Минута Кары

Какая подлость и низость – ставить на кон игры сотни тысяч человеческих судеб, разыгрывая их словно фантики!

Кара чувствовала, как горячее пламя ярости поднялось выше до солнечного сплетения, ведь становилось очевидным всем присутствующим, что те немногие «мирные пятна» планеты достанутся лишь единицам из зала, остальным предписывалось «слить» свои зеркала счастливым победителям, пойти вассалом в услужение либо отправиться ко всем чертям.

И Глобальный Предиктор впервые лучисто улыбнулся, обнажая желтые острые зубы чудовища, затеявшего резню века.

Ужас от понимания этой ситуации постигался медленно: зал сначала загудел, потом зароптал, в ответ лица и тела гренадеров напряглись, азиатские близняшки, наоборот, расплылись в улыбке, что являлось явно недобрым знаком. Но первая волна страха и роптания смялась под каким-то магическим прессом, наложенным на гостей и зеркал. Кара почувствовала, как стало трудно дышать, словно чьи-то цепкие руки /или лапы/ сдавили шею. И она попыталась рукой содрать с горла удавку с горла удавку.

– Боже, Александр Иванович, это же не люди?! – ошарашенно обратилась она к патрону, вкладывая весь ужас от прозрения в свои слова.

Шеф был задумчив, но пребывал в хорошем расположении духа, надежды не покидали его честолюбивые планы.

Она подергала его за рукав, считая, что тот одурманен магическим воздействием:

– Александр Иванович, вы хоть понимаете, это не люди! Они собираются сжечь нашу землю… убить близких! Всех нас! – уже громче произнесла Кара.

В этот момент свет над ними зажегся, и Предиктор торжественно произнес:

– Итак, дорогие друзья, имею честь представить вам первую пару наших голубков, собирающихся участвовать в лотерее. Гости с русского юга: наш давний друг, перспективный менеджер крупнейшей корпорации со своей молодой… э… зеркальной невестой. Ваш номер один, господа. Желаю удачи!

И глаза Предиктора уже переметнулись к другому столику, над которым теперь зажегся свет для представления.

Кара ошарашенно уставилась на шефа и грубо толкнула его в плечо, посылая полный ожесточения взгляд, ее внутреннее пламя достигло глаз, освещая их оранжевым опасным жаром, где возгоралась темная фигура патрона. И хотя сейчас было не место для выяснения отношений и не время для прозрений, Кара не могла более сдерживаться. Ведь их, словно овец на заклание, пригласили на акт настоящего разграбления, пиратства, убийства общей земли, где жили их родные, друзья, находились могилы прадедов… Пригласили на жестокое кровавое представление, где стая голодных аллигаторов прилюдно собирается рвать на куски, пожирать, давить, драть и делить прямо на глазах у друг друга, заставляя при этом радоваться, хвалить, благодарить своих убийц и мечтать хоть о малом, но сладком, оторванном кровавом куске их бедной истерзанной планеты.

– Успокойся и заткнись, дура, – тихо бросил он, а потом взглянул на нее своим хищным взором, в котором читалась злоба… И она с ужасом осознала, что патрон не одурманен и не сошел сума, он знал, куда и зачем идет, знал, что услышит и увидит здесь, и надеялся урвать кусок побольше… На его лице читалось разочарование, но не от того, что его родина, на которую он претендовал, потонет в крови и огне, а от того, что не достанется ему целиком… Ей суждено сгинуть при его потворстве.

И тут случилось то, что долгое время ждало своего часа, капля по капле собираясь в жгучую смесь, при малой искре способную сжечь все вокруг, на километры вперед… дотла.

