Приключения ДД. Рубиновый след

Маша побледнела и тихо ойкнув, притихла.

Низкий голос Лешего на удивление звучал приятно: – Цмок, голуба моя, соседушка, сказывай, кого это ты ко мне в гости привела?

Ящерка юркнула на землю и тут же в два счёта вскочила на плечо Лешего, протянув ему кольцо: – Держи, они твоё колечко искали в топях, а я им помогла, – и с прищуром добавила: – Я была уверена, что вы знакомы и по твоей просьбе они там шастали у саламандр.

Елизавета Леопольдовна подняла руку: – Мы тоже были в этом уверены.

Леший внимательно прошёлся взглядом, рассматривая гостей с ног до головы, и тут он радушным тоном заметил: – Вы у моего братца побывали. Такую кувшинку только он мог подарить.

Маша пригладила волосы и поправила цветок: – Так и было. Он сказал, что вы нам поможете дорогу к Жар-птице отыскать. Но нам нужна не только эта помощь. Вот, – она подняла руку, в которой держала саламандру: – Помогите ему образ человеческий вернуть, пожалуйста.

– Во как. Королева саламандр опять чудит, – недовольно качая головой, проговорил Леший и, сорвав прутик с одежды, потёр его в руках и бросил на саламандру.

В тот же миг она скатилась наземь, и Паша снова стал парнем.

Он принялся отряхиваться и яростно отплёвываться, а потом поклонился в пояс избавителю от колдовских чар: – Спасибо! Как же приятно снова быть человеком!

Леший мягко изрёк: – Лишь потеряв нечто из обыденного, того что есть всегда, понимаешь, на сколько оно было ценно.

Вдруг что-то страшно завыло, засвистело, заставив собравшихся пригнуть головы. Со стороны джунглей раздавался нарастающий шум. Неожиданно совсем рядом в траве что-то зашуршало, быстро передвигаясь и колыша сочную траву, словно морские волны, разрезает плавником акула, приближалось неизвестное нечто. Дозорная, Паша и Маша задёргались и закрутили головами в поисках убежища. И тут к ним выкатился старичок, который представился Лешим. Он нёсся, как будто был перекати-полем. Леший выставил ногу в потёртом сапоге и оставил этот вращающийся ком мха.

– Моховик! Ты что ль балуешь? – шутливо спросил Леший. – Отправил тебя кольцо искать, а ты, поди, вот этих вот и надоумил к саламандрам сходить. Твоя работа, признавайся?

Моховик затрясся так, что с него стала сыпаться труха и мох: – Не гневайся! Я как лучше хотел. Почём я знал, что у них честные намеренья? Тебя требовали, вот я их и испытал, чтобы понять с добром иль с худом идут.

– Ну и как? Испытал? – строго спросил Леший.

Глотая окончания слов, Моховик залепетал: – Испытал. Ради тебя к саламандрам пошли кольцо добывать. Я как услыхал, что эти хвостатые переполох устроили, так и понял, что за тобой надо мчаться. Что беда с гостями твоими приключилась.

Цмок заклацала языком: – Ай-Яй-Яй, как не стыдно! Что бы ты без меня делал? Сгинули бы человечки-то эти. Смолчал бы, небось, потом об этом?

Моховик понурился: – Да как можно? Фортуна найдет, чем расквитаться. От неё ещё никто не уходил. Сознался бы и наказание понёс.

– Только наказание, вот этих вот не оживило бы, – ехидно подметила ящерка.

– Будет вам! Я теперь в долгу перед ними, – гаркнул Леший и обратился к Елизавете Леопольдовне: – Сказывайте, что за дело у вас к Жар-птице?

Паша чрезвычайно обрадовался, и, стараясь не рассекретить счастливые мысли почёсывал нос в сторонке: «Неужели помощник наконец-то нашёлся и без ловушек и подстав дальше дело пойдёт?!».

– Не всё так просто… – начала свой рассказ дозорная, и поведала без утайки кто они и чем заняты.

Когда Елизавета Леопольдовна окончила повествование, Цмок засуетилась: – Мне, пожалуй, пора. Я как-никак на службе. Да и вам ничем помощь не могу.

