– Молниями шоти такого монстра на тот свет не отправить. Он оглушен и только.
Ринн, повернувшись спиной к остальным, вытряхнул себе на ладонь содержимое мешочка. Теперь он стоял, зачарованно глядя на большой, ограненный мастером-ювелиром сапфир и до него медленно доходило какое огромное богатство у него в руке.
Галкут сделал шаг вперед.
– Надо уходить, – хмуро сказал он.
Элен и старик посмотрели на него. Повернувшись к девушке, слуга судьи спросил:
– Отсюда есть другой выход?
Сесилия на мгновение встретилась с холодными, бледно-голубыми глазами Галкута и тут же отвела взгляд.
– Да, вон та дверь, – махнула она рукой. – Через кладовую в коридор и к выходу на задний двор.
Ринн быстро вернул камень в мешочек, завязал серебряный шнурок и убрал сокровище во внутренний карман куртки. Молодой человек чувствовал легкое возбуждение, ему хотелось побыстрее покинуть постоялый двор, увозя с собой свое новое богатство. Однако в следующий момент он подумал о бароне и его возбуждение слегка спало. Он повернулся лицом к тем кто был в кухне и посмотрел в дверной проем за спинами Элен и старика в жилете. В его голове не было какого-то определенного плана, скорее сумбурные мысли, перескакивающее с одного на другое. Жив ли барон? Видел ли кто-нибудь как он забрал мешочек? Например Роза из своей позиции под столом вполне могла заметить это. Сколько стоит его лавка сухофруктов в Акануране в целом с учетом денег, вложенных в закупки товара на два следующих месяца? Нужно ли ему еще в Вэлуонн на встречу с великой Тагивой? Насколько опасно оставить камень себе? Даже если барон мертв, у него могут быть родственники и друзья, знающие о сапфире. Слишком ли будет рискованно продавать самоцвет в Акануране, где его вполне могли знать, ибо камень достаточно видный. И вообще этот барон откуда, может он и не из Аканурана вовсе?
Элен отвернулась от Галкута.
– А что вообще произошло с туру? – Спросила она у старика. – Почему он так обезумел?
– Я думаю это слайва.
Элен выражением лица и жестом руки, дала понять что не понимает о чем речь и ждет продолжения. Старик чуть усмехнулся, ибо в поведении странного ребенка в диковинной одежде проскальзывали уж слишком взрослые интонации.
– Слайва это маленькое существо, примерно с ваш кулачок, сэви. И этому существу очень нравится кровь туру. Если слайва попадает на тело туру, она тут же присасывается к нему и начинает потихоньку утолять свой голод. Но к сожалению, в отличие от обычных кровососов, эта маленькая тварь заставляет свои жертвы сходить, мягко говоря, с ума. – Старик сделал неопределенный жест рукой. – Никто точно не знает почему так происходит, но слайве по-видимому особо по вкусу кровь, пропитанная яростью и злобой. Причем эта тварь настолько контролирует туру, что может заставлять этих добродушных пастухов, единственный грех которых это вечная страсть к накоплению, творить поистине ужасные вещи. И даже может вводить их в состояние похожего на сон, когда слайва насыщена и желает передохнуть. Однако это случается не часто, ибо это существо прожорливо как сами туру.
– Они нападают только на туру?
– Да, для нас они абсолютно безопасны. Мы им просто не по вкусу.
Элен скользнула взглядом по черному кольцу на мизинце старика.
– И чем это кончается? – Тихо спросила она.
Старик пожал плечами.
– Если слайву не снять, то смертью. Либо бушующего туру убьют те на кого он нападает, либо в конце концов он сдохнет сам от истощения и голода.
Галкут подошел ближе.
– Госпожа Элен, нам нужно уходить, – настойчиво проговорил он. – Здесь нельзя оставаться.
Его поддержал Ринн:
– В самом деле, если этот туру очнется, то у него еще будет достаточно сил чтобы разнести весь этот постоялый двор в щепки. Лучше быть подальше от этого.
Старик поглядел на маленькую девочку.
– А самое интересное, сэви, – сказал он, – что слайвы не живут в этих краях, единственно место где они обитают это леса вокруг Багровых гор, родные земли туру.
– Что вы хотите этим сказать? – Спросила Элен.
– Кто-то сделал это умышленно, – ответил старик.
В кухне повисла тишина.
Галкут сделал еще один шаг вперед.
– Госпожа Элен, мы уходим, – сказал он. – Я отведу вас в безопасное место, а затем вернусь за господином инрэ.
Девочка полностью проигнорировала его слова.
– Зачем? – Спросила она, глядя на старика.
Тот развел руками.
– Откуда мне знать. Когда слайва только попадает на тело жертвы, то туру на некоторое время теряют сознание и находятся в этом состоянии пока маленькая тварь хорошенько не обустроится на новом месте. Возможно кто-то хотел украсть увесистый кошелек этого мехового скряги, возможно кто-то ненавидел этого туру за что-то, возможно кто-то ненавидел Громми Хага и хотел отомстить ему, превратив его заведение в руины. Кто знает? Ясно одно, сама по себе слайва не могла пребыть в «Одинокого пастуха» и жить здесь в ожидании какого-нибудь бродяги с Багровых гор.
– Это наверно сделала та парочка, – вмешался Ринн, – которая так поспешно убралась отсюда перед тем как все это началось.
– Да, они были в комнате туру, – подтвердила Сесилия, – Роза подавала им туда еду.
Элен быстро посмотрела на девушку, на всякий случай убеждаясь что она говорит правду. Затем подумала о молодой служанке.
– Надо вытащить Розу, – сказала девочка, глядя в темные глаза высокого старика. – А то она так и будет сидеть там под столом.
Они оба посмотрели через дверной проем в сторону стола, под которым скрывалась девушка. Последняя сидела на коленях, прижав голову к полу, спрятав лицо в ладонях и не шевелилась.
– Конечно, – согласился старик и сделал шаг, переступая порог кухни.
В следующее мгновение послышался треск дерева и какая-то возня. Старик застыл и посмотрел в сторону откуда шли звуки. Туру медленно поднимался на ноги, раскачивая головой и пытаясь опереться о ближайший стол.
– Назад, – прошептал старик, быстро возвращаясь в кухню и отводя ребенка прочь от проема. – Он очнулся.
Через некоторое время они услышали глухое ворчание. Туру приходил в себя. Он уже прочно стоял на ногах и угрюмо исподлобья смотрел прямо перед собой. Яд впускаемый в его кровь маленьким паразитом возобновлял свое действие.
Вскоре люди на кухни услышали знакомый рев и треск. Могучий кулак ударил по столешнице, разбив ее и сломав ножки стола.
Галкут решительно подошел к девочке и взял ее за плечо.
– Уходим, – негромко сказал он.
Элен резко дернулась.
– Оставь меня в покое, – со злостью почти прошипела она.
Галкут отпустил ее плечо, но только чтобы схватить понадёжнее ее левое запястье.