Кара поднялась со своего стула, объятая с ног до головы пламенем… Синие и алые всполохи возгорались прямо на ней, не причиняя вреда, – это догорали ее мечты и иллюзии, в которых она пробыла последние семь, а может, и больше лет. При виде этой непривычной картины своеволия взгляд шефа внезапно сменился со злобного и самоуверенного на растерянный и смятенный… Он с изумлением наблюдал, как из ее вен невредимыми вылетают знакомые ему капсулы сильных лекарств, растворяются в пыль и сжигаются огнем… А она, здоровая и свободная, срывает одной рукой с себя корону и швыряет ее на пол… Капельки крови от порванных тончайших проводков, вживленных ей в кожу для контроля за сознанием, выступают на висках…

***

Да, одной рукой Кара сорвала с себя бриллиантовую корону – дорогой, бесценный подарок ее спасителя… И тут же вскрикнула от боли, а по вискам потекли изящные ручейки алой крови – головное украшение было вмонтировано в голову, и тонюсенькие проводки, по которым резво бегали электрические искры, страшно торчали из-под ободка…

Кара с омерзением посмотрела на ошарашенного патрона, с этого момента более не переводившего взгляд с хитрого подарка и застывшего в состоянии изумления… Ему не разрешалось двигаться. Теперь команды раздавала она!

Замер не только он, но и весь зал, включая Глобального Предиктора – другой рукой Кара остановила время в зале. Это у нее вышло легко и просто, будто она проделывала подобный трюк каждый день… Никто не ожидал и не успел понять произошедшего…

ГЛАВА 8. ЯЩИК ХИТРЕЦА И ОБМАНЩИКА

Тем временем Кара, приблизившись к патрону, неестественно застывшему в одной позе, сделала то, о чем мечтала давно: вскрыла хитроумную коробку, в которой хранился ключ от ее камеры заточения…

Понадобились какие-то доли секунды, чтобы она узнала то, чем он жил последние годы. Это было похоже на телепатию, а точнее телепортацию в его прошлое его глазами, чувствами, восприятием.

Неожиданно от Кары стали отделяться тонкие полупрозрачные фигуры и расходиться по залу, пока главная из них, потрясенно прозревая, смотрела на опущенную замершую голову Александра Ивановича, или того, кто называл себя так, все это время нещадно эксплуатируя ее дар в своих лихих делах. Всплывали страшные картины «хождения по головам» – движения к власти ее спасителя, и все это под магическим прикрытием ни о чем не догадывающейся подопечной спасенной Золушки, чья бдительность и сознание подавлялись ловкими манипуляциями, поддерживаемым чувством вины, а самое главное, тяжелыми лекарствами, поставляемыми из огромной лаборатории патрона.

Лаборатория была создана тогда, когда он потерял ее… Мадину…

Прекрасное загорелое лицо с невероятно огромными голубыми глазами предстало перед взором Кары, словно здесь и сейчас. Она была необычайно красива и благородна, как любая из зеркал, словно восточная принцесса, дарила красоту, тепло и свет своему нерадивому мужу, а он называл ее «Мадиночка любимая» перед тем, как разменять ее зеркальную силу в обмен на территории, которыми владел до сих пор. Вот так буквально за один день разрослась корпорация Александра Ивановича и пропала Мадина Мирзоевна, по легенде бросившая семью и своего маленького сына.

В голове у патрона возникли образы Предиктора со его церберами, прижавшего к ногтю зарвавшегося князька, жаждущего власти. Получалось, ему не оставили выбора в тот момент… Строгий приказ главнокомандующего гласил: «слить» свои зеркала либо умереть. И он испугался, «слил» свою «любимую Мадиночку», толкнув ее в объятия древнего зеркала, подосланного Бисентурией для слияния сил в пользу Глобального протектората. Взамен ему оставили жизнь, власть, земли и несчастного плачущего ребенка… А кому была нужна полуразрушенная нищая растерзанная страна? Только тому, кто решил найти себе новых помощниц, чтобы двигаться вперед к заветной цели.

Итак, Мадина не бросала своего сына, не оставляла любимого мужа – она просто была предательски обманута своим трусливым, жадным, себялюбивым мужем, смалодушничавшим перед лицом опасности.

Другая картинка, поразившая ум Кары…

Долгие упорные эксперименты по подавлению и контролю волшебных свойств напарниц, когда Лика, Зина и Соня стали жертвами в многоходовых планах шефа… Кара услышала тот разговор, когда патрон интересовался, на что способна она, новая девчонка? И непримечательный человек в роговых очках и белом халате пробормотал:

– Сила ее выходит за рамки наших измерений и знаний… Только в деле можно будет испробовать ее предел и возможности… Мне нужно увидеть сияние, зафиксировать, исследовать, и тогда я найду средство подавить ее.