Распрощавшись, она шмыгнула в заросли.

Помрачневший Леший с озабоченным видом беспокойным тоном выдал: – Значится так. Моховик вас отведёт к Рубиновому дворцу, где живёт Жар-Птица. Мне туда нельзя, у нас свои счёты. Хоть речь и идет, прежде всего, о злом умысле Дивинус, но эта огненная птаха, как обычно, в нейтралитете будет до последнего и кто её знает, что в её кипящих мозгах творится. По большому счёту Жар-птице всё равно. Обратиться в пепел и снова возродиться где угодно. Коли будет в настроении и когтем с вами поделится, чтоб якши помочь и рубины снизойдёт, покажет. Не глупая, смекнёт, что лучше пустить вас Коркулум поискать, иначе ж её беспокоить и Дивинус не сегодня завтра прибегут с тем же вопросом, а так эти проклятые однозначно узнают от шпионов, что в Рубиновом дворце ловить нечего. А коли в ненастную пору, попадёте, так испепелит и истории вашей конец. Один совет дам – вы с ней не темните, дознается.

Паша судорожно выдохнул, его надежды не оправдались.

Маша жалостливо захныкала: – Оёёюшки! Нет у нас защитника.

Юноша вспыхнул лицом и, обняв Машу за плечи, припоминая слова наставников, пообещал: – Вот увидишь, мы справимся! Мы сами многое можем, главное верить в собственные силы!

Растрогавшись этой картиной, Леший неторопливо вымолвил: – Мудрые слова, малец знает. Вы не думайте, что Маховик слаб. Он во всём вам опора будет. Садитесь на своего дракона, вмиг домчите. Только Жар-птице его не показывайте. Приревнует, себе в слуги затребует крылатого. Вы раньше приземляйтесь, пешком совсем малость придётся пройти.

Так и сделали. Пролетев длительно над плотными жгучезелёнными джунглями и перемахнув через пенящееся грозовое море, они добрались до покрытого густой зеленью внушительных размеров острова. Путники опустились на белопесчаный берег, и, разминая уставшие от дальней дороги ноги, стали прохаживаться около шумящих лазурных вод, пахнувших водорослями, коих немало было прибито волнами. Они долго искали проход в тропический лес, и, потеряв надежду найти что-то похожее на тропу пошли, протискиваясь между пальмами в центр острова, сначала казавшегося необитаемым. Но случайно встретив среди деревьев вполне широкую утоптанную дорогу, по которой могла проехать и телега, возрадовавшись, скитальцы без утомительного промедления зашагали в поисках жилища Жар-Птицы. Вишваруп же временно поселился в нагрудном кармане Елизаветы Леопольдовны.

Долго ли коротко ли блуждая в тенистых лесах, вышли путешественники на перекрёсток, на котором стоял дымчатого цвета базальтовый столб с некими письменами, где буквы то и дело сменялись иероглифами и другими символами, отдалённо напоминая обновляющееся табло в аэропорту с расписанием самолётов.

Когда Паша подошел совсем близко, гравировка высветила знакомые буквы кириллицы, и в нескрываемом изумлении парень зачитал вслух: – Налево пойдёшь коня потеряешь. Направо женатым быть. Прямо сам сгинешь.

– Оёёюшки! В сказках после встречи с таким камнем у героев всегда проблемы начинались! – минорно запричитав от страха, Маша была готова грохнуться в обморок.

Моховик раскинул руки в стороны, и отстранённо пробормотал: – Это ваш путь и вы должны сделать выбор.

Елизавета Леопольдовна стояла с задумчивым видом. По лицу дозорной ребята поняли, что её пока лучше не тревожить. Они сделали шаг назад, но возбуждение от накрывавшего волнения не дало им стоять молча.

Паша кисло заметил: – Считай, что коня мы уже потеряли. Идём же пешком.

– Тогда нам надо прямо идти, – покусывая губы, предложила Маша.

Юноша хохотнул и шепнул ей на ушко: – Не хочешь, чтобы меня женили, ведь на эту роль среди нас только я подхожу?

