Сказочная жизнь

– Я ещё преуменьшаю. Старшие мальчики вступают в пубертатный возраст, дальше только хуже будет. Жалеть девочку некому, для этой стаи она чужая. Поверьте моему опыту, у меня стаж работы с детьми больше десяти лет. Помогите, у вас самого дочери. Представьте себе, что с вами что-то случилось, и они у чужих!

– Да что я могу!

– У меня есть номер машины, на которой нас везли в Борисов. Скорее всего, это машина Людмилиного нынешнего. Вам ведь не трудно узнать, чей автомобиль?

– Давайте! И телефонами обменяемся.

К дому подъехал Лев Михайлович, вышел, увидел их и остановился. Потом решительно зашагал к ним:

– Белла Родионовна, вам не кажется, что малыш перегулял?

– Совсем нет. Впрочем, как вам будет угодно.

Белла развернула коляску к дому. Гимлин спросил:

– Какие дела у вас могут быть с этими нуворишами?

– Он обещал мне работу.

– Господи, да чем вас эта работа не устраивает?

– А ничего, что я четвёртая нянька за четыре месяца его жизни в вашем доме?

– Ну что ж, нам не повезло. Но вы совсем другая.

– И не надо меня за руки хватать! Тем более, за талию. Я такая же, как все. Сегодня перед тем, как коляску выкатить, стала куртку надевать и карманы проверила. А там статуэтка с комода. Я так понимаю, нечто подобное в вещах предыдущей няни нашли.

– Это, наверное, Рома…

– Нет, это кто-то постарше был, Рома до вешалки не дотягивается. Так что свои вещи я сейчас перенесу к соседям, только пусть хозяйка предварительно проверит, что там нет ничего вашего.

– Ну зачем вы так?

– А вы зачем так с людьми поступаете?!

Маневры главы семейства вокруг Беллы не остались без внимания потомков. Когда она спустилась на кухню в обед, старший мальчик спросил:

– Белла Родионовна, вы за отца хотите замуж выйти?

Белла поперхнулась. Откашлявшись, она прохрипела:

– С чего ты взял?

– Ну, вы же бедная. И старая. Вам надо замуж.

Она даже малость обиделась:

– Да, я немолодая. Мне уже двадцать восемь лет. Но ваш папа совсем старый, ему уже под полтинник. И что мне за интерес за него замуж выходить?

– Чтобы его денежки захапать.

– Ой, да какие там денежки!

– А у вас вообще никаких денег нет, – вмешалась Марта.

– Ну, какие-то есть, – усмехнулась Белла. – Жильё имею, хоть и в ипотеке, деньги я зарабатываю. Вот, с вами живу, хотя вы не самая приятная компания. За вредность… ну, то есть за вашу вредность зарплату получаю. А представьте на минуточку, что я вышла замуж за Льва Михайловича. То есть зарплату он мне уже не платит. Это, получается, я тогда жить буду в недружественном окружении вообще за так. И в чем моя денежная выгода?

– Ну, вы тогда как жена будете все деньги на себя тратить… то есть вы так думаете, – сказала Марта.

– Марта, ты уже почти взрослая. У тебя на глазах Лев Михайлович не один раз женился. Припомни, хоть одна из его жён шиковала? Лев Михайлович не был бы успешным предпринимателем, если бы доверил свои финансы другому. Ни детям, ни родителям, ни жене – никому! Так что успокойтесь, детки.

– Что, так и будете старой девой? Замуж не собираетесь?

– А я там уже была. Мне не понравилось.

– Вы были замужем?!

– Ну да. Пять лет. Бывший мой, конечно, был не столь богат, как ваш Гимлин, обычный офисный работник. Но он молодой, высокий ростом, привлекательный внешне.

– А что же разошлись?

– Надоели друг другу.

– А дети у вас есть?

– Нет.

– Вы больная?

– Не больная. Но разумная.

– А что, детей только дураки заводят?

– Есть, Марта, такое определение – «ответственное родительство». Не задумываясь, можно родить, только если у тебя надёжные тылы: любящий и трудолюбивый муж, любящие и не старые родители и прочие любящие родственники, жильё и собственная профессия. Тогда устоишь, если одно из составляющих выпадет: жильё потеряешь – родители приютят; работу потеряешь – муж и родители первое время прокормят, пока новую искать будешь; муж уйдёт – жильё и зарплата есть, и опять же родители поддержат, жизнь потеряешь – у ребёнка отец и бабушки-дедушки есть. А если часть этих составляющих отсутствует, а часть ненадёжна, то в случае потери даже одного из элементов может рухнуть вся пирамида. И пострадает при этом ребёнок, как в случае с Людой.

Тут уже старуха Гимлина возмутилась:

– А что за случай у Люды?

– Люда у чужих людей живёт. Ваши внуки её обижают, а заступиться за неё некому.

– Да как вы смеете клеветать на нашу семью! Никто её не обижает!

– Мария Давыдовна, я с ней в санатории больше двух месяцев прожила, и не разу она не описалась. А здесь – чуть ли не каждую ночь. И, главное, пижама сухая, а постель мокрая. Я уж на всякий случай решила следующий раз мокрую постель на анализы отнести. Там ведь всё можно определить, даже половую принадлежность того, кто в постель напрудил.

При последних словах Белла бросила взгляд на Марту. А девочка покосилась на неё и поджала губы. Ну вот, крючок заброшен.

Комната младших детей Ромы и Люды была напротив ванной, а комната младенца и няни – рядом с ванной. Напротив неё –две смежные, в которых размещались старшие мальчики, дальше комната Марты. Белла не могла оставлять на ночь открытой дверь в коридор, но всё-таки слегка приоткрывала, чтобы приглядывать за дверью малышей. И на следующую ночь проснулась от движения в коридоре, и успела перехватить младшего племянника хозяина дома. Наутро он пожаловался бабушке, что Белла Родионовна назвала его подлым. На упрёки она лениво отмахнулась. А потом слышала, как старуха просила сыночка «поскорее расстаться с этой белобрысой бестией». Ей по барабану, сегодня Светка позвонила и стала интриговать: «Ты не представляешь, кого подцепила наша красотка!» Ну, понятно, что не машиниста метро, а кого-то богаче предыдущего. Да не важно, главное, чтобы дочь забрала. И тогда Белла на свободу с чистой совестью!