Дождь

– Ох, извините, я не ожидала нико… – а дальше у нее просто перехватило дыхание и единственное, что вырвалось из уст, это было: – ТЫ?!

– ТЫ?! – одновременно с ней воскликнул мужчина. Это был Саша. Он был в костюме, пиджак небрежно висел на локте, руки в карманах брюк, чуть ли не до середины расстегнутая рубашка. Он изменился: его шикарная демоническая, как про себя называла ее Аля, шевелюра превратилась в короткую стрижку, появилась жесткая складка между бровей, тонкая суровая линия губ. – Что ты тут делаешь? – требовательно спросил он.

– Просто… прогуливаюсь… А ты?

– Я вообще-то тут живу, если ты забыла. Домой иду с работы, но не буду тебе мешать, – Саша развернулся и пошел прочь по аллее.

Алька еще до конца не пришла в себя от неожиданного Сашиного появления: она только что о нем думала, потом он появился и тут же следом уходит. Прямая спина – в памяти всплыло как она любила смотреть на его спину и шею, как мечтала зарыться в его макушку носом. Она наконец-то подбегает и обнимает его сзади, но на самом деле она продолжала стоять на месте, как будто приросла. Господи, как рвется сердце, все опять с новой силой, она так старательно вытаптывала и зарывала эту любовь глубоко внутрь, а как оказывается слабо у нее это получилось. Как же она его любит! Прямая спина уже почти скрылась вдалеке, и тут Алька не выдержала и побежала за ним, на глазах выступили слезы, она не видела, куда бежать. Она поняла всю бессмысленность этого поступка сейчас, надо было делать это годом раньше и бессильно опустилась на газон. Слезы потоком полились из глаз, а плечи содрогались в беззвучных рыданиях. Она уткнулась в ладони: «Саша, Сашка! Что же я наделала! Я хотела только упростить жизнь в будущем, а в итоге испортила обоим! Даже если это и ты пытаешься меня убить, прости меня если сможешь!» Она не видела, как заворачивая на другую аллею, он обернулся бросить последний взгляд, как увидел ее, рыдающую на газоне, как стоял, раздумывая, а потом решительным шагом пошел к ней обратно.

– Что ты делаешь? – также требовательно, как и в первый раз, спросил он.

– Она вздрогнула и подняла глаза. Нет, это не галлюцинация.

– Реву! Неужели не видно? – какой смысл держать лицо, если они могут никогда больше не встретиться.

– Что происходит? – спросил он.

– Аля внимательно посмотрела на него. Нет, скорее всего он в полном неведении.

– Много чего, Саш… Я пойду, – она уже поднялась, коря себя за минутную слабость. Хочешь реветь – реви дома. И лихорадочно подбирала, что сказать «прощай» или «до свидания».

– Помощь нужна? – спросил Саша, такой же прямой и нелюдимый.

Она отрицательно покачала головой, закрывая глаза, чтобы не разреветься вновь. Поворачиваясь, чуть не врезалась в дерево.

– Так, все! Пошли, – он без всяких телячьих нежностей взял ее за локоть и повел по дороге.

– Куда?

– Домой. Ко мне. Там хоть кондиционер есть, не могу я на такой жаре соображать, – было странно, что она даже не сопротивлялась.

Квартиру было не узнать. Она была здесь единожды и не очень хорошо запомнила обстановку, но как только вошла, у нее сразу появилось ощущение, что здесь все поменялось кардинально. Саша сразу прошел вперед и открыл холодильник.

– Воду, сок или что-то другое? – спросил он.

– Воду.

– Да, я сделал ремонт, – сказал он непонимающе оглядывающейся Але.

– Ты снес стену? – догадалась она.

– И это тоже.

– Сразу пространства стало больше. Кухня, комната, коридор – тут все вместе? Совсем другое дело, – кухня была в серо-белых тонах с хромом, и в продолжении – гостиная в таких же цветах с серыми кожаными диванами. – Очень стильно и красиво.

– Спасибо, – сухо сказал он.

– А… – сказала Аля, бросая взгляд в глубь квартиры.

– У меня много случилось событий за это время, – жестко сказал Саша, – если ты про бабушку, то она умерла. В ноябре.

Аля посмотрела на то место, где был телевизор и кресло, именно из этой комнаты сделали гостиную, она вспомнила Шерлока Холмса, длинный голубой шарф и тут же возник образ маленькой девочки, сидящей у кресла, котенок и бабушкины носки, и глаза увлажнились. Надо было сказать какие-то слова соболезнования, но они были так банальны, хотелось выразить то, что шло из души, но слова нужные не подбирались.

