину Михаил получил.

Конечно, были обсуждения, что Мария так специально сделала. Связалась с любовником. Подговорила его. Научила. Может быть, все было иначе. Никто не скажет всей правды. Даже я.

Мария раздражала не только своей болтливостью, но и приверженностью к женской версии Дмитрии-богини. Не во имя Дмитрия, а во славу Дмитрии.

Михаил изучил многие религиозные аспекты, связанные с этим, и как-то раз рассказал мне.

На Михаила Морфа психотропные вещества почти не действовали, в отличие от меня. Но даже здесь, в больнице, он их не стремился употреблять. Зато трава «Брюсова» попускает после трехдневного употребления «Княгини Мышкиной».

Несколько ночей, мучаясь молчаливым ответом Марии, еще до свадьбы, Михаил рассказывал, что он чувствует. Впервые мне пришлось удивиться и разозлиться тому, как он много говорит.

В его словах было маниакальное молчание масс. Он говорил о цикличности истории, о глобализме, о бунте. Размышлял о современном мироустройстве. О бесполезности Ордена Зла. О жадности политиков, что это болезнь, которая прогрессирует с годами; о «вахтенных» сторожах и надсмотрщиках. Сколько их у касс, у проходов, в различных торговых центрах.

Молчаливых и тихих не любят. Но в эту ночь, испытывая очередной приступ множественной воли, как я это называл, я слышал и слушал. Как же он много сейчас говорит. Тихие бунтари, которых, сколько не дави, они не сломаются, подогнутся, но не сломаются. Они не выйдут на улицы. Не будут кричать. Не будут голосовать. Не будут возмущаться.

Однажды Михаила Морфа остановила полиция. И продержала в участке трое суток за то, что он ничего не собирался подписывать. Он и не подписал. Говорит, что два раза такое было в школе. А что они могут сделать, если ты молчишь? У них ничего нет. Слова – это улика. Не случайно же в некоторых фантастических книгах о мифической стране зачитывают права, что вы имеете право молчать. Но там хитрость, и у нас хитрость.

Не поставишь «лайк», не прокомментируешь – и никто не узнает, о чем ты действительно думаешь. Может быть, найдут лазейку. Но не сейчас.

Бунта не будет.