Небеса опускают взор

Он заерзал на троне, ладони зашевелились, показалось, важная личность потеряла покой, его что-то защекотало… Калияни же вновь опустила взгляд, но голову держала ровно.

– Скажи мне, юная, что для тебя значат родители? – еще более неожиданно поинтересовался падишах.

Право, не понимал происходящего не только Ананд, но и приближенные. Советник в удивлении поднял брови, однако не смел вмешиваться. Калияни внутри себя растерялась, мысли забегали, но снаружи она не хотела показаться слабой и глупой. Сейчас она будто представляет весь народ, ей выдался шанс стать лицом и показать, что люди деревни ничем не хуже… Девушка понимала, что нужно скорее отвечать и, набрав воздуха, уверенно вымолвила:

– Родители – это мой маленький мир, моя основа и моё счастье… – направила глаза на падишаха, в которых внезапно застыли слезы.

– Хм… – вновь произнес правитель, потирая бороду. – Почему счастье? – решил продолжить он диалог, а вернее, некую проверку.

Многим приближенным не нравилось, что девица столь смело смотрит в лицо падишаху и больше не опускает головы. От Калияни последовал быстрый ответ, словно кто-то подсказывал:

– Потому что новая жизнь – это счастье и божье благословение, родители дали мне жизнь, а значит, поделились счастьем…

Падишах больше не сдерживал эмоции и всем видом показывал изумление. Присутствующие подумали, что беседа наконец завершилась, однако правитель вновь удивил и пожелал добавить вопрос:

– А что для тебя значит любовь?

На лице Калияни пробивалась легкая улыбка, она с трепетом вспомнила Шамбо и тот нежный поцелуй. Ее мечтательное состояние подогрело интерес падишаха еще больше.

– Любовь – это второе божье благословение, – высказала девушка.

– Хм-м-м… – протяжно, в раздумье произнес весьма озадаченный правитель.

Он был согласен с мудрыми изречениями юной и, казалось бы, неграмотной девушки. Внутри него вдруг что-то изменилось, проявились благосклонность и симпатия. Красивых девушек он видел много, а вот красивых и умных гораздо меньше… Исходя из этого, у него назрел еще один вопрос.

– Что важнее: ум или красота?

– Ум, – не задумываясь ответила Калияни.

– Почему? – последовало логичное уточнение.

– Потому что красота с годами убывает, а ум наполняется. Умный и мудрый человек красив всегда…

Падишах, не отводя глаз, очень внимательно выслушал, потер ладонями головы тигров на ручках трона и внезапно указал пальцем в сторону советников.

– Ты можешь сказать, у кого из них разум с годами не наполнился?.. Кто из них украл драгоценные камни?.. – внезапно напрямую спросил он.

Присутствующие захлопотали и зашушукались, советники вовсе перепугались и в непонимании переглядывались. Ананд и сам испугался и навел округленные глаза на сестру.

– Не отвечай, ты же не знаешь… – прошептал он.

Но Калияни уже не могла не ответить… Ею овладело диковинное чувство, состояние было необъяснимым, непонятным самой себе. Вместо брата, она посмотрела на кого-то из советников и выдала:

– Тот, который приезжал к нашему дому…

Падишах вдруг громко засмеялся и с восторгом зааплодировал.

– Уведите его! – велел он страже.

Стражники подошли к огорошенному советнику и взяли под руки. Он просил оставить его, уверял, что это ошибка, индуска не может ничего знать, что она лжет и всё в этом духе. Но на самом деле падишаху уже стало известно о воровстве советником его камней, он просто проверял Калияни.

– Ты что наделала… – вновь шептал испуганный брат сестре.

Отвлёк голос вставшего с места падишаха. Присутствующие сразу опустили головы. После глубокого вздоха и шлепков губами впечатленный и веселый падишах заявил:

– Меня удовлетворила беседа. Я дарую вашей семье золото, шелка и монеты…

Калияни вновь подняла ладонь и три раза поднесла ее к лицу в знак почтения и благодарности. Ананд же снова поклонился со сложенными руками. На это ему всё-таки указал важный правитель:

– Спроси у сестры, как следует проявлять уважение перед падишахом.

Ананд опешил и боялся даже шелохнуться. Падишах показал рукой гостям уходить. Пара сначала отошла спиной, затем дальше пошла как обычно.

Тот же паланкин повез их домой. Ананд сильно вспотел из-за волнения, взмокли его волосы под тюрбаном, который он наконец снял.

– Что это вообще было?.. Я чуть не умер там… ну и чудной этот падишах… Возомнил себя не пойми кем, толстый, как слон, старик, – высказывался юноша.

Калияни пребывала в себе. Она слишком перенапряглась и теперь с трудом могла расслабиться.

– А что это вообще был за вопрос про вора и откуда ты узнала? – вспомнил озадаченный Ананд.

Калияни беспокоило, что она выдала мужчину, радости от произошедшего у нее не было.

– Я уловила, как он тайно сунул мешочек своему слуге, когда мы прибыли во дворец. Я полагаю, он воспользовался отлучкой за нами, чтобы добыть камни… – пояснила девушка.

Ананд повел бровями и все равно сомневался.

– Откуда ты знаешь, что в мешочке были камни, а не монеты?

– Монеты звенят по-другому… я слышала, когда господин Кумар подавал мешочек отцу…

За парой несли крытый паланкин с сундуками. Ананду захотелось скорее послушать звон монет.

Когда дома Ананд открыл сундуки, Рия столь опешила, что пошатнулась на месте, глаза ее вылезли на лоб. На подстилке привстала хворающая матушка и не могла поверить в увиденное, пока не подошел сын и не надел на ее шею золотое колье. Калияни достала шелка и накинула ткань фиолетового цвета на Рию.

– Какая красота и роскошь!.. – восхищалась, захлёбываясь от эмоций, младшая сестра.

Калияни укуталась в ткань желтого оттенка, затем сверху намотала голубое и оранжевое и весело кружилась возле сидящей на полу сестры. Она подтащила тяжелый деревянный сундук с драгоценностями и показывала Рие, сказав, что она может выбирать любые и носить. Младшая поначалу с горящими глазами рассматривала и трогала украшения, но потом вдруг взгрустнула, ведь ей и пойти никуда нельзя в красивой одежде и золоте – ноги не позволяют.

– Не расстраивайся, тебе не нужно ходить по деревне в таком виде… а то еще лопнуть от зависти… – поддерживала Калияни и хихикала над скверными соседями вроде Мохана и работницы фермы.

Тогда Рия тоже развеселилась и принялась изображать, как Мохан со своей дочерью облизываются, высунув языки.

– Я, конечно, подозревала, что падишах пригласил вас отблагодарить, но чтобы так… столько всего… такая роскошь… – пребывала в шокированном состоянии матушка и до сих пор не могла поверить.

В своей жизни она никогда не носила шелка и в глаза не видела драгоценных камней. Монеты же, которые лежали в сундуке в мешочке, Ананд взял под свой контроль, как единственный мужчина в семье. Калияни промолчала, но с подозрительностью взглянула… похоже, у брата чересчур загорелись глаза на деньги и распоряжаться ими он желает только сам.

– Если что-то нужно купить, то обращайтесь ко мне, – заявил он и принялся пересчитывать монеты.