Саша вдруг резко обернулся и с вызовом посмотрел на Альку. Она заметила слезы в его глазах, а он – в ее.

– Твоя вода, – он поставил стакан на барную стойку и также резко отвернулся обратно.

– Спасибо, – ответила Аля.

– И тебе, – она не сразу поняла, что он имел ввиду.

Саша стоял такой отстраненный, жесткий, холодный. Он так изменился по сравнению с тем «мальчишкой». Она смотрела на его спину и шею и вспоминала опять, как она мечтала уткнуться носом, вдохнуть аромат его волос и кожи. Сколько раз в своих снах она это делала… А что ей терять? Особенно, если за ней следом ходит убийца. Что может сделать Саша? Только оттолкнуть. Так ли это страшно сейчас?

Пока она об этом думала, ноги сами подвели ее к нему. Она уже была рядом, всего-то три шага. Раз, два, три – поднялась на цыпочках и ткнулась носом в его шею, потом обняла и прислонилась щекой к его спине. Она почувствовала, как он напрягся. Саша покачнулся и попытался повернуться к ней. Вот чего ей не хотелось, так именно этого, чтобы не встречаться взглядами, не говорить, не быть отвергнутой, поэтому она крепче сцепила руки, пусть еще секунду-другую будет именно так, и мысленного молила: «Прости, прости, прости». Но он расцепил ее руки и повернулся к ней лицом.

В его глазах был вызов, тот же щетинистый жесткий взгляд, словно он говорил: «А вот в глаза мне сможешь это сказать?» Она вспомнила свои последние мысли, а почему бы и нет? Что она теряет?

Она потянулась вперед поцеловать его, но он тут же схватил ее за плечи крепкой бульдожьей хваткой, а потом впился в губы и целовал, как человек, долго испытывавший жажду и наконец припавший к заветному кувшину воды. Половина воды стекает мимо, а он все пьет и пьет, и не может поверить, что уже утолил жажду.

Он также резко, взяв ее за плечи, отодвинул от себя и смотрел, смотрел, смотрел, не веря своим глазам. Обескураженная таким напором Алька едва держалась на ногах, а с трудом сфокусировав на нем взгляд, была не в силах отвести глаз. Он с такой силой сжал ее в своих объятиях, что у нее перехватило дыхание, а его руки уже на ее плечах, спине, по всему телу, словно, не доверяя своим глазам и желая убедиться, что это она здесь и сейчас. Они в равной степени забирали и отдавали неистово, страстно и стремительно, одновременно с этим, не веря в то, что происходит.

Он аккуратно перенес ее на диван, присел рядом и укрыл пледом, она тут же уютно расположилась на его груди. Никому не хотелось выяснять отношения и отвечать на вопрос: «А что потом?»

– Мне надо бежать, – нехотя произнесла она спустя какое-то время.

– Зачем?

– У меня много дел. Правда, много, – сказала она. Ну, не будет же она говорить, что у нее и так все смешалось, а произошедшая сцена не то, что ясности не добавила, а вообще все запутала. Хотелось забиться куда-то в угол, от всех закрыться и все обдумать, а еще… ей не хотелось отсюда никуда уходить, вот так два противоречащих друг другу желания.

– Мне кажется, что теперь, мне как честному человеку придется на тебе жениться, – улыбнулся он той своей задорной улыбкой так, что у Али даже защемило внутри: его улыбка, которая ей снилась.

– Ха-ха-ха, – попыталась она перевести на шутливый лад

– Вот, – он вскочил и достал из шкафа маленькую бархатную коробочку. В ней лежало красивое кольцо из белого золота с крупным брильянтом.

– Ты уже и кольцо успел купить! – попыталась пошутить Аля.

– Успел… еще год назад…

Она обалденно вертела в руках коробочку, не решаясь ни взять кольцо, ни вернуть его обратно. Саша достал кольцо и надел Але на палец.

– Красивое, – восхищенно произнесла она, а потом попыталась снять, чтобы вернуть.

– Нет! Просто носи. Оно твое при любых раскладах, – он так требовательно и пристально на нее смотрел, что она решила вернуть кольцо потом.

– Спасибо! Саш, мне очень нужно идти.

– Ладно, давай, рассказывай, что там у тебя стряслось, – сказал он.