Занимательное артуроведение

– Правильно понял, – с неподражаемым сарказмом изрек Мерин.

– Главное, вовремя, – поднял палец я.

– Денег не будет. Будут блинчики!

И мы полчаса соревновались в пускании «блинов» в оказавшемся неподалеку озерке. Никто как следует блины печь не умел, только лягушек распугали. Потом мы с Причем набрали воды, Тильда прокипятила ее, воду слили в мехи и вернулись к развилке.

– Золотить нечем, – развел руками я в ответ на молчаливое постукивание по колпаку. – Говори так.

– Не имею морального права, – постно сказал маг. – Питать мое волшебство нечем, его экономить надобно, посему попрошу ко мне с вопросами временно не обращаться.

– Ну, не хочешь – не отвечай. Но хоть показать-то можешь. Рукой, – и я для большей понятливости помахал рукой перед носом у волшебника.

– Могу, конечно. Все дороги ведут в Рим. Так что езжайте, куда хотите.

– Хотим туда! – и я показал прямо.

– Э-э-э! Туда нельзя!

– Ясно. У тебя там опять колпак отнимут.

– А сюда вот?

– Ишь, чего захотели! Захотуны! И сюда нельзя.

– А там ты силушку свою неуемную теряешь. Знаем, знаем. Поэтому туда и поедем – нам-то все равно.

– Ребятушки! – повалился в ноги старик, гремя монетами. – Не погубите! И не жалко вам убогенького?

– Не жалко, – отрезала Матильда. – Ты-то нас не жалеешь. С чего бы это нам тебя?

– Хорошо, – сдался волшебник. – Едем по средней. Там приятно.

– Тебе приятно. А нам?

– А я вас спасу. Наверное.

– Бесплатно?

– Как получится, – туманно пообещал Мерин и пришпорил посох. Кутя грузно затопал за ним, а потом и мы с Причем двинули по среднему пути.

Иногда великий маг вскидывал голову и задорно покрикивал:

– А ведь в Рим идем, граждане!

– В Рим, – нестройно отзывались мы. А что было делать? Собственно, Рим-то нам сейчас был нужен, как зайцу стоп-сигнал. Хотя зачем он вообще нужен – этот стоп-сигнал? И что это вообще такое? Надо будет у Матильды спросить…

И только я открыл рот, чтобы поинтересоваться у сестры о нужности и полезности таинственного сигнала, как вдруг из рощицы навстречу нам вышел отряд загадочных личностей в балахонах и преградил нам путь.

– Вроде не гнусь, – пробормотал я. – Штуш, как же ты их не учуял?

– Не знаю, – ответил мой мохнатый друг. – Не чуялись.

– С прискорбием сообщаю, – неожиданно сказал Мерин, – что вынужден временно вас покинуть. Силы моей не хватит на то, чтобы беду отвести, а хватит только на то, чтобы немедля покинуть вас до выяснения обстоятельств. Что я и сделаю без промедления.

И маг, присвистнув и закружившись, в невесть откуда взявшемся вихре, исчез.

Из толпы вперед вышел высокий худой мужчина со злым лицом и простер вперед костлявую руку. Сверкнула молния, свет дневной померк, и я еще помню, как валился с коня, а больше – ничего…

…Открыв глаза, я первое время не мог понять, где очутился. Да и оглядевшись как следует, не смог этого понять. Лежал я на земле в чем-то вроде беседки, увитой плющом и розовыми цветочками. Рядом со мной лежали Тильда и Причард. Я пошевелился, потом, охнув, сел. Все тело ныло, однако связан я не был, Прич и Тиль – тоже. «Хорошие похитители», подумал я. – «Попытаюсь осмотреться». И попытался. Я стал искать выход из беседки. Но выхода, как и входа, не наблюдалось. Я попытался раздвинуть руками плети вьющихся растений, и в тот же миг меня отшвырнуло назад. Грохнувшись на землю, я невольно взвыл и зашарил руками вокруг себя, как слепой. В глазах стоял зеленый туман, в ушах – зеленый шум, во рту – вкус тоже чего-то явно зеленого. Когда я вновь смог сесть и взглянул на руки, оказалось, что на них отпечаталась каждая жилочка каждого листика, за который я схватился.

– Колдовство, – сказал я вслух.

– А-ай-й, что такое, почему, не хочу, зачем, куда меня утаскивают, ого-й! Хыпп, – вот что я услышал в следующую секунду. А когда повернулся, то и увидел: Прича, потирающего бок, и Матильду, сидящую на корточках в позе боевого орла.

– Разорался, – презрительно сказала она. – Герман, где мы?

– Понятия не имею, – честно сказал я. – Нас захватили какие-то старикашки в балахонах, Штуши нет, и коней тоже нет, а Мерин, подлюка, сбежал! Сразу предупрежу: листья не трогайте. С меня хватило.

И я продемонстрировал им свои руки.

– А зачем мы им – тоже неизвестно. Возможно, это секта стариков, похищающая молодежь, потому что им завидно?

– Вовсе нет, – раздался незнакомый голос. Мы обернулись и увидели в углу беседки кучу тряпья. Она зашевелилась, и из нее вылез парнишка лет семнадцати.

– Привет, – сказал он.

– Здорово, – настороженно отозвался Причард. – Коли не шутишь.

– Ну и уши! Хм-м… А, какие шутки, – махнул рукой парень. – Друиды вас поймали. Поклоняются деревьям. Сегодня ночью как раз полнолуние. Нас в жертву принесут.

– Всех? – тут же спросил Прич.

– А как же. Исключений ни для кого не делают. Им все равно, кого приносить в жертву. Нас теперь четверо, а четыре – цифра магическая. Четыре в комнате угла, четыре ножки у стола, и по четыре ножки у мышки и у кошки. Это они мне так объяснили.

– А чего это ты так спокойно говоришь? – удивился я. – Не страшно тебе?

– Я-то уже свыкся с этой мыслью – давно сижу. А вот вы чего не кричите, не рыдаете?

– Я кричал, – признался Причард. – А че – помогает?

– Нет, просто легче становится. Мне-то уже все равно. Всю жизнь привыкаю. С детства. Меня просто баба Яба в обиду не давала, а вот теперь умерла, меня и взяли.

– Какая баба?

– Баба Яба. Яблоня, то есть. Самого главного ихнего злыдня зовут Дуб.

– Странное имечко, – почесал в затылке Прич.