– Попробуйте столкнуть ее с девчонками…

Так растворились ничего не подозревавшие зеркала, в душе, как и Кара, мечтавшие обрести свободу, найти свою любовь и стать счастливыми…

Теперь всплывал другой разговор, от которого Каре захотелось испепелить «благодетеля», а также всех его приспешников. В нем обсуждалось вольно или невольно заставить Кару… породить себе подобных. Если бы план соблазнения удался /и Кара вспомнила недавние изменения шефа, его совсем не дружеские взгляды и намеки, являвшиеся всего лишь частью бездушного расчетливого плана/, ее бы ждала участь Мадины и ее сына… Если бы не удался – то вечный сон Белоснежки в хрустальном гробу в лаборатории шефа. Эти люди /или уже не люди/ пошли бы на все!

Сейчас прояснялся смысл престранного представления их публике Глобальным Предиктором: «… с зеркальной невестой».

Она обратилась к последним месяцам жизни, когда хитрый махинатор ездил на собеседования к сенаторам и церберам Бисентурии, предоставляя им доказательные исследования ее невероятной мощи, которые удивили /или испугали/ протекторат… При этом позиционировал себя как ее единственного поверенного, хозяина, властителя и будущего супруга… Пытался торговать и угрожать Карой, которая могла бы нанести серьезный ущерб куполу Бисентурии, если неправильно обращаться с такой бездной возможностей. Вот откуда эти странные взгляды, шептания и гул за спиной… и самоуверенный вид шефа, который не сомневался в своих позициях, завидев планы Предиктора. Одномоментно в голове у зеркала сложилась полная картина: каждый взгляд, поворот головы, чаянная и нечаянно мысль, словно костяшки домино, толкая друг друга, собирались в единый пазл, который продолжал выстраиваться… Даже когда Кара, будто потеряв интерес к персоне шефа, обрела свои прежние очертания в золотом платье, направляясь к сцене, и лишь шепотом, еле двигая губами, шепнула на прощание замороженной фигуре проклятье, закрывая его навечно кодом, который тут же выбросила в глубины сознания, чтобы никогда более не вспоминать.

– Гад… навсегда!

И по телу Александра Ивановича неожиданно пробежала резвая волна, словно его ударило током, отчего он сначала весь скрючился, а потом выпрямился, в глазах сверкнул ужас от осознания свершенного с ним… Ведь он знал этот прием не понаслышке, а точнее, сам его когда-то придумал, прося зеркальную помощницу превращать врагов или нежелательных субъектов, стоящих на пути, в змей, чтобы те до последних своих дней мучились в теле рептилии. Верно мудрые люди говорят: не рой другому яму – сам в нее попадешь.… И разноцветный аспид мерзко зашипел, слепо кинувшись в сторону, в отчаянии нападая на несуществующего врага.

Но внимание зеркала было уже направлено на сцену, хотя каким-то дальним видением она представила, как тонким шелковым полотном спадает ее «сонный» купол с места, считавшегося ее родиной. Как однажды люди проснулись утром выспавшимися и чуть более жизнерадостными, чем обычно, погода за окном неожиданно показалась приветливой, теплой, родной и любимой, захотелось мечтать и творить, а прежде все убраться у себя в доме, навести порядок во дворе, сходить в гости, позвонить родителям, обнять детей, исполнить маленькую мечту и, вообще, начать все с начала… Вдруг поверилось, что звезды сегодня сошлись так, что ни непогода, ни лживые новости, ни мировые угрозы не помеха реальной жизни, в которой многое еще надо успеть переделать. И все в твоих руках!

