Другие берега

– Откройте меня! – кричит ей Эйя.

Сальвия смотрит на Гебо – сестричка в полном смятении прижимает руки к груди.

– Как вообще такое может быть? – спрашивает Сальвия. – Где ключ?

Гебо в отчаянии показывает ей половину ключа.

Она говорит, что дверь захлопнулась сама, непостижимым образом, сработал замок, и посетитель…

(– Я ее муж, – быстро уточняет расстроенный мужчина)

…не смог открыть дверь. Гебо, которая провожала его до комнаты 8, сбегала на пост за ключом, но ключ сломался прямо в замке, и теперь попасть в комнату невозможно. Острый отломок ключа торчит в скважине.

– Позови сюда Зигрида, смотрителя, – распоряжается Сальвия.

– У него отгул, – шепчет Гебо и украдкой от посетителя, глядя круглыми глазами на Сальвию, щелкает себя по горлу.

Черт. Черт. Черт…

– Звони в город, – командует Сальвия. – Давай.

Гебо уносится прочь. Муж нежно кладет руку на дверь, как кладут руку на бок животного, когда хотят его успокоить.

– Малютка, – начинает он.

Эйя кричит. Она так рыдает, что оба человека в коридоре невольно делают шаг назад, напуганные и смущенные тем, что можно так громко и так страшно кричать, не думая, где ты находишься и что происходит.

Эйя видит только дверь, белое полотно, которое притворяется деревом, но на самом деле пластикат, без души, без истории, с фальшивой историей, нарисованной тонкими сероватыми линиями на белой поверхности – как будто бы пластикат тоже был деревом, жил, рос, точился жучками, терял ветки… о, будь это так, будь он настоящим