Очаровательный румянец заплясал на щеках глубоко смущённой юной особы и, не зная, что ответить и как правильно поступить она с размаху влепила Паше звонкую пощёчину, от которой он даже не пытался увернуться. Этот удар никак не отразился на настроении парня. Прикоснувшись к пылающей отметине, оставленной маленькой ручкой, он продолжал одаривать Машу лучезарной белозубой улыбкой.

Елизавета Леопольдовна и Моховик, мимолётно переглянувшись, проигнорировали перебранку молодых людей, предоставив им возможность самостоятельно разбираться в периодически вырывающихся наружу ещё зарождающихся, но уже ставших заметными для окружающих признаках влюблённости. Дозорная снова ушла с головой в размышления, а старичок втихомолку посмеивался над тем, что ни Паша, ни Маша, пока не замечают, что всерьёз нравятся друг другу.

Елизавета Леопольдовна сухо вынесла вердикт: – Пойдём прямо. Сверху было видно, что только в середине острова обозначились очертания возвышения, подходящего для расположения дворца. Нам нет смысла сворачивать.

Путники двинулись по дороге. Тихо ступая в молчаливом напряжении, среди внезапно замершего леса, они сделали всего несколько шагов и под оглушающий скрежетом грохот вкупе с душераздирающим визгом Маши, провалились в огромную земляную яму. Ловушка была идеально замаскирована. Её внушительная глубина отбивала желание делать любые попытки к бегству. Не успели пленники отряхнуться и встать на ноги, как сверху показалось обрюзглое лицо какого-то бурого цвета туземца. Почти сросшиеся рыжие брови подпрыгивали на высоком лбу, где поблескивал металлический обруч. Он что-то нечленораздельно закричал пленникам, лязгая противным, как не смазанное колесо голосом, и затряс головой, в такт которой зашевелились, тонкие длинные усики, свисающие по краям рта, словно дождевые черви.

– Это, демон! Ракшасы людоеды! – заскулил перепугавшийся не на шутку Моховик, ввергнув спутников в пучину кошмарной неопределённости.

– Оёёюшки! Надо было свернуть! – заплакала Маша, уткнувшись в плечо Паши.

Вдруг Ракшас загоготал, издавая бряцающие звуки: – Глупенькая малышка! Да этот камень, так, игра в пресловутый выбор, на самом деле все дороги ведут ко мне. Люди любят рулетку. Еще ни один не прошёл мимо. Никто не хочет потрудиться и проложить собственную тропу. Хотите угадать и попадаетесь. Ха-ха-ха! Демон всегда хитрее, как же вы не поймёте!

Он ещё долго смеялся, творя магией в воздухе решётку, которую опустил на яму. Не проронив больше ни слова, Ракшас покинул узников. Перстень дозорной был блокирован. Рог Вишварупа не мог издать ни звука. Охваченный страхом Моховик затравленно уставился в решётчатое небо и никак не реагировал. Паша и Маша, сидели тесно прижавшись друг к другу.

Всё произошло настолько быстро, что оторопевшие путешественники ещё какое-то время сидели молча. Но вот дозорная принялась ковыряться в обломках того, что накрывало яму. Машинально остальные стали следить за её действиями. Она отыскала прутик с развилкой и, взявшись за два конца, стала медленно перемещаться по дну ямы.

Не пройдя и половины, Елизавета Леопольдовна остановилась, лёгкая улыбка пробежала по лицу женщины: – Паша, доставай кинжал, будем копать.

Моховик подскочил первым: – Давай парень! Давай! Я подсоблю! Вода! Она нас вынесет отсюда!

Наконец уразумев, в чём замысел, Паша схватился за клинок, а Маша принялась рьяно ему помогать. Моховик же стал нашёптывать заклинания и внутренняя поверхность ямы заколыхавшись, стала буреть, а потом зеленеть. В конечном итоге мох с лишайниками выстелил всё пространство, создав барьерный слой для будущего колодца, чтобы вода не просачивалась и не уходила в грунт.

И вот ударила ключом первая струя родника. Неожиданно растолкав остальных, Моховик стал жадно пить. Он поглощал воду без остановки какое-то время, а потом откатился, словно надутый шарик в сторону, позволив источнику заполнять яму. Паша вопросительно уставился на Елизавету Леопольдовну.