Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 2

– Это я не похож? – и Мэй полез драться.

Тут до него дошло, и Брайан уселся ныть. Джон не стеснялся – он ржал во весь голос. Фредди вытирал бегущие от смеха слезы.

– Так что там за идея? – просипел он, не могши говорить громко.

– Идея… Ох, идея.. Это значит вот, – Джон никак не хотел отсмеяться. – Такая – давай я тебя утоплю в ванне!

– А я тебе дам по зубальне, – срифмовал Фредди.

Тут уже Джон замолчал, зато в другом углу дико и страшно захохотал Брайан.

– Это все бред, – очнулся Роджер. – Сивого мерина. Слушайте по-настоящему коронную идею – наймем бабищ с вот такими задами!

– Мда, – неопределенно промычал Джон.

– А чего? – удивился Роджер. – В «Толстозадых бабах» прошло же!

– Мдаа, – повторил Джон, почесывая об косяк двери пострадавшую от жениной скалки спину – со времен все тех же «Гелз». Роджер, который тогда еще не был женат и скалки не нюхал, продолжал настаивать, развивая тему и доходя иногда до столь омерзительных подробностей, что даже видавшего виды Элтона Джона за окном передергивало.

– Что-то в этом есть. – задумался Фредди.

– Чего думать-то, – хмыкнул Брайан. – Давайте нарядимся в женскую одежду! Как в сериале! Смотрели «Коронейшн стрит»? Нет? Сегодня будет!

– А сегодня есть «Приключения Боско?» Классный мультик! Я смотрел! – встрял Джон.

– Так прикидываете? – оттолкнул Джона Мэй. – Мы все – и в женской одежде!

– Ты что – голубой? – с отвращением спросил Фредди.

– Я-то нет, – ответил Мэй. – А… – и он лукаво посмотрел на Джона.

Джон лукаво посмотрел на Роджера.

Роджер же, по его мнению, лукаво посмотрел на Фредди. Но так как лукаво смотреть он не умел, то посмотрел как смог.

(Если хотите узнать, как Роджер посмотрел на Фредди, сделайте вот что: скосите глаза в одну сторону, язык высуньте и скосите в другую, теперь надуйте щеки и пошевелите правой ногой. Если есть возможность выпятить живот – сделайте это без промедления, а то ничего не выйдет! Ну, как? Скосили, надули и выпятили? Вот вам и лукавый взгляд «от Роджера»! ).

Фредди лукавых взглядов не оценил, ощетинился и заорал:

– На личности не перехо – дить! Идея непло – ха! Джон, к жене бе – гом! Мэй, ка – тись, но чтоб к вечеру одежда бы – ла! Роджер – за мной! АААРРРШ!!!

Не нужно долго выписывать и напрягать воспаленные мозги, чтобы понять – друзей как ветром сдуло. В разные стороны, понятное дело! А Элтон Джон так перепугался, что к нему придут и унесут всю женскую одежду, что купил билет и в ту же ночь уехал в Баден-Баден.

Брайан прискакал домой, вынул свой лучший выходной парик, накрутил его на бигуди и стал, непроизвольно взрыкивая, копаться в остатках одежды, пожалованных ему женой. Через полчаса всю добычу его составляли: старый халат, в котором миссис Мэй ходила за квасом и на огород; растоптанные тапки с зайцами 48-го размера, в которых миссис Мэй ходила по грибы и на пляж; платочек, в котором миссис Мэй ругалась с соседками, и, наконец, книжка «Как похудеть за три месяца», которую Мэй купил миссис Мэй, и которую миссис Мэй так кинула в голову последнему, что тот потом долго и нудно дышал. Причем тут дыхание какого-то гитариста, спросит нас вздорный читатель? Ведь дышать никому не возбраняется! У нас свободные страны! Да, но если бы вы послушали песню «She Makes Me» из альбома квинов 1974 года, у вас бы не осталось ни малейших возражений, а лишь глубокая и искренняя жалость к одышливому гитаристу-неудачнику. Но мы отвлеклись. А, собственно, уже почти все – Брайан увязывал вещички, нежно глядя на книгу. Нахлобучив напоследок на голову парик с бигудями, Мэй припустил к Фредди, вызывая понятное удивление и даже омерзение у случайных прохожих.

Джон же, благоразумно рассудив, что у жены он ничего не дождется, развернулся и пошел к своей бабушке, о которой уже так много упоминалось, но все как-то вскользь, пора бы уже и описать ее во всей красе, на какую только может рассчитывать старуха 83-летнего возраста. Бабушка предпочитала, чтобы ее называли «миссис Кэрри», но все в Кенсингтоне называли ее «бабка», «старая перешница» и «каргунья», плюс несколько непечатных выражений, но уж никак не «миссис Кэрри». Это была невероятно хитрая, подлая и пронырливая старуха, к тому же малость глуховатая и подслеповатая. Однако (специально проводились опыты) стоило на одном конце рынка произнести слово «виски», пусть даже шепотом и из-под прилавка, как из другого конца можно было видеть несущуюся во весь дух миссис каргунью. Она притворялась бабкой-божий одуванчик, но весь Кенсингтон стараниями заботливого внука и его друзей уже был наслышан о ее подвигах. В частности, было широко известно то, что в доме у Дикона царит полнейший тоталитаризм и командно-административная система во главе с командором-бабкой, перечить которой не смеет ни мама Дикона, ни сам Джон.

