Удачная подмена

– Совсем ты, Лина, маленькая дурочка. Ну зачем было так рисковать?

– Да всё я осознала! Женский алкоголизм – зло.

Глава десятая

Пол кабинета был усеян бумагами. Андрей Павлович стоял у шкафа с распахнутыми дверцами, пролистывая папки, а потом со злостью швыряя их на пол.

– Андрюха, прекрати разбрасывать документы! Всё равно прежде чем вышвыривать всё это, придётся ещё раз просмотреть. Уборщице такое не поручишь.

– Олег, не беси меня! Ты что, не понимаешь, что если протокол не найдётся, нам кирдык! Ну вот скажи, как он мог пропасть из кабинета?

– Андрюш, ну давай не сразу о самом грустном? Ну, запихнул ты его куда-то не туда!

– Нет, этого просто не может быть! Ну, не может быть, что в среду нам пришлось отозвать четыре серии препарата, а в четверг мы обнаружили пропажу протокола. У нас крыса! Если протокол не найдётся, мы не сможем начать производства биосимиляра, и всё – мы банкроты!

– Хватит истерить! Вспоминай давай, кто у нас перебывал за эти три дня!

– Значит, так. В понедельник мы с тобой протокол обсуждали. Ещё намечали, что на первом этапе обойдёмся старыми мощностями, а после пуска опытно-промышленного цеха начнём производство по полному циклю, включая субстанцию… вот, видишь, я карандашом на обороте прошлогоднего плана набрасывал примерные даты и средства на закупку субстанций в Словакии только в первом полугодии. Точно помню, что, когда уходил, протокол убирал в сейф. Назавтра… тебя ведь с утра не было? Да, помню, что из сейфа доставал неучтёнку…

– Помню, Семёнычу, мы об это ещё на прошлой неделе договаривались.

– Был протокол! Я его не разглядывал, но он заметен среди прочих бумаг, потому что листы голубоватые и тоньше ксероксной бумаги. И всё, больше не видел.

– Ну, во вторник я появился к обеду. А потом мы и видеть ничего не могли, потому что перебрали.

– Вот! Именно тогда мы могли потерять бдительность и допустить в кабинет постороннего человека!

– Сейчас Макс возьмёт записи со всех камер и выявит, кто в кабинет заходил.

Просидели до конца дня. Пришлось выйти и в выходные. Макс бормотал:

– Такое совпадение просто не может быть случайным! Чтобы и пропажа, и куча посторонних, хотя обычно к нам редко приезжают, тем более, группами. А тут и из областного аптекоуправления, и толкачи эти с курсов, да из разных областей… во, шесть регионов! И на работу приходили наниматься, и из областной больницы за коим-то хреном… ты посмотри, а фамилии гостей! Ведь это надо было так народ собрать, чтобы три Ивановых, две Васильевых и две Протасовых! Так, подожди, а почему в заявке тридцать один гость, а фактически прошло тридцать три? Мужики, извиняйте, я на вход, буду проверять ещё раз паспортные данные.

И через пару часов ввалился с окончательным выводом:

– Вы там у себя молекулы считаете, а мои придурки людей по головам посчитать не могут! Заявлены тридцать одна, вошло тридцать три, вышло тридцать две! Получается, что кто-то из них до сих пор в здании! И либо одна из тёток два пропуска получила, либо в группу крыса затесалась!

Только в понедельник они смогли добраться до тех, кто заказывал пропуск. И тогда путаница ещё больше усилилась: отдел кадров посылал на место секретаря директора двоих, а Андрей Павлович утверждал, что было трое, две были бестолковые курицы, а третья его вполне устроила, зовут её, кажется, Лена, только вот больше почему-то не пришла. А к юристу приходила корреспондентка, только вот фамилию он почему-то не записал. Не то Иванова, не то Силуанова.

– Мы, конечно, пробиваем всех по паспортам, – заявил владельцам производства Макс. – Только вот это незаконно. И не действенно, потому что через знакомых полицейских и за деньги.

– Прежде всего проверяем Ивановых. Олег, юрист наш ведь твоя креатура? Ну вот и вели ему землю рыть, но с кем он общался, вынь да положь!

– Он на больничном. Сказал, женщина молодая, около тридцати, толстож… с широким тазом, словом. Некрасивая.

– А, мать вашу!

Андрей Павлович, брызгая слюной, разразился непечатной тирадой, копаясь в карманах. Выудил визитку и взял трубку, хотя Макс призывал его действовать осторожно.

– Здравствуйте, Иван Ильич… вы извините, у меня к вашей корреспондентке вопрос возник… ну, которая с вашей статьёй приходила к юристу… так я подъеду?

– Ну, что там?

– Облил холодом и презрением. Сказал, что хочет со мной по-мужски пообщаться. Так что не так там?

Макс заржал:

– То есть намекнул, что морду набьёт? Давайте я с вами подъеду, а то который день ваших овец считаем. Лучше с мужиками попинаюсь!

И поехали все втроём.

А Иван Ильич вышел в приёмную и сказал сердито:

– Лина, там твой поклонник хочет с тобой пообщаться.

– А кто у нас поклонник? Вроде бы, стою я одинокая как баобаб в саванне. Кроме мэрского сына никто не цепляется.

– Ну как же, один такой гонял тебя тёмными коридорами режимного объекта.

– Б-р-р. Неужели извиниться решил? Не прошло и полгода… ну, пообщаемся.

И пообщались. Они вошли, когда Лина, воткнув наушник, набирала очередное интервью, принесённое шефом. Андрей Павлович разглядел её первым и завопил:

– Секретарша!

– Ну да, секретарша. И что? – вышел из своего кабинета Санталов.

– Она приходила устраиваться к нам на работу!

Признаться, Лина струсила. Но вида не показала:

– Вот так прям пришла и попросила принять на работу?

– Ты сидела за столом секретаря! Ты разносила бумаги! Ты, – он поглядел на своих подельников и закончил сорвавшимся до шёпота голосом. – Это она, ребята! Она унесла протокол!

Санталов, до этого стоявший сзади неё, положив руку на спинку кресла, сгрёб его за рубашку, так что пуговицы весело забарабанили по ламинату:

– Ну-ка, встали все и пошли ко мне в кабинет! Будем разбираться. А начнём мы вот с чего. Линочка, деточка, остались ли на твоём теле следы недельной давности? Кто из вас, насильники, её тела домогался?

Гости переглянулись и уставились на Андрея Павловича.

– Я ничего, – тем же сиплым шёпотом ответил он. – Ну, я только…

– По коридору за мной не бегал? За грудь не хватал? – сердито спросила Лина и расстегнула сверху свою, на этот раз белую, блузку.

Бюстгальтер у неё был очень открытый, новый, кипенно-белый. И над ним особенно грязной казалась грудь с жёлто-серыми, уже почти сошедшими синяками. Андрей Павлович от страха зажмурился. Олег Анатольевич громко сглотнул. Макс покраснел. Лина посмотрела на них и неожиданно развеселилась:

– Эй, дядьки, вы все, что ли, маньяки? А может, на моей улице перевернулась фура с просроченными презервативами?