И ведь все эти люди оказались правы, ибо не только звезды, но и странные знаки судьбы провещали о начале новой, более светлой полосы для жителей черноморского края, а может быть, всей страны – необъятной России. Так, например, в нескольких городах и в лесах нашли странных, обнаженных людей, утверждавших, что они прожили в теле змеи последние несколько лет по вине регионального магната, владеющего черной магией. В газетах писали о самом вопиющем случае, когда на уроке биологии учительница хотела достать из аквариума ужа Федю, любимца класса, чтобы показать детям строение рептилий, а обнаружила ошарашенного голого мужика, оказавшегося директором строительного рынка, пропавшим без вести несколько лет назад. Аховая ситуация чуть не лишила жизни молодую женщину, потерявшую сознание, но директор рынка – в благодарность за хорошее обращение в последние годы жизни в аквариуме под ее чутким присмотром – женился на ней, чем не только восстановил здоровье доброму педагогу, но и наладил счастье. И вообще, за неделю жизни регион так сильно изменился: стали чище улице, исчезли бродяги и всякие подзаборники, появились влюбленные парочки, люди как-то подобрались и каждый взялся за то, что откладывал на завтра. Все эти подъемы вдрызг разбивали теории и прогнозы «умных» финансовых и прочих аналитиков о неспособности и бестолковости, отсутствии культуры, трудолюбия, сознательности и самобытности населения на черноморском берегу… А за пару месяцев регион из дотационного превратился в самый перспективный и прибыльный, но это уже совсем другая история…

***

Полувидимые фигуры, в которых можно было бы узнать зеркальных подруг Соню, Зину и Лику, с какой-то фантастической скоростью передвигались по залу, приближаясь к столикам, где сидели замершими древние и юные зеркала, и срывали с них короны… В тот же миг те оживали, сбрасывали морок и оцепенение, окидывали обстановку новым, ясным взором и, превращаясь в разноцветные лучи света, пропадали в пространстве.

Кара дошла до сцены и устремила свой немилосердный взор, полыхающий оранжевым свечением, на Глобального Предиктора, замершего в некрасивой позе: подняв руки вверх, он будто сдавался в плен. Его бледное зеленоватое лицо исходило нервными истомами, глаза ошалело / «Наконец-то эмоции появились на этом лице», – с ухмылкой заметила Кара/ пытались вылезти наружу от такого напряжения. Кара не торопилась освободить его от мучений, а прежде повела рукой и приказала золотым оковам кулонов, брошей, перстней отпустить самоцветы, которые тут же вырывались из кандалов и повисали в воздухе, уже через секунду оборачиваясь женскими фигурами, освещаемыми сиянием цвета своего камня, в который были заключены, и мгновенно пропадали в воздухе, как это делали все освобожденные зеркала в зале.

В этот момент две помощницы Предиктора ожили и, сделав шаг вперед, на ходу стали трансформироваться в разрастающихся клыками, пастями, глазищами, змеиными кожами двух монстров с гибким массивным телом, способным вмиг раздавить любой предмет в этом зале. И со скоростью мчащегося на всех парах локомотива синхронно двинулись на Кару.

– Значит, вот вы какие! – недобро улыбнулась волшебница, хлопая в ладоши, будто аплодируя двум тварям… И от этого хлопка и того взгляда, перетянутого зеркальной пеленой, в котором читалось намерение новой Хозяйки бала столкнуть лоб в лоб двух змеюк, чтобы они удушили друг друга в своих чудовищных объятиях, – две туши полетели вниз, безжизненно упав к ее ногам.

Однако Кара не замечала этого, времени было в обрез, прежде чем разморозятся все подлецы и наглецы планеты, чтобы обрушить на нее свой гнев. Поэтому, уже призывая выйти гнома, прятавшегося за спиной Предиктора, девушка была уверена, что это именно он и его подручники создавали таинственный гул, наводивший на нее страх.

Корчась и извиваясь, будто не желая идти, гном вылез из какого-то потаенного угла и упал-таки на колени, подобострастно склонившись, как это еще недавно делала девушка перед ним.

Кара не желала слушать никаких оправданий и лживых обещаний, поэтому задала главный вопрос, мучавший ее давно:

– Почему я?

И дала приказ изворотливому уму гадостного паршивца ответить правду.

– Нас предупреждали, что должен родиться кто-то с силой изгнать иго, но он прятал тебя от нас… Потому что ты можешь все! – крикливо завизжал человечек, неожиданно обрастая серой шерстью и превращаясь в некое подобие огромной крысы.