Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 1

Не чувствуя подвоха, Фред сбросил душное пальто и убежал. Подлец же Роджер перешил его и продал вместе с готовой партией – разумеется, с выгодой. Выручку за него он попросил отдельно и положил ее в свой большой карман, в свой большой карман.

Хотя по возвращении Фредди он все равно был чувствительно поколочен и просунут в оконное отверстие с последующим выбросом в атмосферу. За окном раздались два диких вопля, но Фредди не обратил на это внимания. Но обратил Роджер – именно так он и познакомился с Дэвидом Боуи. Но об этом чуточку позже.

/ – картинка №7 – / А ВОТ И ДЖОН, или ТРАГЕДИЯ /

Однажды по Кенсингтонскому рынку брел тогда еще никому неизвестный и попросту ненужный Джон Дикон. Завидя, что окно в лавке старьевщика распахнуто настежь и на подоконнике стоят две фиалки и герань, Джон все понял и влез внутрь.

Влезши, он обнаружил, что в лавке есть кто-то еще. Однако этот кто-то еще не поддавался панике, не бросал в Джона разными тупыми предметами и не орал дурным голосом: «ПААЛИИЦЫЫЯЯЯ!!!», а просто сидел посреди лавки на табурете, поджав ноги, и смотрел в пространство, как глупая рыба.

– Добрый ден, – поздоровался Джон. – Приветствую твое существованье. Кстати! У вас продается славянский шкап?

– Дррсстт, – процедил владелец табурета.

– Значит, нету шкапа? – и Джон для виду порылся в раковине и под козеткой. – Жаль. А что тогда есть?

– Ничего нет, уйди, – и личность продолжала хранить молчание.

– Какой же ты человек плохой, – укоризненно сказал Джон. – А куда ты смотришь? Ты же со мной разговариваешь!

Табуретошник ничего не ответил, продолжая таращиться в пространство.

– Что там? – посмотрел в ту же сторону Дикон. – Птица? Гадарейга? – процитировал он одного известного сатирика.

– Марш отсюда, свинья! – не меняя позы, откликнулся незнакомец. – Тебя не звал никто сюда! Не смей туда смотреть! Только я могу. Только мне можно. И вообще – лавка закрыта. Мы в трауре.

– А кто умер? – скорбно спросил Джон.

– Джими Хендрикс, – замогильным голосом ответил Фредди (не говорите только, что вы еще не догадались, что это был он!). – О! На кого ж ты нас покинул?

– Я еще здесь, – счел нужным заметить Джон.

– Это плохо, – вставил Фред.

– А кто такой этот ваш Хендрикс? Он что, папа ваш – Хендрикс?

– Выше бери!

– Хозяин лавки?

– Еще выше!

– Ага! Ясно! Жилец второго этажа?

– Кретинетти, – был ответ.

– Итальянец?

– Ууубьюууу! – и Фредди, сорвавшись с табурета, накинулся на Джона, оседлал его и стал лупить башмаком по загривку. Джон в долгу не остался. Он заорал, как резаный. На шум прибежал из подсобки Роджер, растащил их, и Джон с позором убежал через окно, опрокинув горшки с цветами и обсыпавшись землей. А Фредди еще долго плевался ему вслед и вопил:

– Сволочь! Такой траур испортил!

Такова была первая встреча легендарных вокалиста и ударника с легендарным басистом.

/ – картинка №8 – / ДЭВИД БОУИ, или ЭЛТОН ДЖОН /

Однажды Фредди залез на восемнадцатый этаж самого высокого в Кенсингтоне здания – городского архива – и стал учить себя не бояться высоты. Он бродил по карнизу, стараясь унять предательскую дрожь в коленках, и пел надтреснутым фальцетом пиратские песни. Охрипнув, он принялся сам себя уверять, что ему тут ничуть не страшно, а наоборот, даже уютно! Когда ему в шестой раз стало уютно, он свалился.

Летя к земле, Фредди читал зороастрийские молитвы, и они ему помогли. Его кусти развязался и зацепился за балконную веревку второго этажа, так что падение произошло со сверхмалой высоты. Но все же произошло. Хотя и на что-то мягкое. Но произошло же все-таки! Вот Фредди и вырубился.

Когда Фредди открыл глаза, на него сверху вниз кто-то смотрел. Пристально и мудро. Лицо у мудреца было странным образом перекошено. Один глаз его был зеленый, другой почему-то голубой, пустой и темный. Макушку незнакомца украшала встрепанная шевелюра, а рот был полон коронок, с одной стороны – золотых, а с другой – платиновых.

На Фредди эта композиция произвела такое впечатление, что он сел и попросил выпить.

– Будет жить, – констатировал незнакомец.

– Добрый день, вы кто? – спросил Фредди.

– Меня звать Боуи. Можно по старинке – Дэвид.

– Что здесь имя, что фамиль? – удивился Фредди.

– Трудно сказать, – задумчиво отозвался Дэвид. – Вообще-то Боуи – это псевдоним. Настоящую фамилию я тебе не скажу. Порчу наведешь.

– Это верно, – кивнул Фредди. – Это мы могем. Да, вот еще что! Выходит, я на тебя свалился?

– А на кого же? – разноглазый завертел головой, как бы пытаясь отыскать конкурентов. – На меня, ясное дело. Это мой злой рок и почти профессия. Тут уж ничего не поделаешь.

И Фредди выслушал длинную и жалостную повесть Боуи о неудачах с падениями, преследовавших весь его род, начиная с прапрадедушки в семнадцатом колене, который загнулся, схлопотав по тыковке лосиными рогами, ранее висевшими над камином в фамильном замке.

– Ну, с тех-то пор мы окрепчали, возмужали и запросто выдерживаем всевозможные падения! – с гордостью закончил Дэвид.

Фредди всхрапнул и проснулся.

– Это приятно слышать, – сказал он, пожевав губами. – А не мог бы ты повторить это еще раз?

– Понравилось? – расцвел Боуи.

– Не выспался, – уточнил Фредди.

– Что-о-о?!! – рявкнул Дэвид и вытащил из-за пазухи огромную суковатую дубину. – Меня – не слушать? Благодетеля – не ценить? Над преданьями – спать? Ну держись, енот, не жди пощады!

И он погнался за Фредди, размахивая палкой. Бежали они долго, до ночи. Пробегая одним из проходных дворов, Фредди сбил с ног какого-то толстенького коротышку в соломенной шляпе-канотье и в очках. Несущийся следом Боуи притормозил, поднял дядьку за шиворот и отряхнул.

– А, Реджи! – вскричал он. – Так он и тебя сосчитал? Ну, сейчас мы его отделаем, как Бог – черепаху!

– Какую черепаху? – только и успел спросить коротышка, но, увлекаемый мощной рукой, помчался вслед за Дэвидом.

Они-таки нагнали негодника у его лавки! Но проворный Фредди успел вскочить вовнутрь и накинуть крючок. Реджи и Боуи всю ночь бродили вокруг лавки и, заглядывая в окна, жутко ухмылялись. Фредди, недолго думая, позвонил Тиму Стаффелю, тот сбегал за неимевшими тогда телефонов Роджером и Брайаном, и они втроем в качестве засадного полка напали на караульных сзади.