Также было известен и такой факт: когда Дикон привел свою будущую жену Шерри домой знакомить с родней, старая перешница стала показывать разные чудеса. Первым делом она залезла в ванную, когда невеста должна была омыться с дороги, затем, когда уже все сели за стол, бабка ухитрилась так ловко увести с тарелки невестки голубец, что, кроме сидящих за столом, никто этого не заметил! Но свой коронный номер бабка выдала, когда Шерри уже собралась уходить. Бабуля собралась проводить любимую будущую внучку. Джон остался дома, а бабушка вернулась домой в пять утра следующего дня и ругалась еще три часа кряду, обвиняя всех и вся в том, что ее никто не встретил, хотя Джон полночи проходил с фонарем по темным улицам Лондона, выкликая имя бабушки, еле убежал от грабителей и нарвался на нож в пьяной уличной драке. Плюс ко всему свадьба отложилась на полгода из-за того, что бабушка рассказала Шерри много интересных подробностей из жизни Джона, большую половину из которых она вычитала в бульварных изданиях, а меньшую – видела в кошмарных снах. Мда. Вот теперь вы имеете представление об особе, называющей себя миссис Кэрри. Настоящее ее имя столь ужасно и длинно, что вы о нем узнаете только завтра. А сейчас последим за Джоном, который шел к бабушке в надежде выпросить у нее что-нибудь лишнее из гардероба. Надо сказать, что бабушка, помимо широко распространенной глухоты, имела и другой грешок – она была до ужаса скупа. Прям как Брайан. Даже удивительно, что это была не его бабка. Но сейчас нет времени рассуждать о пространственно-следственных связях в родословной английских музыкантов. Отбросим же.

– Бабуся! – закричал Джон с порога. – Здрастуй!

– Не ори, губошлеп, – заворчала бабка, появляясь из другой комнаты (когда Джон переехал с женой и сыном в другой дом, бабка лихо заняла его комнату, и теперь он с тоской взирал на свои рок-постеры и огромный плакат с изображением леди Ди, которые не успел снять во время переезда, бабка же запрещала переходить порог своей комнаты, так что Джон даже на знал, чем она там занимается – может, колдует и варит ворон в котле?).

– Откель я знаю, может, ты уехала в Австрию на попутном таксомоторе, – заворчал в ответ Джон.

– Я здесь, – сухо отрезала бабушка. – Чего надо?

– Дай-ка мне чего-нить из своего гардероба, – попросил внук. – Для клипа.

– Чево-чево? – заскрипела бабка, приложив заскорузлую ладонь к сморщенному уху. – Стара стала, внучок, нифига не слышу. Чего тебе? Ась? Семечек? Завтра, милок, приходи.

– ДЛЯ КЛИПА! – завопил Джон. – ОДЕЖДЫ ДАЙ! МНОГО!

– Нет, – покачала головой перешница. – Ежели грипп – то только надежда и остается. А какую ногу? У тебя на ноге грипп-то? Азиатский?

– КЛИП СНИМАЕМ! ДАЙ ОДЕЖДУУУ! – орал Джон. – ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ПЕСНЯ! Я ТЕБЕ ДАМ ПОСЛУШАТЬ!!!

– Нет, я не хочу кушать, – помотала головой бабушка. – Кисельку бы, конешно, не помешало…

– СЛУШАТЬ, старая дура, – злобно сказал Джон. – ЖИВЕЕ! МНЕ НУЖНО ТОРОПИТЬСЯ!

– Зачем же топиться? – покрутила головой глухарка. – Если живее…

Джон плюнул, схватил бабку в охапку, сунул ее в чулан, припер для верности кирпичом и двумя вилками, после чего побежал в шкаф и набрал там всего, что было, и побольше. После чего заботливый внук вытащил вилки и, оставив старуху сражаться с кирпичом, выскочил в окно и удрал. Очень быстро.

А Роджер в это время был рад, как прорад… Нет, был раб, как прораб.. В общем, он веселился, как никогда: Фредди пустил его в свою святая святых – комнату, битком набитую женской одеждой (преимущественно кружевным бельем и подвязками). Тейлор рылся в белье и проделывал в нем мышиные норы. Для заключительного аккорда он полез на самый верх, и на самом верху он оказался на верху блаженства. Там он сел орлом и закукарекал, после чего крикнул: «Лечу, лечу!» и полетел вниз, где попал прямо в лапы разъяренного хозяина, который явился проверить, чем же занимается его протеже. Увидя, что протеже ничем общественно полезным не занимается, а только орет и пачкает белье, Фредди после короткой борьбы вышвырнул буяна за окно. Роджер шлепнулся на мостовую, как жаба. К нему подошел Хетфилд и попытался смести в тачку, но Роджер вскочил и стал отвоевывать права на лежание где заблагорассудится. Хетфилд прав не отдавал. После выяснения отношений все разрешилось самым забавным образом – Хетфилд загрузил Роджера в тачку и повез к нему домой. По приезде Роджер вылез, рассчитался с тряпикшей и пошел прятать добычу, кою ему все же удалось унести из гардеробной Фреда – белую блузку, гольфы, короткую юбочку (память о школьном детстве Кашмиры) и почему-то соломенную шляпу. Роджер, размышляя о страшной находке, абсолютно не замечал истошно стучащего в окно Элтона Джона, который к тому же подавал отчаянные знаки, показывая то на свою лысую голову, то на шляпу в руках Роджера. Но все было напрасно – Тейлор отчаянно зевнул, показав пасть тридцатишестилетнего мужчины, и ушел спать, оставив Элтона в безысходной тоске метаться по подоконнику.

Джон же, которому идти было некуда (он потерял ключ, а связываться с женой в три часа ночи не хотелось), пошел к Фредди. А надо вам сказать, что он уже с вечера приготовился к завтрашним съемкам – надел бабкины фетровые боты, старый черный капот, касторовую шляпу с вуалью и подкрасил губы вонючей кирпичной помадой. Ну так вот, пришел он к другу и позвонил в дверь. Фред открыл, задумчиво пожевал губами, глядя на утлую старушку, после чего спросил: