Острые шипы и темные души

– Значит вы подружились с Джеральдом? – бодренько спросила больше в повествовательной форме мисс Сеймур.

Молодая девушка выглядела весьма жизнерадостной и заводной, у нее был звонкий смех и довольно-таки раскрепощенное поведение. То же и в наряде: на голове большая шляпа с пышным пером, украшенным у основания камнями; ярко-красное платье с откровенным декольте и белыми обильными кружевами; глаза покрыты синей краской, над устами нарисована родинка, а губы в алой краске, что всё вместе напоминало внешний вид куртизанок. Голубоглазая брюнетка Эбби с удовольствием взяла бокал вина и принялась без смущения поглощать до дна. Ребекка немного застеснялась от прямого вопроса, тогда новая подружка взяла бокал и ей.

– Хлебни-ка для храбрости, – похихикивая, предложила Эбби.

Ребекка не могла отказать, будучи в новом, да к тому же высоком окружении, и отпила.

– А где же твой жеребец? – с игривым взглядом исподлобья тихо спросила Айрин подругу.

Эбби прикрыла ладонью рот, дабы не засмеяться, и шепнула:

– Там, где и должен быть… возле лошадей…

Столько откровенная шутка произвела на Ребекку впечатление, поначалу ей было не по себе, однако со временем мнение ее менялось, вино помогало расслабиться, потянуло на романтику или, вернее, страсть, взор направился на Джеральда, который сидел на софе с Дэвидом, Дюком и еще несколькими гостями мужского пола. Внутри выпивающей забурлили эмоции. Мэделин отказалась от вина, тогда ей предложили морса. Беатрис держала бокальчик красного и поделилась:

– Видишь вон ту мадмуазель в перьях… – показывая взором на Эбби. – Ты поверишь, что она безутешно страдает от потери родителей?

Мэделин взглянула на болтающую головой мисс Сеймур, отчего болталось ее перо, и была не уверена в ответе, ибо совершенно не знала данную особу, хоть и поведение ее показывало очевидное…

– На ее родителей напали разбойники, всех убили, включая кучера, но забрали лишь серьги и колье матери… не взяли ни сумки с деньгами, ни золотых часов отца… ни даже дорогую одежду, чем не гнушаются нищие разбойники… – рассказала Беатрис с сомневающимся и намекающим выражением лица.

Мэделин вновь впечатлена и попросила подружку уточнить.

– Родители Эбби были весьма набожными, завсегдатаи церкви, где служит святой отец Кристианы… С его помощью они подобрали ей жениха, то бишь верующего прихожанина-зануду, который кроме Библии ничего не читал и никуда не ходил кроме местного святилища… Беспутная Эбби была категорически не согласна, но как пойти против решения родителей?.. – в конце подняла Беатрис брови вновь с намеком.

– А почему она беспутная? – поинтересовалась юная.

Беатрис колко ухмыльнулась. Порой ее реакция и выражение лица были прямо противоположными ее той светлой стороне, которую увидела в ней Мэдди… или же очень хотела видеть.

– А как ты считаешь, интрижка сначала с лакеем, потом с работником пекарни с нелепым именем Аполлон, а сейчас с юным кучером – это что?

Рассказ потряс Мэделин до глубины души, ей было не понять и не представить, как можно расправиться со своими родителями и вести подобный образ жизни. Однако подтверждений слов Беатрис нет, и никто не доказал обратное, быть может, это лишь гнусные слухи от недоброжелателей…

– После смерти родителей Эбби, как единственной наследнице, остались большие сбережения и особняк, где она частенько устраивает праздники и гуляния… поговаривают, там даже проходят интимные встречи… а юнец конюх, которому не больше четырнадцати лет, теперь спокойно живет в ее спальне тогда, когда при живых родителях ей приходилось тщательно скрывать свои похождения… – добавила Беатрис.

Речь ее звучала со странным энтузиазмом, будто где-то в глубине души присутствовала зависть к свободной жизни Эбби, но при сем снаружи показывались надлежащие осуждение и непринятие. В мысли Мэделин почему-то пришла Айрин, ведущая дружбу с подобной особой… Вслед она посмотрела на развеселившуюся сестру возле тех же дам, это ее весьма тревожило. Далее Беатрис указала взором на молодого человека на софе возле Дэвида. Это был родной сын Сьюзен весьма привлекательной внешности.

– «Молодка» Сьюзи имеет отпрыска не на много старше Дюка и была крайне против его женитьбы на дочери музейного библиотекаря… – поделилась она с сарказмом. – Мало того, что Эмили из простого класса и не блещет красотой, так еще и постоянно болеет… у нее весьма слабое здоровье, даже мой отец не может понять, в чем дело… Но Арчибальд, он же Арчи, всё никак не разведется матушке на радость и даже не заглядывается на других дам… К нему в свое время пыталась прилипнуть не только гулящая Эбби, но и даже Айрин… – имя супруги Балтуса произнесла шепотом.

Мэделин всё больше поражалась откровенным рассказам подружки. Оказывалось, что в новом обществе немало тайн, а у каждого обывателя скелетов в шкафу… Юная полюбопытствовала про Айрин, что становилась подругой Ребекки, сестра хоть и старшая, и обычно уверенная в себе, однако доверчивость была ей очень даже не чужда…

– Ну… что тут сказать… появилась она в жизни стареющего мистера Балтуса внезапно и сразу обаяла своим личиком, а вернее, тем выражением лица, которое умело строила, когда нужно. Принялась ухаживать за ним, будто за королем, чуть ли не мыть заднее место, что, конечно же, подкупило опытного, однако простодушного в любовных делах дедушку… Он не смог устоять… О том, что Арчи и Айрин знакомы, я узнала случайно от своей знакомой в университете, там же учился молодой человек, но вот что делала каждый день возле ворот или в парке при учреждении Айрин – точно неизвестно… Я полагаю, выслеживала жертву…

Прямолинейность, особенно в конце речи, сбила с толку впечатленную Мэделин, пришлось уточнить о сказанном последнем слове. На непонимание наивной подружки Беатрис слышимо вздохнула и показала вроде как шуточное недовольство.

– Я имею в виду жертву в качестве жениха… Замуж она хотела за состоятельного… и искала там, где они водятся… ну ты и дурёха… – вновь пошутила напоследок Беатрис и похихикала.

Названная дуреха наконец поняла, а вот некое обзывательство, даже в юморной форме, все равно смутило. Мэделин не могла бы себе позволить как-либо нелестно назвать Беатрис.

– Мне показалось, что Джеральд не очень ладит с Айрин, – поделилась Мэделин.

– Еще бы… с ее приходом в дом Балтус стал выделять гораздо меньше денег сыну, а тратить всё на любимую жену и ее семью, он купил им дорогой особняк, а раньше они жили бог знает где… вообще точно неизвестно, что у нее за семья, но явно не из какого-либо знатного рода… – ответила Беатрис.

– А с матушкой Джеральда мистер Балтус развелся?

– Что ты… церковь разводы не одобряет… Миранда скончалась в больнице для душевнобольных…

Новость опечалила сопереживающую Мэделин. Ей даже стало жаль потерявшего мать Джеральда. Внезапно Беатрис оживилась и локтем резво затыкала в руку подружке, скорее проглатывая вино.

– Вон она, жена Арчи – Эмили…

Молодая худощавая женщина появилась в гостиной, держа при себе книгу. На ней было, а лучше сказать, висело ввиду худобы прелестное, но скромное платье, его светлый оттенок еще больше выделял бледное высыхающее личико с темными кругами под карими глазами в форме перевёрнутой капельки, на каждую из которых слегка нависали веки. Из-за отсутствия щечек нос ее выглядел большим, а до губ внимание и вовсе не доходило, они были непримечательные и сухие, лишь мелкие трещинки могли броситься в глаза. На ее тоненькой шее с виднеющимися синим венами надето колье. Казалось, что ее обнимающие книгу белые тощие ручки, на которых торчат костяшки, вот-вот ослабнут и выронят. На голове Эмили красовался золотой гребень, но держать им было особо нечего, жиденькие волосики собрались в маленький пучочек, кое-где торчали сединки. Она шла не спеша, будто не было сил от истощения, но при всем этом приветливо улыбалась, без высокомерия в потухающем взгляде. Право, Мэделин пока внутри себя не знала, как реагировать, а снаружи отвечала даме улыбкой. Невзирая ни на что, Эмили выглядела приятно, пусть не во внешнем виде, но в душе, и располагала к себе, в отличие от многих остальных. От нее исходил благой настрой, хотя и вместе с тем нечто странное… как будто что-то давило на нее… пока Мэделин не могла сообразить о внезапно пришедшем на ум. Эмили увидела нового гостя и решила подойти поприветствовать. За ней шел еще один человек в лице девочки лет тринадцати.

– Рада познакомиться, – сказала тихим голоском и представилась Эмили.

В сей момент Мэделин заметила у нее отсутствие нескольких зубов с боков. Не выказывая лишнего, юная ответила с искренней улыбкой. От Беатрис же исходило нежелание долго общаться с Эмили, что уловила тонко чувствующая Мэдди. Подружка словно ненароком чего-то смущалась или даже опасалась, возможно, болезней, про которые ничего неизвестно докторам… и вдруг они заразны… Последовало ненавязчивое, с показной улыбкой отстранение Беатрис в сторону слуги с оправданием угоститься бокальчиком красного. Девушка поглядывала на будто умирающую Эмили и потянулась к бокалу, за который уже кто-то взялся. Это оказалась та шедшая позади Эмили девочка.

– Алесса, как у тебя дела? А не рано ли винцо… – обратилась и шуткой сказала расположенная к данному человеку Беатрис.

Девочка заулыбалась накрашенными красным цветом устами. Щечки ее также отливали здоровым розовым оттенком на аристократично белом гладком лице без единой складочки или бугорка. Хоть и по возрасту она была еще мала, но внешний вид намекал на другое… возможно, девочка хотела соответствовать взрослым и скорее вырасти, чего в детстве многие желают и начинают подражать.

– Не рано… уже семь вечера… папа говорит, что выпить бокал вина перед трапезой – это святое дело… – вроде как отшутилась Алесса, но при этом с нотками колючести и даже некоего показа своего нрава, который, судя по всему, весьма непрост.

Мэделин обратила внимание на деловую девочку, ее красные губы сразу бросились в глаза, платье ее было из шелка темного, почти черного цвета, как и блестящие жгуче-черные густые локоны, частью выпущенные из прически. Едва заметную, еще растущую грудь подчеркивало декольте. Бровки «домиком» умело извивались в показе эмоций, особенно колких, и своей формой еще больше наводили на мысль об эксцентричном нраве. Мэделин подметила странное для себя желание юной выделиться из толпы.

– Мэдди, иди познакомься с дочерью мистера Верджила, – обратилась Беатрис, намереваясь отвести подружку подальше от больной Эмили.

Она же тоже повернулась в сторону Алессы и спокойно, с благодатным настроем поделилась:

– Эту очередную чудесную книгу мне подарила Алессандра, у них большая библиотека, и им столько не нужно чтива, а я зануда, обожаю читать где угодно и когда угодно… быть может, вместо трапезы я уединюсь в креслице и начну новую книгу прямо сейчас…

Забавная речь Эмили почему-то тронула Мэделин, она это сказала столь искренне и по-доброму, возникло стойкое ощущение, что данный человек является хорошим, с простым и открытым характером, совершенно несравнимым с той же Алессой, хоть та еще и дитя. Девочка как раз взглянула на новую гостью своим остреньким взглядом с приподнятой бровкой, остренький же ровный носик слегка поднялся вместе с головой, что вполне могло расцениваться как намек на амбициозность или вовсе неприступность. Ее черты лица были аккуратными и правильными, девочкой она была красивой.

– Прошу вас, Мэделин, приезжайте к нам в гости, я буду очень рада, – любезно пригласила Эмили перед уходом.

Она будто поняла, что ее общество желают покинуть, и без единого намека на смятение или тем более недовольство сама отошла. Мэделин поблагодарила за приглашение и обещала посетить. Когда девушка подошла на зов Беатрис, Алесса проявила любезность и предложила угоститься белым вином. Подружка подбила хотя бы попробовать, в белом меньше крепости, нежели в красном.

– Моя мать очень любила белое вино… – произнесла Алесса без тех эмоций, которые по идее присутствуют у потерявшего родителя дитя.

Мэделин списала это на усталость оплакивать, быть может, все переживают трагедии по-разному… не все эмоционально слабы. Девушка все-таки угостилась бокальчиком и сделала глоточек. Тем моментом Эмили проходила мимо софы, где сидели мужчины, ее супруг Арчи сразу же встал и подошел к ней, слегка приобняв за талию. Это заметила его мать и наблюдала с недовольным лицом, даже время от времени раздувались и дергались ноздри, а пальцы сильнее сжали бокал.

– О! – воскликнул зрелый мужчина, что находился на той же софе, и встал. – Миссис Эмили, рад вас видеть, наконец мы сможем обсудить новую книгу изобретателя Аншютца! В ней описаны весьма занимательные детали в области хронофотографии!

Был он низенького роста и в меру упитанный, копна седых волос была уложена на ряд, брючина одна короче второй, торчали разноцветные чулки, а пуговицы жилетки застегнуты неравномерно. Своей этакой неряшливостью он привлек внимание Мэделин, как и громкими голосом. Она поинтересовалась у Беатрис о мужчине.

– Это сумасшедший изобретатель… то создает фотографические аппараты, то какие-то станки… – довольно-таки скептически настроено ответила подружка.

– А почему он сумасшедший? – спросила удивленная Мэдди.